Мы плясали на волнах, раскачиваясь из стороны в сторону, и Игрок, больше не говоря ни слова, встал, держась за поручни и неподвижно смотря в бурлящую под лодкой пену. Я, решив пока что оставить его наедине с самим собой и немного пройтись по палубе, обернулся, но застыл на том же самом месте. Там, на корме, стоял никем, кроме меня, не замечаемый фантом-двойник. С его лица, безэмоционально повторяющего мои черты, ручьями стекала вода, а намокшие волосы облепили лоб, придавая его голове какую-то странную, нечеловеческую форму. Он находился вне поля зрения Беглецов, считавших, очевидно, что их главная задача — приглядывать за нами, а не за тем, чтобы на борт не влез кто-то ещё, поэтому вокруг нас до сих пор сохранялась тишина. Затишье перед бурей, растянувшееся из одной секунды чуть ли не в вечность. Мир словно замер, но ожил, когда двойник пошёл на нас, ещё до того, как я успел крикнуть что-нибудь, чтобы предупредить остальных. Ближайший к нему из Беглецов, парень ростом с Тика с яркой повязкой на голове, краем глаза заметил движение и повернулся, но фантом одним мановением руки смахнул его в воду. В воздухе прозвучал вопль, за ним короткая очередь выстрелов — и затем глухой всплеск.
Двое других встрепенулись. Рулевой, обернувшись, заорал что-то третьему, не отпуская штурвала, и тот, заметив угрозу, кинулся к нам, огибая рубку. Он вскинул автомат, но двойник всё так же небрежно отклонил дуло, и очередь прошла мимо него, большей частью уйдя в водную гладь. Следующим движением, практически неотделимым от первого, он снизу вверх нанёс Беглецу удар в челюсть. В сумерках брызнуло что-то чёрно-красное, и второе тело с громким звуком упало за борт — ещё одно препятствие устранено.
Фантом, похожий на сошедшую с постамента статую, высеченную из камня, опять шагнул к нам, не отрывая пустых глаз от моего лица, но в этот момент катер резко накренился. Мы с Игроком вцепились в поручни, повиснув на них, двойник же с грохотом упал на спину и заскользил по мокрой палубе вбок, рискуя отправиться следом за своими жертвами.
Хлопнула дверь рубки, и я понял, в чём дело: Беглец-рулевой заклинил штурвал и пустил судно в крутой поворот, сам присоединившись к происходящему на палубе. Я, несмотря на то, что мозг занимала совсем другая проблема, подумал: напорись неуправляемая лодка на одну из тех скал, что мы с Игроком видели перед этим, и мы пойдём ко дну быстрее, чем фантом доберётся до нас.
Впрочем, тот, поднявшись на ноги, ухватился за какую-то железку и теперь балансировал, пытаясь удержаться в таком положении. Он снова двинулся было неуверенным шагом к нам, но позади него раздалась стрельба: последний Беглец, выбравшись из рубки, всадил ему в спину не меньше, чем половину обоймы. Фантом, отвлёкшись на него, развернулся всем туловищем, представив нашим взорам спину: продырявленная в нескольких местах одежда ясно свидетельствовала о том, что выстрелы достигли цели, но, похоже, не нанесли ему хоть сколько-нибудь серьёзного вреда, разве что выиграли нам ещё немного времени.
Двойник, шатаясь, пошёл к более опасному, по его мнению, противнику и, оказавшись от него на расстоянии вытянутой руки, нанёс очередной удар. Я ожидал, что и третий из наших конвоиров сейчас отправится вслед за предыдущими, однако тот поднырнул под самым кулаком и, упав на палубу, снизу выпустил в фантома оставшиеся пули, снова, без сомнений, попав точно в цель. Двойник, всё ещё обращая на выстрелы не больше внимания, чем на назойливых мух, тяжело поднял ногу и с силой опустил её на то место, где секунду назад находилась голова Беглеца. Промахнувшись, он с грохотом пробил палубу и застрял в ней. Воспользовавшись полученной заминкой, рулевой откатился вбок, торопливо перезарядил оружие и всадил в фигуру, пытающуюся вытянуть ступню из ловушки, ещё с десяток пуль. Мне пришло в голову, что он, должно быть, привык к тому, что обычно такой метод решения проблемы срабатывает безотказно. Что ж, в этот раз подвёл.
Фантом с треском пластика и вырываемых с корнем досок освободил ногу и повернулся к нам, а через мгновение за его спиной что-то заискрило: судя по всему, один из выстрелов попал, куда не следует, и поджёг что-то. На то, чтобы снопы искр превратились в настоящее пламя, ушли считанные секунды, но двойник, ничего не замечая, вновь пошёл в наступление.
Беглец, теперь стоявший вместе со мной и Игроком на носу катера, сделал резкий выпад, целясь прикладом в шею противника, но металл лишь скользнул по твёрдой, как камень, коже. С момента нашей последней встречи фантом, похоже, стал ещё сильнее и выносливее — сейчас в рукопашной он нас раздавит, как насекомых, даже не напрягаясь. Оправившись от удара, он схватил автомат за дуло и вырвал его из рук стрелка так же легко, как обычно срывают цветы. Отправив оружие в воду, он потянулся к самому Беглецу. Тот попытался отскочить, но уже не успел: фантом вцепился ему в горло и, одной рукой подняв над собой, швырнул вперёд. Последний из трёх Беглецов, пробив своим телом поручни, исчез в пенящемся море.
Позади чудовища, наделённого моей внешностью, раздался взрыв, в воздух взвилось небольшое огненное облачко, и на его фоне силуэт монстра очертился чётче, придавая ему ещё большее сходство с античной скульптурой. Теперь мы остались с ним один на один. Точнее, двое против одного, но перевес всё равно был не в нашу пользу.
Фантом бросился на нас, но мы, как сговорившись, прошмыгнули под его широко разведёнными руками. Оказавшись у него за спиной, мы буквально попали между двух огней, между молотом и наковальней — с одной стороны нечто, собирающееся нас убить, не останавливаемое даже пулями, а с другой — горящий и разгорающийся с каждой минутой всё ярче пожар, который того и гляди разнесёт в клочья наш транспорт, а вместе с ним и нас самих. Кроме того, мы по-прежнему кружили с заклиненным штурвалом, рискуя в любую секунду напороться на скалы.
Двойник развернулся так быстро, что я не успел увидеть его движение. Он оказался со мной лицом к лицу, вплотную, и тут же что-то подбросило меня в воздух. Я отлетел назад, ещё ближе к пышущему жаром огню, и грохнулся на палубу, не понимая, что трещит громче — доски или мои рёбра. От падения мне перебило дыхание; пытаясь вдохнуть, я неимоверным усилием поднялся на колени, ожидая, что меня вот-вот настигнет второй удар, но его не последовало. Вместо этого передо мной в дрожащем свете пламени, окутанные дымом и сумерками, плясали две тени: фантом отмахивался от вставшего у него на пути Игрока, прыгающий вокруг него с удвоенной энергией, доставая его то с одного, то с другого бока. Конечно, и дурак бы понял, что долго так продолжаться не может: монстр не уставал, в отличие от Игрока, который двигался всё медленнее и которому каждое следующее уклонение давалось всё труднее. Когда очередной удар фантома достал его, отшвырнув прямо в рубку, я уже более или менее стоял на ногах. Бессильно наблюдая, как Игрок без сознания сползает на палубу, я со злобой сжал кулаки. Его не хватило на то, чтобы победить, но он смог задержать противника, выиграть мне время. Ещё немного времени… Лишь бы это не было напрасно.
Фигура неумолимо приблизилась ко мне, выступив из клубов дыма. Странно, хотя мы и были одинаковыми, он показался мне гораздо выше, чем я, чуть ли не великаном. Спотыкаясь, я отступал назад, лихорадочно выискивая глазами что-нибудь ещё, что могло бы мне помочь. Но никакого выхода не предвиделось. Похоже, это действительно конец…
Двойник, до того не отрывавший от меня глаз, внезапно остановился и посмотрел на что-то за моей спиной. В следующую секунду его осветил яркая вспышка, и…
Время застыло для меня. Игрок, фантом, катер, пожар — всё это на мгновение перестало существовать, и перед взором у меня вспыхнула картина, как будто из прошлого, из настоящей жизни: палатка, которую я видел до этого занесённой снегом, и замёрзшая девушка из неё. Вот только в видении она была какой-то другой… Если бы мне хватило смелости, я назвал бы её живой — раскрасневшаяся, а не посеревшая от мороза, она сидела перед пылающим костром, потягивая горячий чай из металлической кружки и листая какую-то книгу. Поправив короткие светлые волосы, выбивающиеся из-под шапки, она подняла взгляд от страницы, взглянула на меня и… Улыбнулась. Ни капли того страдания или мольбы, которые я запомнил после встречи с ней. Её губы дрогнули, приготовившись сказать что-то…
