Рейн увидел, что кто-то из церковников поднял чёрный бумажный квадратик, и отвернулся. Он не мог на это смотреть. На несколько минут разговоры смолкли, и тишину нарушал только скрип перьев, ведущих подсчёт.

— Благодарю вас, уважаемые киры. Имя выбрано абсолютным большинством, так поприветствуем же Рейна Л-Арджана — будущего короля Кирии.

Один за другим присутствующие начали вставать, они клали руку на плечо и кланялись.

Рейн замер. И это всё — для него, перед ним?

Да ну, нет же.

Его называли церковником — с насмешкой и пренебрежением.

Инквизиторским псом — с ненавистью и страхом.

Ноториэсом — с презрением и недоверием.

А теперь назвали королём. И это было правдой — самая безумная авантюра в его жизни начала сбываться.

Над домами с шумом и грохотом полыхали жёлтые, красные и зелёные пятна. Фейерверки гремели весь вечер. Народ вышел на улицы города, и отовсюду слышались громкие голоса, смех и песни. Лиц точно разом позабыл о наёмниках, о предательстве, о мятеже. Имя нового короля звучало повсеместно и тут же обрастало множеством слухов. То и дело слышалось «ноториэс», но в нём было больше недоверия, чем смеха.

Накинув капюшон на голову, Рейн скользил в толпе. У него оставался всего один вечер, а затем он войдёт во дворец на правах хозяина и с балкона, на котором ещё недавно стоял король Рис, выступит перед народом с первой речью.

Рейн знал, что её уже приготовили — каждое слово тщательно продумали и взвесили. А ещё он знал, что сотни, наверное, даже тысячи человек будут не просто слушать его, но и жадно вглядываться в клеймо на щеке.

— Ну и пусть себе смотрят, — Аст заложил руки за голову. — Мы же договорились, что не будем прятаться.

Рейн кивнул и свернул к «Трём желудям». Наверное, это был последний день, когда он мог свободно прийти туда.

— Надо попрощаться, — с тоской в голосе проговорил демон.

Да. Надо попрощаться. С Каем. С Эль. С Адайн. С Катой и Виром. Лишь на время, конечно. Они будут держать связь, ведь план действует. Но потом, сможет ли он сложить с себя корону и вернуться? А может, его вовсе убьют?

— Хватит! — твёрдо воскликнул Аст, вставая рядом.

Рейн ответил ему растерянным взглядом. Легко оказалось говорить о том, что он готов побороться, что ему нечего терять, сидя в кабинете Вира.

Он провёл рукой по лицу, вздохнул. Рейн почувствовал себя дураком, который обманом оказался на чужом месте. Король — он, ноториэс! Не был он готов, не был.

— Мы всегда не готовы, — заметил Аст и понимающим жестом дотронулся до плеча. — Силы может не хватать, и это нормально. Но она появится, стоит только сделать шаг. Нет ничего, что ты не способен вынести.

Вдруг послышалось громкое:

— Эй, мальчик, купишь капусту?

Рейн поднял голову и увидел в трёх метрах от себя, в маленьком пустом переулке тележку, груженую капустой, а рядом с ней — старика. Глаза у него были усталыми, но добрыми, и сам он улыбался тёплой улыбкой.

Рейн подошёл поближе и ответил:

— Нет, спасибо. Почему вы здесь? Тут же никто не ходит.

— Как никто, а ты? Совет послушаешь?

Рейн охотно откликнулся:

— Послушаю.

— Мне шестьдесят, мальчик, и вчера я усвоил последнюю истину: умирать не страшно, если есть те, кто остаются после тебя.

«Умирать не страшно, если…» — мысленно повторил Рейн. Старик, точно угадывая мысли, всегда давал верные советы: и когда нужно было найти ориентир, и когда — выбрать сторону. А сейчас? Да, кто-то оставался после него, но уходить всё равно было страшно — путь и всего лишь во дворец, под крыло хищника-Совета.

Рейн запустил руку в карман и быстро ответил:

— Простите, кир, я должен был сделать это раньше, — он протянул старику мешочек, наполовину заполненный киринами. — Я хочу купить всё, на что хватит денег. Только мне негде хранить капусту, пусть она останется у вас, хорошо?

Старик оттолкнул руку Рейна и сердито воскликнул:

— Должен, с чего это ты решил? Дурацкое слово! Ни у кого нет долгов перед другими, только собственный выбор, понятно?

— Но…

Не став слушать, старик ещё более сердито продолжил:

— Для таких, как ты, моя капуста не продаётся, — на лице снова появилась добрая улыбка. — Иди, мальчик, и береги себя. Потеряв нить хоть раз, из лабиринта можно не выбраться уже никогда. А тебе ой как крепко нужно держаться за нить.

Продавец схватил с тележки кочан и протянул Рейну.

— Бери и уходи.

Рейн взял капусту в одну руку, вторую положил на плечо и поклонился старику. Затем медленно выпрямился, дотронувшись до края тележки. Мешок уже затерялся среди кочанов, и Рейн, довольный, пошёл дальше к «Трём желудям».

Через несколько метров он обернулся и с улыбкой покачал головой. Вот чудак!

В голове ещё звучало: «Нет долгов, только выбор», и Рейн повторил эти слова вслух, а затем посмотрел на Аста. Демон кивнул:

— Нет. Ты уже расплатился. Теперь всё это — не из-за долгов, из-за выбора. И выбор этот правильный, будь уверен.

Рейн сделал глубокий вдох, расслабленно повёл плечами и свернул на другую улицу.

Площадь Рин-Рин была сплошь забита весело гомонящими людьми. Внутри «Трёх желудей» тоже царили шум и суматоха. Рейн поднялся наверх, в кабинет Вира, и положил перед ним капусту.

Профессор снял очки.

— Опять? Выдался урожайный год? Или это новый атрибут королевской власти?

Рейн плюхнулся в кресло напротив.

— Если я захочу, то будет новым атрибутом.

Вир мигом стал серьёзен.

— Не спеши, Рейн. Совет не даст тебе никакой власти. Будет звать на собрания, даже спросит что-то из вежливости, но не послушает по-настоящему. Наша борьба только начинается.

Рейн с готовностью откликнулся:

— Что я должен делать?

— Заслужить доверие Совета. Мы начнём после коронации, и к этому времени ты должен стать своим. Пусть поверят, что ты в их руках. Отчаявшийся ноториэс, который просто хочет жить хорошо и взамен готов на всё.

Дверь без стука распахнулась, и на пороге остановился Кай. Брат ухмыльнулся и спросил:

— Можно я не буду кланяться перед тобой?

— Нельзя. Моя королевская задница уже готова к поцелуям придворных.

Они вместе рассмеялись. Кай прошёл по кабинету и остановился у стола Вира.

— Ты сказал отцу?

Рейн растерялся.

— Нет. Я не знаю, как объяснить всё это.

Кай понимающе кивнул.

— А остальные?.. — спросил Рейн.

— Ката занята, — Кай бросил взгляд на Вира. — Эль и Адайн на каком-то приёме.

Рейн досадливо поморщился. Вот и попрощался. Когда он увидит всех их ещё раз? Их, ставших кирпичиками дома под крышей из красной черепицы, о котором он столько мечтал? Как уйти, не сказав последнее слово, да ещё и так просто оставить всё? Но чтобы этот дом появился у других, он и должен был уйти.

— Отдохните, — Вир махнул рукой. — Завтра мы продолжим, а пока идите. Вам ведь есть о чём поговорить, — Профессор улыбнулся самыми кончиками губ.

Рейн и Кай переглянулись. Витторио уже настойчивее сказал:

— Идите. Вы заслужили отдых. Когда придёт время, я свяжусь с тобой.

Рейн последний раз посмотрел на Вира. Его авантюра удалась. И в то же время какое-то предчувствие внутри по-прежнему не давало поверить ему полностью.

— Спасибо, профессор.

Рейн чуть слышно вздохнул и вышел. Вместе с Каем они поднялись на крышу. Рин-Рин уже зажёгся огнями. По другую сторону над домами пролегла ровная алая линия, а над ней — целая гряда тёмных кучевых облаков.

Рейн шутливо произнёс:

— Представляю, что говорят люди, когда слышат, кто стал новым королём! Ноториэса у них ещё не было.

— Людям понадобится время, чтобы понять. Тебя будут очень много обсуждать.

Рейн потёр клеймо. Он так долго прятал лицо, а теперь должен был показать его всем: всей столице, всей стране. То самое лицо с клеймом, от которого так часто отворачивались.

Кай продолжил: