Отец по-прежнему молчал. Кай переглянулся с Кирионом и, стиснув зубы, процедил:

— Третий завет гласит: дари миру то, что хочешь получить в ответ, и будь с людьми тем, кого хочешь видеть рядом с собой. — Отец поднял взгляд и недоумённо посмотрел на него, будто видел впервые в жизни. — Если ты хочешь, чтобы бы мы стали хорошими людьми, хоть раз покажи пример.

Отец вздрогнул, как от удара.

— Я помогу тебе, Кай. Я должен забрать своего сына из Чёрного дома. Хотя бы на этот раз.

Кай почувствовал дрожь в руках. Это что — признание, прощение, а может, очередной укор? Он быстро поднялся и свысока глянул на отца.

— Тогда возьми это, — он протянул ему мешочек с киринами. — Тебе нужна приличная одежда, без заплат.

— Это ненужная роскошь, — привычно начал отец, но Кай перебил его:

— Тебя послушают, только если ты сам будешь выглядеть как отец того, кому есть что проигрывать и ради чего прожигать жизнь. Я приду завтра, и мы пойдём в Чёрный дом.

Кай, не дожидаясь, вышел из церкви. Солнце поднялось, вовсю пели птицы. Прохожие суетились на улицах, и отовсюду слышался людской гам. Кай огляделся, провёл рукой по коричневому жилету, выдохнул и покачал головой. Скоро его придётся сменить на чёрный, а этот цвет никогда не шёл ему. Всё-таки чёртов Рейн слишком дорого обходился.

Кай стоял перед дверью Чёрного дома и не мог сделать шаг. Когда он был здесь в последний раз, то не стоял — его выносили на руках, потому что сам он не мог идти.

Отец твёрдо посмотрел на Кая. Одну руку он положил на его плечо, а другой распахнул дверь, пропуская сына вперёд.

Кай задержал дыхание и переступил порог. Маленький сумрачный зал сразу встретил холодом. Отовсюду смотрели бесконечные ряды дверей и лестниц. У входа одиноко жался стол, за которым сидела худая фигура в тёмном.

Мужчина поднял голову и требовательно посмотрел на вошедших.

— Моё имя — Арджан Л-Аспен, и у меня назначена встреча с Уфласом Миданом, — прогремел голос отца. Кай быстро улыбнулся. Таким он и запомнил его — не того жалкого человечка с метлой на площади у церкви, а мужчину повелительного, громогласного, которого лучше не сердить.

Отец перекинулся ещё парой слов с сидящим у входа, затем тот отвёл их в кабинет на втором этаже. По сравнению с остальной частью здания, здесь было даже уютно, по-домашнему.

Маленькая комната оказалась светлой и чистой. Через решётчатые шторы проникали лучи солнца и нестройным рядом пятен ложились на стол. Было видно, как в них кружили пылинки. На стенах со светлыми обоями висели восемь карандашных рисунков: Яр и его соратники. Полубог и Эсайд, основатель Инквизиции выделялись на фоне других более крупным размером.

Уфлас Мидан оказался невысоким плотным человеком с залысинами. Спокойный взгляд, лёгкая улыбка, расправленные плечи — всё в нём указывало на то, что он, несмотря на отсутствие буквы рода, сполна взял своё и всем был доволен.

«Ещё бы», — усмехнулся Кай и глянул на сумку в руках отца. Тридцать тысяч киринов были минимальной суммой, которую Мидан брал за «помощь» в устройстве в Инквизицию в обход правил. А если ему не понравиться, сумма могла вырасти втрое.

Уфлас встал, положил руку на плечо и поклонился. Отец тоже поклонился, но меньше — достаточно, чтобы подчеркнуть, что только один из них из благородного рода, но показать уважение. Мидан сел, делая пригласительный жест рукой, и спросил:

— Кир Л-Аспен, рад приветствовать вас. Какое дело привело ко мне?

Отец и Кай опустились на стулья напротив стола. Отец ответил:

— Кир Мидан, вы занимаетесь приёмом новых членов Инквизиции. Я бы хотел, чтобы мой сын начал службу.

Уфлас взмахнул руками и притворно вздохнул.

— Кир Л-Аспен, вам нужно обратиться к киру Арану Т-Орвейку. Он занимается рассмотрением кандидатов.

Отец напрягся и посмотрел на сына тяжёлым взглядом. Кай ответил тем же. Если отец откажется преступить чёртовы заветы Церкви, придётся искать другой путь, а всё это — время.

— Дело в том, кир Мидан, что у меня более сложный вопрос, и он требует детального рассмотрения. А я знаю, что вы внимательно изучаете кандидатов в Инквизицию, — отец вступил в игру.

Кай расслабил плечи и откинулся на спинку стула, скрестил руки, пренебрежительно посмотрел на Уфласа. Теперь и ему пора играть свою роль.

— Действительно, я стараюсь очень внимательно относиться к подбору, — Мидан благожелательно улыбнулся. — Что же у вас за ситуация, кир Л-Аспен?

«К подбору», — Кай не стал скрывать улыбки. Все знали, как делался этот подбор: в практики брали всех, кто был здоров и мог держать нож в руках, а в старшие инквизиторы — кто мог заплатить.

Отец вздохнул.

— Мой сын Кай — младший в семье, и, к сожалению, он совсем отбился от рук. Я воспитывал его по заветам Яра, но он связался не с той компанией…

Уфлас понимающе вздохнул.

— Как мне это знакомо, кир Л-Аспен. Моя дочь едва не сбежала с цирком, наслушавшись своей подруги.

— Тяги к знаниям у него нет, и учёба в университете — не для Кая.

Кай поплотнее скрестил руки. Между прочим, когда-то он думал об университете. Хотел разобраться, как устроен мир, и придумать что-нибудь своё. Но отец если и говорил об учёбе, то только о факультете богословия.

— Однако Кай — ловкий малый. В игорных домах немало пострадали из-за его внимательности и хитрости.

Кай мысленно зааплодировал отцу. Он не ожидал, что тот так вживётся в роль.

В подтверждение слов Кай закатил глаза и вытянул ноги, а затем отвернулся к окну.

— Я знаю, что Инквизиция поможет выбить из него всю дурь, но и такие, как Кай, тоже нужны ей. Я был бы признателен, — отец выделил последнее слово, — если бы вы, кир Мидан, помогли пристроить Кая.

— Я понимаю вас, кир Л-Аспен, — кивнул Уфлас. — Кир Л-Арджан, может бы вы тоже что-то скажете?

Кай пожал плечами.

— Инквизиция так Инквизиция. Я готов работать.

Губы Уфласа тронула слабая улыбка. Пусть видит то, что должен видеть: ленивый сынок из благородного рода, которого отец заставляет найти дело — ничего нового.

— Кир Л-Арджан, а вы знаете, что вас ждёт?

— Да пусть что угодно будет. Оно же ждёт, — Кай расплылся в улыбке и показал зубы.

Уфлас покачал головой.

— В первую очередь мы должны проверить нашего кандидата. Изучить его род, результаты учёбы…

Отец быстро перебил:

— Кир Мидан, мне неприятно это говорить, но если Кая не пристроить к делу как можно скорее, я боюсь, он проиграет мои последние деньги. Пусть лучше проигрывает свои, — отец снисходительно улыбнулся. — Кай готов много работать. Кир Мидан, может быть, есть способы перейти к обучению уже сейчас?

Уфлас потёр подбородок, вздохнул, точно тяжело раздумывал.

— Кир Л-Аспен, чем занимается ваш род?

Он прищурился, как опытный торговец, который оценивал товар.

— Мой род принадлежит Церкви.

В карих глазах Уфласа мелькнуло разочарование. Ну да, от церковников хорошей награды ждать не стоило.

— Кир Л-Аспен, почему же вы не хотите, чтобы сын продолжил дело вашего рода?

Отец пренебрежительно скользнул взглядом по Каю.

— Для этого есть старший сын. Вы должны понимать, что такое поведение бросает на меня тень. Я буду спокойнее, если Кай присоединится к Инквизиции, известной своими строгими порядками и умением воспитывать.

Уфлас покивал.

— Кир Л-Аспен, меня очень трогает ваше положение, и я искренне хочу помочь. Обучение занимает три месяца, вам известно об этом?

— Да, известно. Но Кай способный. Я думаю, он сможет справиться раньше. Особенно если у него будет наставник, который поможет с этим.

Уфлас снова почесал подбородок и повторил:

— Да, кир Л-Аспен, я искренне хочу вам помочь. Я готов взять Кая под своё крыло. Есть несколько… — Мидан сделал паузу, — книг, с помощью которых можно овладеть нужными знаниями быстрее. Думаю, если прочесть их все, получится стать практиком или старшим инквизитором всего за неделю. Но книги эти найти сложно. Пожалуй, только я могу это сделать. И стоят они недёшево. К сожалению, знания сейчас — самая дорогая вещь в мире.