Я подал старушке руку, та вцепилась в нее и осторожно, по шажочку, начала обходить куст.

– Куда смотрит администрация? – требовательно спросила она у меня. – Почему все это не вырежет, не выкорчует?

– Не знаю, – ответил я ей. – Наверное, есть в этом резон. Так-то тут вон чистота какая. Мусора нет, деревья опилены где надо, песочком все засыпано.

– Не знаю, не знаю, – немного сварливо сказала бабка. – Вы-то молодой, вам везде пройти легко будет, а вот мне уже тяжеловато. Особенно эта растительность раздражает.

Она обошла куст и посмотрела на него с нескрываемой неприязнью.

– Да ладно вам, – примирительно произнес я. – В конце концов – зайдите в администрацию кладбища, напишите бумагу на имя директора. Сейчас на обращения граждан быстро реагируют, не то, что раньше.

– Много вы знаете о том, что было раньше, – скептически пробормотала старушка. – Что вы видели в своей жизни? Мой милый… Да, упустила совсем – как вас зовут?

Старушка подняла голову, и я увидел, как сквозь вуальку блеснули ее глаза.

Она ведь меня почти поймала, ради правды. Как у меня не вырвалось: «Александр» – даже не знаю. На выдохе успел затормозить.

– Анатолий, – чуть замешкавшись, ответил я.

В этот же миг ее рука сжала мое запястье с невероятной силой, я даже вскрикнул – и от боли, и от неожиданности.

Вуалька сама собой завернулась на край шляпки и на меня уставились мутно-мертвые глаза без зрачков.

Это было впечатляюще. Правда-правда. Меня, по крайней мере, проняло. Не так, как там, у разделанного на запчасти трупа, но здорово. Все-таки не каждый день с ходячими трупами встречаешься.

Мертвячка дернулась, ее бледные губы пошевелились, но ничего не происходило.

– Не выходит? – собрав всю имеющуюся в наличии волю в кулак, насмешливо спросил я у нее. – Никак, да?

Самое забавное – еще пару недель назад я бы тут, на этом самом месте, скорее всего от страха и помер. Или, как минимум, штаны бы намочил. Вот глянул бы в эти мутные буркалы и синюшное лицо – и все, разрыв сердца на месте.

А тут – вроде как и нормально все. Ну да, потряхивает маленько от нештатности ситуации, но при этом я контроля над собой не утратил. Вон даже шучу, пусть и немного натужно.

– Знал? – недовольно процедила она.

– Про ваши трюки с подселением в тела? – уточнил я. – Конечно. И ты это, давай, клешню свою отцепляй от моей руки.

Мертвячка отпустила мое запястье, скривила рот так, как живой сроду не сделает, погрозила мне пальцем и истаяла в воздухе. Причем одежда ее осела на землю, а после впиталась в нее, как вода.

– Спецэффекты те еще, – признал я, стирая пот со лба. – Спилберг и сыновья.

– Мя-я-я-я, – услышал я и, подняв голову, увидел на соседнем дереве все ту же рыжую кошку.

– Недоработка, – сказал я ей. – Почему мертвые днем по территории шастают? А если бы посетители это увидели?

Кошка фыркнула и отвернулась от меня.

– Кладбищенский дозор, блин, – пробормотал я и огляделся.

Однако – печалька. Со всей этой суетой и хождениями я, в результате, совершенно запутался. Аллеи тут были одинаковые, а потому отыскать ту, на которой остались мои знакомые, я затруднялся. Раньше они шумели так, что их было слышно издалека, но за это время, судя по всему, труп собрали, упаковали и унесли, а следом за ним отправились и полицейские.

Главное, вроде и отошел-то всего на пару шагов. Но нет – все вокруг не то.

Хотел было набрать Маринку – и обнаружил, что телефон дома забыл. Опять. Надо таблетки попить какие-то, наверное, память ни к черту.

Побродил и вышел к мусорному баку. Обрадовался – вроде тот самый. Оказалось, что нет, не тот. Около того торчащего из земли ржавого крана с вентилем не было. Рассудив, что я его мог просто не заметить, заглянул в бак. Нет, точно не тот. Характерных признаков нет, а должны быть. Мы в него все-таки вдвоем тошнили, причем недавно, такое быстро не исчезает.

При этом паники никакой у меня не было – с чего бы? В лесу не заплутал, а уж отсюда точно выберусь. И вообще – прозвучит по-дурацки, но здесь, в царстве мертвых, я ощущал себя достаточно комфортно, даже инцидент с мертвячкой меня не вывел из равновесия. Страха поначалу нагнал, но душевный настрой не поменял. Помню, раньше в подобных местах мне было маятно, хотелось поскорее отсюда свалить к людям, где пошумнее. А сейчас – ничего подобного даже и рядом нет.

Да и потом, как тут заблудишься? Вон указатель, на котором красуется надпись: «На главную аллею». Главная аллея по-любому ведет к выходу с кладбища. Другой разговор, что до дому ехать долго. А сладкая парочка журналистов меня искать не будет, в этом я не сомневался. Они ребята простые, подождут у машины минут пять, пока курят, потом Маринка меня пару раз наберет, не дождется ответа и скажет:

– Домой, наверное, уехал.

И все. И отчалят они по своим делам. А мне потом через всю Москву своим ходом чапать.

Я дошел до очередного перекрестка и повертел головой. Никого, ничего. Хотя нет – вон там вроде кто-то есть, и этот кто-то идет мне навстречу. Вряд ли ищут меня, но, может, этот посетитель проходил мимо места преступления и меня сориентирует?

И я угадал. Этот человек точно мог меня сориентировать. Это был Нифонтов.

– Привет, – сказал он мне, когда мы поравнялись. Причем мне показалось, что он совершенно не удивлен нашей встрече. – Видал?

Я понял, что он говорит про убийство.

– А то, – мне даже не пришлось добавлять в голос эмоций, все было натурально. – Ужас какой.

– Да, на этот раз даже я впечатлен, – согласился он со мной. – Доводилось мне видать расчлененку и похлеще, но там работали твари из ночи, живущие рефлексами и не отягощенные моральными принципами. А иногда даже и рассудком. Но тут-то человек чудил, а это совсем другой расклад. Да, ты в курсе, что погибший был ведьмаком?

– Откуда? – мне показалось, что на меня вдруг повеял холодный, пронизывающий до костей ветер.

– Представь себе, – невозмутимо сказал Нифонтов. – Самый что ни на есть, настоящий. Крепко вашего брата прореживают, прямо как морковку на грядке.

– Ох, – из соседних кустов на землю выбралась какая-то помятая фигура. – Упал, упал… Ногу больно. Юноша, вы мне не поможете? Вот вы, тот, что поближе ко мне стоит.

Нифонтов положил мне руку на плечо, пытаясь остановить, хотя я и не подумал даже двигаться с места.

– Иди туда, откуда пришел, – посоветовал я фигуре. – И остальным скажи – второй раз шутка уже не так заходит. Хотя и с первым разом не сложилось. Не смешно было. И не сильно страшно.

Мертвец ничего мне не ответил, а просто в тот же момент превратился в дымок, который немедленно развеял легкий порыв ветерка. Причем этот исчез прямо с одеждой.

– Матереешь, – Нифонтов глянул на меня, и в его взгляде я заметил уважение. – Ума-разума набираешься. Быстро, быстро. Не ожидал.

– Есть маленько, – его похвала оказалась мне неожиданно приятна. Наверное, потому, что немного совпала с моими собственными мыслями по этому поводу. Самому себя хвалить дело такое, ненадежное. Другой разговор, если это потом другие подтверждают.

– А теперь скажи мне, приятель, – ты здесь вообще какими судьбами оказался? – потребовал он. – Не скажу, что это кладбище находится рядом с твоим домом.

В двух словах я описал ему сложившуюся ситуацию, не касаясь, впрочем, причин, побудивших меня приехать сюда.

– Можно было бы все списать на случайность, – помолчав, сказал Николай. – Но это в том случае, если бы я в них верил. Чего-то ты не договариваешь. С приятелями твоими все ясно, это их хлеб. Но ты не стрингер, отсюда вопрос – с какого это перепуга тебя потянуло на кровищу поглядеть?

– Есть повод, – подтвердил я. – Но о нем лучше не здесь.

– С чего бы? – изумился Нифонтов. – Место тихое, спокойное, народ вокруг все больше безобидный, неразговорчивый.

– Спорный вопрос, – я показал на рыжую кошку, которая снова появилась в поле моего зрения и теперь сидела шагах в пяти от нас.