«Я часто задаюсь вопросом — что такое власть над себе подобными и зачем она нужна? Что движет человеком, когда он стремится к ней?

И не нахожу ответа…

Большинство людей — это существа, которым сколько ни дай, все равно мало.

И когда я успела повзрослеть, чтобы об этом думать?

Уже два года я хожу по стране, ночью прячусь в разрушенных домах, а днем стараюсь не попадаться на глаза людям.

За меня назначена награда. Смешно сказать — десять ящиков тушенки и три мешка крупы!

Знали бы те, кто назначил, что искать меня бесполезно!

Я часто бываю там, где прошлое закончилось, а будущее только начинается…

Там, где на пересечении МКАД с Каширским шоссе автомобили сбавляют ход и сигналят. Не протяжно, а коротко. Будто стонут.

Обочина трассы стелется изумрудным ровным газоном. На краю травяного ковра стоит танк, блестя выжженным железом в свете заходящего солнца. Дуло пушки опущено к земле. Отброшенный башенный люк ловит солнечные блики и свет множества свечей. Красные гвоздики и тюльпаны, скрывающие лепестками прозрачные коробочки со свечами, букетами рассыпаны вокруг боевой машины. Нет, теперь это памятник…

А цилиндры, которые когда-то были закреплены по бокам танкового орудия, заботливо сняты… Аркадий оказался прав, батарейки потеряли свои свойства, но этому не поверят те, кто меня ищет»

Сумерки сгущались, а очередь, выстроившаяся у пункта выдачи пайка, редела. Военные в сером пятнистом камуфляже, сжимая короткие автоматы, устало проверяли разрешение на пайку у тех, кто припозднился с работы. Эти разрешения стали выдавать недавно, когда поняли, что запасы еды уменьшаются. И выдавать только тем, кто работал, получив регистрацию.

Кристина не могла получить ни разрешения на работу, ни регистрацию. Ее искали. Не активно, поскольку средств на длительные и тщательные поиски не хватало. Но «сети» расставили капитально, перекрыв доступ к еде. Но сейчас Кристину вряд ли кто-то остановит.

Она усмехнулась, достав из кармана спецжилета небольшой черный диск с серебристой точкой посередине. Бережно погладила ладонью и приложила к виску. Воздух подернулся рябью, по позвоночнику растеклось знакомое тепло, стремительными ручейками проникая во все клетки тела. Время остановилось.

Зашуршали камни, будто кто-то подкрадывался. Кристина резко обернулась, и вжалась спиной в насыпь мусора, за которой пряталась.

В проеме секции подвала разрушенного дома стоял человек. Среднего роста, худощавый, в длинном черном плаще. Лицо скрывал капюшон и надвинутая на лоб бейсболка. Под полами плаща видны чуть расставленные ноги, обутые в армейские ботинки.

Кристина едва не зарылась в мусор, с трудом сдерживаясь, чтобы не закричать. Хрустя подошвами по каменной крошке, человек медленно подошел к девушке, быстрым движением скинул капюшон.

Слегка вытянутое лицо, крупный нос, аккуратная бородка. Глаза усталые и добрые, проницательные и умные. Темные волосы спускаются к плечам, закручиваясь внизу локонами.

— Не может быть! — прошептала Кристина. — Анатолий Сергеевич?!

Мужчина кивнул, всматриваясь в очередь за пайком.

— Но как?!

— Наверное, ты очень хотела, чтобы я оказался рядом, — улыбнулся Анатолий, кивая на диск у виска девушки. — А может быть, сейчас слишком голодна.

Он помолчал, снял бейсболку, задумавшись.

— Я подскажу тебе. Помнишь то место, где вы с Верой и дедом Мишей строили шалаш?

Кристина энергично кивнула.

— А помнишь той первой ночью Паша с дедом ходили в поселок? Хотя нет, не помнишь, вы спали. Недалеко от шалаша растет одинокая сосна. Под ней бойцы закопали мешок с консервами. Там и котелок есть, и ложки, даже чай с сахаром в пакете. Найди, откопай, и топай в направлении моего поселка. Думаю, Дима говорил тебе о первом бое с роботом.

Кристина отвернулась, с застенчивостью вспомнив короткие свидания в темноте полигона.

— Не смущайся, — хмыкнул капитан. — Найдешь поселок. С краю возле поля — овраг, на краю оврага — гаражи. На склоне у гаражей отыщещь лаз, прикрытый щитом. Это вход в подпол моего гаража. Там и провизия осталась, и одежда, да и спрячешься.

— А что дальше? — нетерпеливо спросила девушка.

— Все когда-нибудь закончится, — ответил Анатолий.

— Но я одна! И все против меня.

— Даже если ты одна против всех, это не значит, что ты не права. Время покажет.

Кристина опустила голову.

— Ну, девочка, не унывай, — Анатолий присел, всмотрелся в её лицо. — А ты повзрослела… Сильно… Заметно…

Он встал, сделал шаг назад. Его фигура стала расплываться в полумраке, очертания подернулись дымкой.

— Анатолий, не уходите! — жалобно вскрикнула Кристина, но не услышала своего голоса.

Двумя годами ранее.

— Толя, что опять с телевизором?

От громкого крика жены он вздрогнул, и выронил сигарету. Белый цилиндрик с тлеющим кончиком плавно полетел вниз с пятого этажа. Анатолий с сожалением проводил его взглядом. Черт, он и затянулся-то всего пару раз!

— Инна, не знаю! — ответил с раздражением. Не то чтобы он злился. Просто не любил глупых вопросов. Откуда он знает, стоя на балконе, что там с телевизором! Не работает ящик, да и хрен с ним. Не посмотрит очередную серию "Клона". И чего кричать на всю вселенную? И так сериал наизусть знает. Его повторяют из года в год на разных каналах.

Утренний ветерок пробежался, качнув бельевые веревки на балконе. Анатолий посмотрел вниз через перила, и, убедившись, что сигарета упала на землю, а не залетела на балкон соседей снизу, шагнул в комнату.

Инна, согнувшись перед телевизором, тыкала кнопки на панели старенького «Самсунга». Безрезультатно. Ни звука, ни изображения. Только белая рябь.

— Толь, ну сделай что-нибудь, — попросила она.

Он подошел, пошевелил провод от антенны. Никакого результата. Та же рябь на экране.

Полгода назад такое случалось. Они просидели пару дней с неработающим теликом. Тогда, как им объяснили в офисе оператора, какие-то пройдохи срезали кусок кабеля, вероятно, чтобы сдать на лом.

— Позвони в кабельное, — посоветовал он жене. — Может у них опять полкилометра провода стырили.

Инна взяла мобильник.

— Да что такое! Связи нет!

— Хрень какая, — сказал Анатолий, глядя на экран своего мобильного телефона. Потом кинул мобильник на диван, взял новую сигарету и вышел на балкон.

Прикурил, глубоко вдохнув дым, осмотрелся. Поселок будто умер. Не чирикали воробьи и не было слышно вечного гомона азербайджанцев из общежития напротив. Стояла странная тишина. Да еще и сотовая связь не работала. Что-то было не так. Или ему показалось?

Анатолий Воинов, получивший в армии прозвище «Грек», в недалеком прошлом был командиром особого подразделения армейской разведки. Прозвище получил за свой острый нос и вьющиеся длинные волосы. Еще в училище его так окрестил руководитель курса. Выйдя в запас, Воинов женился на Инне, переехал жить к ней, и работал сторожем на складе.

Армейское прошлое, с походами в Афганистане и Чечне тяжело расставалось с бывшим капитаном. Привыкший к долгим переходам по горным тропам в постоянном ожидании боя, он с трудом принимал реалии обычной жизни. Втихаря от жены, в гараже, где простаивали полуразвалившиеся «Жигули» шестой модели, вырыл погреб, откуда прокопал ход в густо заросший кустами дикой малины овраг и замаскировал лаз, прикрыв тяжелым деревянным щитом. А в самом погребе устроил мастерскую, где проводил много времени, конструируя из старого охотничьего ружья переносную малокалиберную пушку. Собрал еще часть походного снаряжения разведчика: консервы, бронежилет, обмундирование. Все это он делал в силу привычки. Да, и какой же мужик без оружия? Мало ли, вдруг пригодится? Пусть будет. Чем потом, когда понадобится, где-то искать. Наркоманов и всяких странных личностей, бродивших около рынка, хватало, да и по телику все время показывают, что в мире неспокойно. То стреляют, то бомбят, то некоторые неадекватные политики за рубежом грозят парадом около Кремля.