Отправь все силы на узкую полосу, твари наверняка справились бы со своей задачей. Вот только разыгравшийся аппетит погнал их еще и на Дальний Восток. В новостях говорилось о появлении скверны в окрестностях Якутска. Город второй день готовился к осаде. Другого выхода, чем сражаться у них не было. Там сейчас слишком холодно. Речное сообщение давно замерзло, а железнодорожную ветку так и не провели. В таких условиях эвакуировать многотысячный город не представлялось возможным.

Ребята взяли свои блюда и теперь подсаживались ко мне.

— …Вы так на меня наезжаете, как будто я для себя старалась. Зато наконец проблема решена. После обмена у нас будут новые деньги, — все еще продолжала отбиваться от нападок Ева.

— Что там опять? — взглянув на экран телевизора, спросила Эмили.

— Все то же. Твари лезут на Якутск. Сейчас оттуда самолетами вывозят женщин и детей. Обратными рейсами завозят оружие и добровольцев. Вон, выставили счет, по которому можно перечислить пожертвования.

— Нет, ну это нормально? С какого перепуга мы должны всем миром скидываться? А куда смотрит Временное правительство? Почему до сих пор не отправили армию, а отправляют одних только добровольцев? — заострила проблему Ева, скорее всего, чтобы переключить тему и от нее окончательно отцепились за выходку у профессора.

— Армия стоит в Забайкалье. Там граница и железная дорога. Оголять территорию нельзя. Иначе твари отрежут Дальний Восток, — ответил я.

— И что получается, их просто бросили?

— Ну ты же сама видишь, для эвакуации дали самолеты, отправляют добровольцев, оружие. Что-то да делается.

У нас вроде бы все было отлично. Теперь мы имели деньги, уютное гнездышко с лекарями и возможность заниматься своим развитием. Вот только перечисленное меня почему-то особо не вдохновляло. Внутри росло ощущение какой-то неправильности.

— Я так подумал, неужели мы вот так и будем здесь сидеть до лета? По меньшей мере мы могли бы помочь в том же Якутске или где-то еще. Мы сидим тут, как те мыши, зарывшиеся в норке.

Сказанное мною в большей степени адресовалось Матвею.

Он нашел что ответить:

— Андрей, покойный Император с приближенными устроил всю эту смуту. Сегодня Якутск, завтра еще что-то, послезавтра еще. Это все бесконечные игры. Подчеркиваю, чужие игры. При чем тут я, ты, Ева, Эмили? Зачем нам чужие игры? Пока все играют в навязанные игры, мы будем заниматься своими делами. К тому моменту, когда смута закончится, мы станем настоящими монстрами. Мы заявим себя кланом и захватим какую-нибудь сферу деятельности. Займемся той же добычей скверны или еще чем-то. Возможно, даже сможем подмять под себя целую губернию. До этого конечно далеко. Но если мы будем стремиться, в конечном счете обязательно добьемся своего.

— Здорово! Мне нравится! — с восхищением отозвалась Ева.

Эмили кинула на меня короткий взгляд. Из него я понял, в какой-то степени она понимает меня, но идея Матвея ее прельщает больше. Я и сам это понимал. Потому что в ней виделось Большое будущее. Интересное и многообещающее.

Мы заканчивали полдничать, когда в столовую вошел пятый постоялец клиники, живший с нами на этаже.

Величавые манеры и яркая своеобразная внешность выдавали в Сан Саныче типичного неопомещика. Он и был таковым. Унаследовав обширные земли во Владимирской губернии, которые у него арендовали фермеры, артели и прочие, теперь он по жизни маялся.

Обычно, выбираясь из палаты ближе к полудню, Сан Саныч отправлялся в буфет, где разминался шампанским. Потом за обедом он оприходовал бутылку крепленого вина и дальше, попивая из фляжки что-то крепкое, слонялся по клинике с игривым настроением до ужина.

Я сначала не мог понять, от какого недуга он лечится. Если не считать нас, в клинике жили лишь пациенты, кому требовалось хирургическое вмешательство. Матвей подсказал. Оказывается, этот тип ложился в клинику, чтобы немного поболеть. А если точнее, здесь он уходил в запой.

— Господа, приветствую, с кем не виделся, — бросил Сан Саныч и, щелкнув пальцем работнице у раздаточной, что б подавала, направился к соседнему с нами столику.

— Сан Саныч, вы же обычно полдники пропускаете, — удивилась Ева, в отличие от нас любившая с ним поболтать.

— Запеченного тетерева себе заказал из Суздаля. А его привезли раньше времени. Боюсь, до ужина остынет. Не желаете составить компанию?

— Спасибо. Мы уже заканчиваем.

В телевизоре заговорили о прошедших похоронах Императора, и тем привлекли внимание Сан Саныча.

— Видели? — указал он на экран. — Раньше говорили Российская Империя, а теперь все чаще просто Россия. Как убили Императора, все, закончилась Империя. Теперь мы не пойми что. Мы территория. Каждый сам по себе. Каждый думает, делает, живет только для себя. А что значит Империя? Это мощный кулак, сплачивающий народы в единое целое. А этого нет. Смею заверить, нет давно. Последние десятилетия были подобием Империи при угасающем Императоре.

Ну все, блин, завелся.

Видя, что Еве это неинтересно, Сан Саныч пригладил только начавшие седеть пышные бакенбарды и решил сменить тему.

— А я, знаете ли, все. Пришел конец, — произнес он так, словно завтра помрет.

Ева нахмурилась.

— Вы, о чем?

— Завтра заканчиваю лечение. Утром возвращаюсь к родным в Ковров. Они заждались. Да и дел скопилось. Наконец закончили ремонт торговых рядов у колокольни Ивана Воина. Надо принимать помещения от строителей. Надо искать арендаторов. Вы, кстати, не были в Коврове? Тут недалеко. Всего шестьдесят километров.

— Не-а.

— Жаль. Много потеряли. Обязательно загляните. У нас собор очень красивый, прекрасно сохранившаяся колокольня Ивана Воина…

— И лучшие торговые ряды около колокольни! — делая комплимент Сан Санычу, перебила Ева и рассмеялась.

Они продолжили говорить, а я как услышал о Коврове и все, ушел в воспоминания. Захотелось съездить хотя бы на денек. Интересно было посмотреть, насколько похож город на мой из прежнего мира. Пройтись по тем же улицам, по которым меня возила на инвалидной коляске приемная мама.

И конечно мне вспомнился разговор с Берником. В детском доме Коврова обитал мой двойник, ну или мое воплощение в этом мире, не знаю точно, как правильнее его обозвать.

Честно говоря, я немного побаивался с ним встречаться. Почему-то казалось, если мы столкнемся, то случится что-то нехорошее. И в то же время подталкивали обстоятельства. Парень, инвалид. Ему требовалась помощь. А у меня имелась возможность помочь. И я рядом с Ковровым.

После столовой, позвав с собой Романа, мы поднялись на свой этаж и прошли в общую зону отдыха с диванами.

Тут было красиво. Часть помещения представляло собой остекленную оранжерею, обставленную кадками с экзотическими деревьями и горшками с цветами. Имелся камин, биллиардный стол, телевизор и выход на открытую террасу.

Теперь с участием Романа ребята стали обсуждать вопрос по остатку наличных денег. Матвей выступил категорически против посредничества Красса. По его мнению, новые деньги в обращение запустят нескоро, если вообще запустят. Имелась большая вероятность, что остаток денег мы просто потеряем.

— Как так? Империя не может жить без денег, — не поверила Ева.

— Так же, как и сейчас, в ходу будет безналичный расчет.

— Глупость какая-то… Ну и на что мы потратим остаток? Ни во Владимире, ни тем более в Суздале золота не осталось. Нам только благодаря твоим способностям удалось хоть что-то собрать.

У Эмили родилась идея:

— Ребята, я могу пойти в банк и оформить счет на свое имя. На него мы положим оставшиеся деньги и будем спокойно тратить по мере необходимости. Не думаю, чтобы Особый отдел или полиция осмелились меня задержать.

— Я — за, — ожидаемо поддержала подругу Ева.

Однако Матвей был иного мнения.

— Давайте не будем спешить. Сегодня только первый день. Есть время подумать. Завтра мы поедем покупать машину в Суздаль. Потом еще на что-нибудь потратимся.