Последнее было особенно в тему. Выйдя из теплой машины, сейчас мы особо не ощущали холода. Мороз лишь слегка покусывал щеки.

— Андрей, а что, если ты создашь автобус, а? — озарило Еву идеей. — Ты же можешь сделать все что угодно. А мы тебя будем подзаряжать. Тут ведь недалеко. До Коняково всего двадцать километров. Сколько у нас осветленных?

Пока Ева подсчитывала, я прикинул в уме возможность подобного варианта. Если будут подзаряжать Светом, вполне может быть мы успеем покинуть Пермь и еще сколько-то проедем. Может быть даже половину пути, но вряд ли больше. Ну а дальше придется пешком.

— Двенадцать осветленных получается. Плюс мы, — закончила подсчеты Ева. — Пусть не хватит Света, засунем в машину детей, остальной путь можно проделать пешком. Это же не через лес идти. По трассе те же двадцать километров — это не проблема, — повторила она мои мысли.

— Сразу скажу, не получится.

Теперь к нам присоединился Матвей.

— Выезд на деревню перекрыли военные. Они начали выводить технику. Нам не проехать. Пусть даже мы пересечем посты пешком и снова сядем в автобус, мы не успеем далеко уехать. Меньше чем через два часа появятся первые твари. Там вдоль дороги одни поля. Прятаться некуда. Нужно искать убежище в Перми. Сами слышали, это только на три дня. Потом в город войдут военные.

— Ты в этом уверен? — также как я крайне скептически восприняла Эмили.

— Вы же сами слышали, губернатор надеялся на ополчение. Он считал, что пока не придет подкрепление, город сможет защищаться своими силами. Пермь большая. Город в любом случае не бросят. Будут за него бороться. Нам нужно только где-то переждать первые три дня. А если быть точнее — пять. Большая волна пронесется на запад, тварей в городе останется совсем немного. С ними обязательно справятся. Ну вы сами подумайте. Мы-то ладно, отправимся в Коняково, как-нибудь выберемся. Но как быть с остальными? Или вы готовы рисковать всеми этими людьми?

— Тогда я не знаю, — растерянно произнесла Эмили и взглянула на толпу.

Пока женщины продолжали между собой о чем-то бурчать, мужчины отделились и уже начали распивать крепкое спиртное. Среди них оказались отцы Романа и Семёна. Несмотря на то что сыновья специально приехали за ними, мужчины сделали выбор в пользу чужих людей, а сами предпочли остаться умирать в Перми.

— О! Я новый способ придумала! — обрадовалась очередной только что родившейся идее Ева. — Андрей, а ты можешь заставить всех исчезнуть? Тогда бы мы могли сесть в машину и таким образом их вывезти.

— Перевести до ближайшего убежища, не дальше, — критически заметил Матвей. — Где можно найти подходящее, чтобы я смог спрогнозировать результаты? Желательно, чтобы это был надежный бункер.

По городу Матвей старался сильно не гнать, пусть и были пустые улицы, но время от времени попадались машины. Допустить аварию и потерять драгоценное время было нельзя. Выехав на мост через реку Каму, он разошелся. Гнал уже сто двадцать. Учитывая его крошечный водительский стаж — это было своего рода достижением.

Позади меня работал конвейер. Всех осветленных мы отправили в убежище Романа. Теперь он по одному их вынимал, Ева забирала большую часть Света и заряжала меня. Я же морально готовился к схватке.

Мы остановились перед усадьбой деда. Дальше было не проехать. Дорогу перегораживали грузовики. Скорее покинув внедорожник, я обратно материализовал скрытую толпу и, оставив людей делиться впечатлениями, отправился дальше сам.

Бункер Вагаевых был хорошо подготовлен. Там имелось буквально все. Мы могли пробыть в нем не то что три, пять дней или неделю, многие месяцы.

Вот только в усадьбе случилась беда.

Трупы валялись на дороге еще до усадьбы. Прямо напротив разбитых ворот стояло два расстрелянных БТРа. Я почти дошел до них, и случившийся взрыв заставил пригнуться. Следом донеслась автоматная трескотня.

У меня еще оставалось достаточно сил. Активировав Кольчугу и уйдя в невидимость, я понесся вперед.

Ворота со сторожкой КПП разнесли, машины на парковке внутри усадьбы тоже. Досталось обоим пристройкам и даже фонтану. Но наибольший ущерб понесла центральная часть здания, где располагалась резиденция главы клана.

Повсюду валялись трупы. Прямо много. Как бы не под сотню. Всматриваться и определять, чьи они, не было времени. Куда важнее было добить тех, кто посмел напасть на усадьбу.

Приблизившись к полуразрушенной центральной части здания, откуда доносилась стрельба, сквозь клубы пыли и гари я разглядел знакомого водителя Федора.

Высунувшись из-за уцелевшей стены, он начал стрелять. Автомат в его руках застрочил, выплевывая в одну сторону огненный свинец, в другую гильзы. Поодаль от Федора с автоматом в руках сидел раненый мужчина. Его я не знал. То ли новенький, то ли раньше не попадался мне на глаза.

Вот поэтому я и пошел один, оставив всех на дороге. Клан Вагаевых мог принять ребят за одних из нападающих и открыть по ним огонь.

— Сколько их осталось? — выйдя из невидимости, спросил я, когда Федор снова спрятался за стену.

От неожиданности того аж перекорежило.

— Андрей Викторович? А вы что здесь делаете?

— Как узнал, примчался помочь. Так сколько осталось?

— Двое, по-моему. Прячутся под лестницей, хрен доберешься. А там же вход в бункер!

— Оставайся здесь. Я сам с ним закончу.

Под изумление водителя я снова ушел в невидимость.

Федор Гордеевич решил не покидать Пермь, собирался переждать нашествие тварей в убежище. А Тарасовым, видимо, в заднице свербело. Воспользовавшись начавшейся суматохой, они решили покончить с кланом Вагаевых.

Вместо двоих под лестницей я нашел пятерых. Их взяли в кольцо. С одной стороны по ним лупил Федор, с двух других остальные выжившие из клана Вагаевых. С остатками напавших на усадьбу я покончил, выстрелив каждому в голову.

Вернувшись к Федору, я снова вышел из невидимости, и мы вместе обошли развалины. В общей сложности, пусть и тяжелораненых мы нашли двенадцать человек. Раненых людей из клана Тарасовых мы добивали на месте.

Я думал, нападение случилось только со стороны фасада, но нет, Тарасовы ударили по усадьбе и с тыла. В задней части усадьбы трупов было еще больше.

— И кто из клана, получается, выжил? — спросил я в ошеломлении, когда мы закончили обходить полуразрушенные постройки.

— Никого не осталось, — остановившись и взглянув на ту часть, где сидел дед, тихо ответил водитель. — Федор Гордеевич у себя был, когда подъехали БТРы и начали расстреливать усадьбу. Он, Малкин, Щетинин, ваш двоюродный брат Олег погибли сразу. В это же самое время нас атаковали с тыла. Одна группа Тарасовых вышла на казарму, две другие подошли к усадьбе. Тут больше часа такое месиво было. Сами видите, что творится.

— А Александр Федорович? — спросил я о дяде.

— Его еще на Съезде убили.

— А… А Виктор Федорович? — спросил я, так и не решившись назвать его отцом.

— Виктор Федорович и Александр Григорьевич пропали на Иглах. Что с ними случилось, одному Богу известно. Федор Гордеевич порывался отправить на Иглы группу, когда спадет Большая волна. Но теперь уже об этом говорить нечего. Все кончено. Это конец.

Он взглянул на флигель, в котором жил я.

— Ваш дворецкий Антон Вениаминович до последнего защищал дом. Там и погиб еще в самом начале. Ваш наставник Егор Яковлевич был в казарме. Там никто не выжил. Водителей и механиков положили в гаражах, — показал он в сторону, где они находились. — Никого не осталось. Ни-ко-го.

На душе у меня стало настолько паршиво, что не передать. Понимаю, Тарасовы не из-за меня начали вражду с Вагаевыми. Мои терки с Игнатом стали лишь поводом. И все равно внутри появилось: если бы не этот конфликт, то кланы до сих пор сохраняли нейтралитет.

— Хотя нет, ваша невеста осталась, — вдруг вспомнил Федор. — Как только объявили о появлении скверны, Федор Гордеевич распорядился всех женщин отправить в бункер. Там сейчас ваша бывшая гувернантка Просковья и кухарка Матрена. Катерина Александровна не хотела идти. Хотела посмотреть на тварей. Так Федор Гордеевич мне сказал лично ее посадить и следить, чтобы не сбежала. А мне чего там одному сидеть? Я только Волгину спровадил, вышел из бункера, и нагрянули Тарасовы.