Нимандер потер лицо, помял пальцы, чтобы уменьшить ломоту, дождался возвращения Ненанды и сказал: — Я и Скиньтик пойдем наружу. Остальные… ну, мы в любой момент можем попасть в беду. Тогда один из нас попытается вернуться и…

— Если вы попадете в беду, — сказала из-за двери Араната, — мы узнаем.

— Как? Ладно. Мы ненадолго.

Они успели занести в зал все свои вещи. Нимандер смотрел, как Десра, а за ней и остальные женщины начали распаковывать оружие, готовить тонкие кольчуги и боевые рукавицы. Он смотрел, как они готовятся к битве, и не позволял себе выразить овладевшее душой отвращение. Все это неправильно. Совсем неправильно. И он ничего не может изменить.

Скиньтик обогнул кучу матрацев и потянул Нимандера за локоть, выводя наружу. — С ними все будет хорошо. Вот насчет нас беспокоюсь…

— Нас? Почему?

Скиньтик лишь усмехнулся.

Они снова вышли на главную улицу. Полуденный жар сделал воздух раздражающе густым. Тихое пение, казалось, зовет их в сердце города. Они обменялись взглядами, Скиньтик передернул плечами. И они зашагали.

— Та машина.

— И что, Скинь?

— Откуда она могла взяться? Кажется, она просто… появилась над одним из домов и упала, сокрушая все на пути, даже себя саму. Помнишь старые насосы, что есть под улицей Дрет в Малазе? Вифал их нашел в тоннелях, по которым лазал. Да он же брал нас поглядеть…

— Помню, Скинь.

— Я тоже вспоминаю те машины — рычаги и шестеренки, то, как сложно сопрягаются металлические части. Как мудро, гениально — не могу представить, чей разум способен создать подобные конструкции.

— И к чему ты ведешь?

— Ни к чему особенному. Просто гадаю, не связана ли она с появлением Умирающего Бога?

— Как?

— Что, если это вроде небесной крепости? Меньшая версия. Что, если Умирающий Бог вышел из нее? Какой-то несчастный случай уронил его, а местные люди вытащили… Что, если его машина — подобие трона?

Нимандер принялся размышлять. Забавная идея. Андарист объяснял как-то, что небесные крепости — как та, которую Аномандер объявил своей — не созданы магией, что летающие замки держатся в воздухе ухищрениями тайной технологии. К’чайн Че’малле, сказал Каллор. Похоже, он пришел к тем же выводам, что Скиньтик.

— Но зачем богу машина?

— Откуда мне знать? Так или иначе, она сломана.

Они вышли на широкий перекресток. На каждом углу стояли официальные здания нарочито утилитарной архитектуры — породившая их культура как будто была напрочь лишена художественного вкуса. Ничем не украшенные стены также покрылись безумицей иероглифов, и некоторые символы теперь казались Нимандеру сходными с деталями разрушенной машины.

Главная улица через две сотни шагов открывалась на обширную круглую площадь. В дальнем конце виднелось здание более выразительного облика.

— Вот он, — сказал Скиньтик. — Нечистый… алтарь. Похоже, пение доносится оттуда.

Нимандер кивнул.

— Посмотрим поближе?

Он кивнул снова. — Пока что-нибудь не случится.

— В том числе нападение безумной толпы?

На площадь выбегали голые, размахивающие над головами оружием люди. Песня вдруг стала воинственной. Фанатики направлялись к двум Тисте Анди.

— А я только поверил, что мы одни, — сказал Нимандер. — Если побежим, приведем их в гостиницу.

— Верно, но вход можно будет удержать. Сражаться будут двое, потом их сменят следующие.

Нимандер первым услышал звук сзади и развернулся, со свистом выхватывая меч. Каллор.

Старый воин шагал к ним. — Вы пнули гнездо, — сказал он.

— Мы разведывали, — возразил Скиньтик. — Место сие мерзостно; но мы держали свои мнения при себе. Мы просто рассуждали, что делать дальше.

— Можете встать и отбиваться.

— Можем, — согласился Нимандер, поглядев на толпу. Осталось не больше пятидесяти шагов; приближаются быстро… — А можем удариться в бегство.

— Сейчас они смелы, — заметил Каллор, проходя мимо них и вытаскивая двуручный меч. На ходу он расстегнул петлю, поднял оружие над головой и взмахнул, как бы разминая плечи. Он вдруг перестал казаться стариком.

Скиньтик спросил: — Поможем ему?

— Он просил помощи, Скинь?

— Тут ты прав. Не просил.

Они смотрели, как Каллор быстрым шагом направился к толпе.

И тут же скопище рассыпалось — люди прижались к стенам, чуть ли не вставая на головы друг дружке, пение оборвалось. Каллор чуть помедлил, но тут же продолжил маршировать. Он свободно шел по середине живого коридора.

— Он всего лишь хочет поглядеть на алтарь, — сказал Скиньтик, — и он их не особенно тревожит. Худо, — добавил он. — Мы так и не увидим, как умеет сражаться старый мерзавец.

— Давай вернемся, пока они отвлеклись.

— Если они позволят…

Они повернулись и пошли твердым, спокойным шагом. Через десятое шагов Скиньтик оглянулся. Хмыкнул: — Они не идут следом. Ясное послание. Чтобы достичь алтаря, придется пройти сквозь них.

— Похоже, так.

— Нелегкое будет дельце.

«Да, похоже, дельце будет нелегкое».

— Думаешь, Каллор и Умирающий Бог мило побеседуют? Обсудят погоду, припомнят старые времена тираний, когда все давалось весело и просто. Когда кровь была краснее и на вкус вкуснее. Что думаешь?

Нимандер не ответил. Он думал о лицах в толпе, черных пятнах губ и провалах глаз. Все в тряпье, в мерзкой грязи; попадаются и дети, словно келику плевать на возраст и умение выживать в мире. Они пьют и жаждут еще, и настоящее не отличается от будущего, и только смерть изменит их настоящее. Простая траектория. Ни забот, ни дерзаний, ни грез.

В таком состоянии их легче будет убивать? Вряд ли. — Не хочу этого делать.

— Да, — согласился Скиньтик. — Но как насчет Скола?

— Не знаю.

— Келик хуже чумы, потому что жертвы сами его призывают и не обращают внимания на свои страдания. Отсюда вопрос: имеем ли мы право положить этому конец, истребив их всех?

— Может, и нет, — согласился Нимандер.

— Но есть и другое оправдание. Жалость.

Нимандер метнул взгляд на кузена: — Мы перережем их ради их же блага? Ради Бездны, Скинь…

— Не их, нет. Я думал о Умирающем Боге.

«Ах так. Да, я могу согласиться, что так лучше, что это гораздо разумнее. Если забрать Умирающего, не придется убивать сотни поклонников». — Спасибо, Скинь.

— За что?

— Мы прокрадемся мимо них.

— Неся Скола?

— Да.

— Нелегкое дело. Скорее всего невозможное. Если город стал храмом и сила Умирающего наделила жрецов особыми дарами, они учуют нас, несмотря на все наши старания.

— Мы дети Тьмы. Увидим, значит ли это хоть что-то.

Десра отняла руку ото лба Скола. — Я ошибалась. Ему хуже. — Она выпрямилась и поглядела на Аранату. — Как они там?

Ленивое моргание… — Возвращаются. Невредимы.

Что-то не так с Аранатой. Она слишком спокойна, слишком … пуста. Десра всегда почитала сестричку пресной — хотя та владела мечом с потрясающей элегантностью, была такой же холодной убийцей, как все они — если требуется. Однако Араната наделена даром заразительного равнодушия, иногда снисходящего на нее в разгар хаоса и бедствий. Как будто жестокое побоище лишает ее чувствительности.

На взгляд Десры, это делает ее ненадежной.

Он еще немного поглядела на Аранату, из взоры скрестились — Десра ответила ухмылкой на улыбку сестры и отвернулась к Ненанде: — Нашел в пивной что выпить и поесть?

Воин стоял у входа, держась рукой за дверь. Услышав вопрос, оглянулся. — Полно. У них словно только что был привоз. Все как с нами на дороге.

— Значит, кто-то еще выращивает правильную пищу, — сказала Кедевисс. — Или заказывает ее подвоз из других городов.

— Они немало потрудились ради нас, — заметил Ненанда. — И это беспокоит.

— Скол умирает, Араната, — сказала Десра.

— Да.

— Они возвращаются! — завопил Ненанда.

— Нимандер знает, что делать, — заявила Десра.

— Да, — отозвалась Араната.