Тем не менее Искупитель понял его. — Не знаю. Мы можем иметь дерзкие замыслы, воображать себя великими и могучими, но в конце становимся пустой шелухой. — Он улыбнулся. — Я не припоминаю в себе особенной дерзости.

— Почему она ушла?

Ответ пришел не сразу. — Думаю, тебе помогли. Нет, я не знаю, чем все кончится. Продержишься? Ты мне еще понадобишься.

Сирдомин выдавил смешок: — Вот таким?

— Я не могу исцелять. Но не думаю, что ты… кончился. Твоя душа сильна, Сирдомин. Могу я посидеть рядом? Уже давно ни с кем не беседовал.

«Да, я истекаю кровью. Но боли нет». — Я стану твоим собеседником, — ответил он. — Насколько смогу.

Искупитель отвернулся, и Сирдомин не разглядел внезапно выступивших слез.

— Он не сумел, — сказал, вставая, Жрикрыс.

Градизен сверкнул глазами на труп Сирдомина: — Мы были так близко. Не понимаю, что стряслось. Ничего не понимаю.

Он отвернулся и посмотрел на Верховную Жрицу, стоявшую на коленях посреди грязного пола палатки. Лицо ее обмякло, изо рта сочится слюна. — Она сожгла всё. Слишком быстро. Сколько крови истрачено…

Жрикрыс прокашлялся. — Видения…

— Ничего нового, — бросил Градизен. — Найди еще келика.

И тут голова Селинд дернулась, в глазах блеснула жажда. Увидев это, Градизен усмехнулся: — Ага, погляди, как она поклоняется. Сомнениям конец. Однажды, Жрикрыс, все люди станут такими же. Спасенными.

Жрикрыс не выражал радости.

Градизен сплюнул на бледное, недвижное лицо Сирдомина. — Даже ты, Жрикрыс. Даже ты.

— Ты хочешь, чтобы я отказался от магического дара, Урдо?

— Не сейчас. Но однажды ты это сделаешь. Без сожалений.

Жрикрыс пошел на поиски новой фляги келика.

Градизен подошел к Селинд. Присел, наклонился и слизнул слюну с губ. — Мы станцуем вместе, — сказал он. — Ты хочешь?

Он увидел ответ в ее глазах.

Высоко на башне Силанна шелохнулась — холодные глаза уставились на лагерь паломников за пределами Ночи. Аномандер протянул руку и успокоил ее легчайшим из жестов.

— Не время, любимая, — промурлыкал он. — Скоро. Ты сама поймешь.

Огромная драконица успокоилась, веки сомкнулись, оставив тонкие щелки.

Сын Тьмы оставил руку на холодной чешуйчатой шее. — Не бойся. В следующий раз я не стану тебя удерживать.

Он ощутил отбытие Спиннока Дюрава, на быстром ялике покинувшего Ночные Воды и Ортнальский залив. Может быть, путешествие поможет ему, отдалив от воина то, что так его угнетает.

Он ощущал и приближение Эндеста Силана по берегу реки. Старейший из друзей должен выполнить еще одну задачу. Самую трудную.

Но ведь и времена нынче нелегкие.

И Аномандер Рейк оставил Силанну во темноте, что никогда не исчезнет.

Каллор шагал по дороге к северо-западу от Бастиона.

Он не нашел в нем ничего стоящего. Жалкие остатки одного из любовничков Ночной Стужи, напоминание о давным-давно возглашенных проклятиях, о том, как время меняет все, запутывает все, словно узловатую веревку, пока бывшее прямым, не превращается неприглядную, бесполезную чепуху.

Впереди ожидает трон, новый трон. Трон, им заслуженный. Ему казалось, что он принимает форму, становится чем-то вполне телесным. Сырая сила сверкает не исполненными обещаниями.

Но явление трона — не единственное ожидающее его событие. Он ясно ощущает это. Схождение сил, да, новый поворот судеб, когда сходятся силы и внезапно пересекаются незримые тропы. Когда все сущее может измениться в единый миг, одним взмахом меча, одним словом, сказанным или не сказанным вовремя.

Что случится?

Ему нужно быть там. В середине. Такие вещи и позволяют ему двигаться. Такие вещи и делают жизнь достойной проживания.

«Я Верховный Король Неудач, не так ли? Кто еще заслужил Сломанный Трон? Кто воплощает собой страдания Увечного Бога? Нет, он станет моим. Что до остального… доживем, увидим, не так ли?»

Он снова идет один. Он доволен, что вовремя вспомнил — пока странствовал в компании жалких Тисте Анди — что мир переполнен идиотами. Безмозглыми, неуклюжими, неловкими, полными дурацкий убеждений и нелепых верований.

Возможно, на этот раз он обойдется без империй. Да, на этот раз он станет разрушать всё, пока последний из смертных не упадет в пыль, питая кусты и корни. Не это ли идеальное царство для сломанного трона?

«Да, и найти ли лучшее доказательство моих прав на трон? Один Каллор повернулся спиной к цивилизации. Погляди, Падший, и узри меня перед собой. Меня и никого иного.

Клянусь повергнуть всё. До последнего кирпича. Мир будет смотреть в удивлении и трепете. Сами боги уставятся на меня, онемелые, пораженные, лишившиеся сил, потерянные. Вы прокляли меня вечными неудачами? А я найду место, в котором неудачи невозможны. Я поборю ваше проклятие. Наконец — то.

Слышишь меня, К’рул?

Неважно. Ты увидишь то, что увидишь. Очень скоро».

Он решил, что настали воистину славные времена.