Квел и Грантл перескочили через стенку и побежали к ним.

Гланно Тряп выкрикивал нечто нечленораздельное и старался отползти подальше.

Джагута испустила волну магии — оглушительный грохот, разрыв — загон и ближайшие дома запрыгали. Заморгав от внезапной слепоты, Грантл влез в жижу. Он слышал, как падает сзади Квел. Ослепительный мерцающий свет продолжал изливаться, порождая резкие тени.

Гланно снова вопил.

Когда зрение вернулось, Грантл, к собственному удивлению, увидел, что оба брата еще живы. Они даже ухитрились схватить Джагуту за руки и крепко прижать к почве. Женщина рычала и дергалась.

Выхватив сабли, Грантл продолжал путь. — Джула! Амба! Что вы делаете?!

Два грязных лица поднялись — оба мрачные, искаженные гневом.

— Болотная ведьма! — сказал Джула. — Одна из болотных ведьм!

— Мы не любим болотных ведьм! — добавил Амба. — Мы УБИВАЕМ болотных ведьм!

— Мастер Квел сказал, эта нам поможет. Помогла бы, если бы вы не напрыгнули на нее!

— Сруби ей голову! — сказал Джула. — Обычно это работает.

— Я не буду рубить ей голову. Отпустите ее, вы двое…

— Она напала!

Грантл присел. — Джагута, прекрати рычать. Послушай! Если тебя отпустят, ты не будешь драться?

Глаза ее пылали пламенем. Женщина еще подергалась и замерла. Сияние глаз угасло. Она несколько раз тяжело вздохнула и кивнула: — Ладно. А теперь убери двух этих дураков!

— Джула, Амба — отпускайте ее.

— Отпустим, только сначала сруби голову.

— Отпускайте, Бревна, или я ваши головы срублю.

— Сначала Амбе!

— Сначала Джуле!

— У меня две сабли, ребятки, так что срублю одновременно. Устроит?

Братья приподнялись на локтях и уставились друг на дружку.

— Нас не устроит, — сказал Амба.

— Тогда отпускай ее.

Они отвалились от Джагуты; она вытянула руки из грязи и встала на ноги. Марево магии истончилось и пропало. Тяжело дыша, Джагута повернулась лицом к братьям Бревно. Те катились по грязи, пока не столкнулись и не замерли, глядя на нее парой волков.

Сжимавший руками голову Квел подковылял к ним. — Идиоты, — пропыхтел он. — Джагута, ваш муж проклял селение. Трелке — вонан. Вы сможете что-нибудь сделать?

Она пыталась отчистить гнилую одежду от навоза. — Вы не отсюда. Кто вы, люди?

— Мимо проезжали, — сказал Квел. — Но повозке нужна починка — у нас раненые…

— Я намерена уничтожить городок и всех, кто в нем живет. Вам не нравится?

Квел облизал грязные губы, скорчил гримасу. — Это зависит… вы включаете нас в планы уничтожения?

— Вы пираты?

— Нет.

— Грабители кораблей?

Нет.

— Некроманты?

— Нет.

— Тогда, — сказала она, снова сверкнув глазами на братьев, — думаю, вы можете жить.

— Ваш супруг сказал, что проклятие останется даже если он умрет.

Она оскалила тусклые клыки. — Соврал.

Квел глянул на Грантла. Тот пожал плечами и сказал: — Мне не нравится идея бессмысленной бойни… но грабители кораблей — отбросы человеческой расы.

Джагута пошла к каменной ограде. Все смотрели ей вслед.

— Мастер Квел, — подал голос Гланно. — Лубки принесли?

Квел метнул Грантлу очередной взгляд: — Я же сказал — любитель дешевки.

Солнце наконец поднялось, украсив горизонт огненным ободком. Наступил последний день деревни грабителей на Краю Беды.

Бедаск Полл Корусс Агапе стоял у окна башни, наблюдая, как жена идет по улице. — Ох, — пробормотал он, — у меня неприятности.

За несколько мгновений до рассвета Кедевисс откинула одеяла и вышла в темноту. Различила его силуэт. Он сидел на большом валуне и смотрел на север. Кольца вращались на цепочке, блестя как пойманные звезды.

Хруст мокасин по гравию выдал Кедевисс. Скол повернул голову, смотря на ее приближение.

— Ты больше не спишь, — сказала она.

Скол промолчал.

— С тобой что-то случилось, — продолжила она. — Когда ты проснулся в Бастионе, ты … изменился. Я думала, это последствия одержимости. Теперь не уверена.

Он положил цепочку и спрыгнул с камня, ловко приземлившись. Чуть помедлил, расправляя плащ. — Изо всех них, — сказал он вполголоса, — ты самая умная, Кедевисс. Видишь то, чего не видят другие.

— Я стараюсь всему уделять внимание. Ты хорошо скрывался, Скол — или как теперь тебя зовут.

— Похоже, недостаточно хорошо.

— Каковы твои планы? Аномандер Рейк увидит все в тот самый миг, как ты покажешься на глаза. Не сомневаюсь, он будет не один.

— Я был Глашатаем Тьмы, — сказал он.

— Сомневаюсь.

— Я был Смертным Мечом Чернокрылого Лорда, самого Рейка.

— Но ведь не он избрал тебя? Ты поклонялся богу, не ответившему ни на одну молитву. Богу, который, по всей видимости, вообще не знает о твоем существовании.

— И за это, — шепнул Скол, — ответит.

Ее брови взлетели: — Это поход ради мести? Если бы мы знали…

— Что вы знаете или не знаете, мне не интересно.

— Смертный Меч служит.

— Я сказал, Кедевисс, что был Смертным Мечом.

— Но уже не являешься. Так кто же ты теперь, Скол?

В зернистом сумраке она различила улыбку на его лице — и что-то темное в глазах. — Однажды над Бастионом раскрылся садок. Оттуда выпала машина и…

Она кивнула: — Да, мы ее видели.

— Она несла новорожденного бога. Нет, не намеренно. Нет, механизм летающей повозки по самой природе своей создавал врата, странствовал из Королевства в Королевство и бросал сеть, и в сеть эту попался бог — ребенок. Принесенный сюда…

— И что случилось со странником?

Скол пожал плечами.

Кедевисс изучала его, склонив голову набок. — Нам не удалось?

Он глядел на нее с легкой усмешкой.

— Мы думали, будто изгнали из тебя Умирающего — но на деле загнали его еще глубже. Уничтожив пещеру — мир, в котором он обитал.

— Вы прекратили его муки, Кедевисс. Оставив только … голод.

— Рейк уничтожит тебя. А мы, — продолжала она, — не станем сопровождать тебя в Черный Коралл. Уйди прочь, божок. Мы сами отыщем путь…

Он улыбался. — Придете первыми? Неравная выйдет гонка — я с моим голодом и вы с вашими ссорами. Рейк мне не страшен — Тисте Анди меня не пугают. Они увидят во мне сородича. Пока не будет слишком поздно.

— Божок, ты проник в мозг Скола и думаешь, что познал Тисте Анди? Должна сказать — ты ошибаешься. Скол был варваром. Невеждой. Дураком. Он ничего не знал…

— Тисте Анди мне не интересны — о, я убью Аномандера Рейка, ибо он заслуживает смерти. Я напитаюсь им, заберу силу. Но нет, я ищу не Коралл, а то, что лежит рядом, в кургане за городом. Другого юного бога — столь юного, столь беззащитного, столь наивного. — Он снова расцвел в улыбке. — И он знает, что я иду.

— Придется нам самим останавливать тебя?

— Вам? Нимандеру, Ненанде? Вам, щенкам? Не смеши, Кедевисс.

— Если…

Атака была молниеносной — рука сомкнулась на ее горле, вторая зажала рот. Она ощутила, как ломается гортань. Пошарила у пояса, ища кинжал… Он развернул ее и бросил наземь так резко, что голова ударилась о камень. Кедевисс теряла сознание, движения стали неуклюжими. Что-то текло из его руки в зажатый рот, что-то, заставившее онеметь губы, челюсти. Проникшее в глотку. Густое как смола-живица. Она подняла взор, увидела мутный блеск в глазах Умирающего Бога — нет, уже не умирающего, освобожденного — и подумала: «Что мы наделали?»

Он шептал: — Я мог бы остановиться. Ты стала бы моей. Какое искушение.

Но мерзость, истекавшая из руки, только нарастала, разбухала, скользя словно жир, проникая в горло, разворачиваясь в кишках.

— Но ты можешь вырваться — всего на миг, но этого хватит, чтобы предупредить. Не могу такого позволить.

В местах касания яда рождалось мгновение экстатического желания, растекалось по телу… но тут же проглатывалось онемением и еще чем-то… темным. Она могла ощутить, как гниет заживо.

«Он меня убивает». Но понимание не смогло пробудить ушедшие силы.

— Видишь ли, остальные мне нужны, — шептал он. — Чтобы мы могли придти компанией, чтобы никто ничего не заподозрил. Мне нужен путь внутрь, вот и всё. Погляди на Нимандера. — Он фыркнул. — В нем нет коварства. Совсем нет. Он будет моим щитом. Моим щитом.