«Как вы думаете, Лорд, чего я ищу? Не спрашиваю, чего я боюсь, ибо вы знаете ответ на этот вопрос». — Я думаю, прогулка мне поможет.

— Да будет так.

И вот он сидит в своей комнате. Маленький кожаный сверток лежит у двери. И мысль о прогулке, о долгом пути через рваные гребни гор, под суровым светом солнца, уже не кажется заманчивой. Возраст берет свое, желание истощает душу. Что такое, ради всего святого, может он найти, поглядев на реку?

Похоже, напоминание об иллюзиях, напоминание о том, что в недостижимом Королевстве до сих пор стоят руины великого некогда города, и вокруг всё течет Дорсан Рил, неутомимая в совершенном отсутствии, в обмане сущего. Река чистейшей тьмы, живой воды Тисте Анди, и если дети ее пропали, какая ей разница?

Дети уходят. Дети покидают старые пути, и старые дураки могут бормотать бесполезные советы и ругаться в пустоту, кивая отзвукам эха. Камни и кирпичи — идеальные слушатели.

Нет, он совершит путешествие. Надо подчинить себе старческие капризы, избегая взглядов и насмешек молодых. Одинокое паломничество.

Тогда эти мысли, столь блуждающие и потворствующие, могут оказаться ценными, подтолкнут его к мигу откровения. Ха. Неужели он верит во всю эту чушь? Неужели у него еще есть вера?

«Не задавай вопроса, и река ответит.

Вопрошай реку, находи ответы».

Безумные Поэты проводили жизнь в войнах изысканной прозы, достигая… чего? Ну, полнейшего уничтожения традиции. И подытоживали результат двумя строчками.

Спиннок Дюрав натянуто улыбнулся. — Когда?

Аномандер Рейк вытянул ноги, и подошвы сапог оказались почти в пламени очага. — Думаю, скоро. Скажи, как идет игра?

Дюрав покосился на огонь. — Не особенно. О, я выигрываю каждый раз. Мой лучший оппонент не в лучшей форме. Увы, его разум занят другим. Я не чувствую давления, и это мешает наслаждаться игрой.

— Наверно, это Сирдомин.

Спиннок удивленно поднял голову. «Ну разумеется», — подумал он тут же, — «он же Сын Тьмы. Его могут называть Королем Призраков, но сомневаюсь, что хоть одна подробность происходящего в Черном Коралле неизвестна ему. Они не поймут, пока не сделают роковую ошибку. И будет слишком поздно». — Сирдомин, да. Пленник Ночи.

Аномандер Рейк тихо улыбнулся. — Итковиан был необыкновенным человеком. Новый культ интересует меня, но я не уверен, что он доволен происходящим. Он видел в себе солдата, и плохого солдата — падение Капустана опустошило его. — Рейк помедлил, погрузившись в воспоминания, и сказал: — Это была всего лишь компания наемников скромной численности — не чета Багряной Гвардии. Осмелюсь заявить: даже Багряная Гвардия не удержала бы Капустан.

Спиннок оставался молчаливо — собранным. Недавно он снова отлучался. Новое путешествие ради Лорда. «Охота на дракона. Во всех смыслах». Разговоры, которые он вел, придя к искомому месту, не стоит пересказывать.

— Он мог простить любого, кроме себя.

«Неудивительно, что он вам нравится».

Аномандер Рейк вздохнул. — Не могу сказать, как долго ты будешь мне нужен. Возможно, так долго, как ты сможешь выдержать.

Когда смысл этого заявления достиг Спиннока Дюрава, он ощутил укол неудовольствия. Рассердившись на себя, осторожно вытянул руки, положив на подлокотники кресла, сжав пальцами прочное дерево. Он надеялся, что на лице ничего не выразилось. «Я делаю это и буду делать. До конца. Она юна, так юна… ох, бессмысленно думать об этом… обо всем этом. О ней». Удалось ли ему не выразить страдание взглядом? Какие мысли — сомнения — пронеслись по разуму Лорда, когда он смотрел на старинного друга? Чувствуя себя побежденным, Спинок Дюрав поднял взор на Рейка.

Правитель Черного Коралла хмурился, разглядывая дымящиеся сапоги.

«И давно он так?» — Я всегда… справляюсь, Лорд.

— Да, справляешься. Но любопытно — что тревожит Сирдомина?

— Думаю, кризис веры. «Жизнь подобна Кеф Танар. Она — прыжки поперек троп. Он делает это так ловко, этот муж, которого мне ни разу не удавалось победить на глади стола, ни разу за десять тысяч лет. Но я останусь с вами, Лорд, насколько смогу». — Он перестал совершать ежедневное паломничество. Среди обитателей того места растут ожидания. Похоже, Сирдомин не готов удовлетворять их.

— Ты тщательно прядешь, Спинок Дюрав. Не похоже на тебя.

— Еще не выяснил всех деталей.

— Но выяснишь.

— Полагаю, да.

— А потом?

Спиннок искоса поглядел на Рейка. — Я сделаю то, что должен.

— Поспеши.

«А, теперь я понимаю».

— Искупитель — самый беспомощный бог, — сказал чуть погодя Аномандер Рейк. — Неспособен отказать, неспособен помочь. Морская губка, проглотившая целое море. А потом еще одно. И еще. Сможет ли он делать это вечно? Думаю, что Итковиан — не сможет.

— Это разновидность веры, Лорд?

— Возможно. Его способность прощать действительно неисчерпаема? Он будет принимать чужую боль и вину целую вечность? Признаю, что основы культа кажутся мне шаткими. О, я сказал, что восхищаюсь Итковианом, Надежным Щитом Серых Мечей. До некоторой степени понимаю его благородный жест по отношению к Т’лан Имассам Крона. Что до Искупителя… я могу лишь удивляться, думая о боге, охотно принимающем преступления и грехи поклонников, ничего не требуя взамен. Мы не видим ни ожиданий, что они станут вести себя лучше, ни угроз и кар, если они продолжают грешить. Отпущение… я понимаю смысл этого понятия, но отпущение — не то же самое, что искупление. Не так ли? Отпущение пассивно. Искупление требует усилия, требует жертвы и решимости, требует напряжения всех высших качеств того, что мы называем добродетелью.

— И он назван Искупителем.

— Потому что он принимает риск искупления грехов всех, кто идет за ним, всех, кто молится ему. Да, это признак большого мужества. Однако он не ждет того же от своих людей. Кажется, он вообще ничего не ждет.

Лорд был необычайно разговорчив — свидетельство напряженной мысли, заботливого собирания энергии. Все ради понимания культа, притулившегося на краю Коралла, краю Ночи. Все так… необычно. — Значит, он ведет примером.

В глаза Рейка вдруг блеснул интерес, и он внимательно поглядел на Дюрава. — Хоть один из поклонников пришел к такому же выводу?

— Не знаю. Я… э… не думаю так… но, Лорд, я сейчас нахожусь вне их культа.

— Если Искупитель не может никого отвергнуть, он пойман в западню неустойчивости. Интересно, что он сделает, чтобы восстановить равновесие?

Спиннок Дюрав ощутил, как пересохло во рту. Представим, что он воздвиг горделивые замки понимания, построил прочные форты для защиты своих допущений, развернул громадные армии, дабы подтвердить свои выводы, дабы перемещать и перестраивать полки ради защиты излюбленных мнений — он сделал все это и сидит в комфорте и безопасности, ведя приятную беседу — но, как бывает в игре Кеф Танар, один простой ход, один вопрос противника превращает его империю в развалины.

«Что требуется для восстановления равновесия?

Один человек, который сам отвергнет его.

Вы сказали, мой Лорд, что времени мало. Вы заставили меня ясно изложить все сомнения — ведь вы видели, что меня нечто гнетет — а потом, среди туч религиозных дискуссий метнули молнию, поразив самое мое сердце.

Если я должен что-то сделать, я должен торопиться.

Лорд, я безгранично восхищаюсь вами. Любовь к вам и ваше, столь деликатно выраженное, сочувствие рождают во мне готовность атаковать безо всяких сомнений любую цель, которую вы укажете мне. Я готов стоять сколько потребуется, ибо это нужно вам».

— Похоже, я неуязвим для огня, — заметил Аномандер Рейк. — Вот, подошвы почти сжег.

«Да, пламя вздымается вокруг вас, но вы не дрожите.

Я не подведу вас, мой Лорд».

— Эндест Силан идет по горной дороге, — сказал, вставая, Аномандер Рейк. — Карга вернулась, но скоро ей придется улететь снова. Я попрошу ее выслать внуков, чтобы они охраняли Эндеста в пути. Но, может быть, ты считаешь — Эндест будет недоволен, заметив над головой Воронов?