– Aita pe-a, – тевтонка улыбнулась, – И, еще, пожалуйста, возьмите вот этот буклет. В Меганезии действует единственный закон: Лантонская Великая Хартия. Она, в общем, несложная, но содержит некоторые артикулы, отличающиеся от законов большинства других стран. Поэтому, мы просим всех наших гостей ознакомиться с особенностями меганезийского законодательства. Обязательно прочтите краткий перечень правил, это первые три странички. Дальше приведен полный текст Хартии, если вам интересно. Я уверяю вас: знание этих правил поможет вам хорошо, безопасно и весело отдохнуть.

– А что насчет акул? – полюбопытствовал Джерри Маккормак.

– Акулы как объект подводной охоты? – уточнила девушка-администратор.

– Нет, акулы, как субъект подводной охоты. Понимаете, фройляйн, о чем я?

– Еще бы! – сказала она, – Но, тут не Австралия, не Гавайи, и не Калифорния. Случаи нападения акул на людей у островов Кука крайне редки. Мы рекомендуем туристам-дайверам нырять за коралловым барьером только с инструктором, но не из-за акул, а потому, что океанский дайвинг считается экстремальным видом спорта.

– Фройляйн, вы кладезь информации. И я уверен, вы даже знаете, когда тут завтрак.

– Да, конечно, герр Жерар. Завтрак тут когда угодно, хоть сейчас.

– Хэх! В таком случае, когда же тут ужин?

– Тоже когда угодно. Такая политика фирмы. В этом что-то есть, не правда ли?

– Точно, – согласился он, – и последний вопрос: в нашем бунгало есть, что выпить?

– Полный бар, – сообщила тевтонка, – надеюсь, там найдется что-то на ваш вкус.

– Я тоже надеюсь, фройляйн. Ну, мы пойдем, удачи, спасибо за info.

-Aita pe-a, это моя работа, герр Жерар. Кстати, у вас все оплачено фирмой.

– Да? – удивилась спецагент Смит, – И на сколько дней?

– На сколько угодно, фрау Джоан.

…

Бунгало выглядел скорее апартаментами. Там была гостиная с кухонным уголком, две спальни, ванная внушительных размеров и балкон-веранда прямо над водой. Именно веранда оказалась тем местом, где можно поговорить начистоту за рюмкой виски. Если точнее, то место было выбрано спонтанно. Джоан пошла в ванную освежиться и, пока плескалась там под душем, отрепетировала фразу «Джерри, нам следует поговорить начистоту». Оставалось сыграть эту сверхкороткую роль, а дальше – будь что будет… Облачившись в халат, и решительно затянув ленту-пояс на талии, она шагнула навстречу судьбе (как определяют такие моменты в «мыльных операх»). А Маккормак к этому моменту устроился в плетеном кресле за столиком на балконе-веранде, расставив для удобства выбора бутылки перед собой, как на торжественном военном параде.

– Джоан, хочешь вечерний коктейль «морской дьявол»? – сходу поинтересовался он.

– Спасибо, лучше просто унцию чистого виски.

– Хорошая мысль, – он кивнул, – здесь имеется японский виски «Yamazaki», который выиграл в 2011 году конкурс «лучший виски мира» по формуле «тест вслепую».

– Пусть будет «Yamazaki», – согласилась она и, сразу добавила, – Джерри, нам следует поговорить начистоту.

– Это как? – с искренним любопытством поинтересовался Маккормак.

– Ты ведь не авиа-рикша, – сказала она.

– Как это я не авиа-рикша? У тебя что, претензии к качеству полетов?

– Черт! Нет, я не с того начала. Кто такой господин Лим Лунсяо?

– Он секретарь штаба FPDA по специальным вопросам, биография есть в Интернете.

…Джоан показалось, что планета опрокидывается и рушится ей на голову. FPDA (Five Power Defence Arrangements), оборонный блок Австралии, Великобритании, Малайзии, Новой Зеландии и Сингапура, созданный в 1971 году, к текущему моменту стал самой закрытой из больших региональных военно-политических структур. Обычная шелуха симпозиумов по безопасности и анти-террористическим военно-морским учениям была прикрытием для теневых сговоров. А секретариат по специальным вопросам занимался проблемой совместной борьбы против организованной вооруженной преступности.

– Ты чем-то удивлена? – добродушно спросил Маккормак, плеснув в стаканы по унции японского виски, – Ты не знала, что в таких политических блоках каждый департамент кормится благодаря эскалации той проблемы, которую он призван нейтрализовать?

– Я, конечно, понимаю это, – начала спецагент, – но должны быть границы наглости.

– Да, – Маккормак кивнул, – и господин Лим Лунсяо держится в этих границах. Ты уже поняла: он тормозил сделку по отработавшему малайскому ядерному топливу, пока не убедился, что главные политические игроки поверили в неизбежность этой сделки.

– Джерри, а откуда ты все это знаешь? И откуда Лим Лунсяо знает тебя?

– До выхода на пенсию я, отчасти, занимался политикой. А зачем ты интересуешься?

– Затем, что я хочу знать, какого черта ты меня использовал!

– Джоан, люди миллион лет общаются только для того, чтобы использовать друг друга. Скажи: раньше тебя это не беспокоило? Только сейчас?

Спецагент Смит постаралась успокоить свои эмоции, и сделала глоток виски.

– Ладно. Это был фальстарт. Давай начнем сначала.

– Давай, начнем, – он тоже глотнул виски, – только с какого именно начала?

– С того, что нам следует поговорить начистоту.

– Отлично, Джоан. И как ты это себе представляешь?

– Я представляю так: мы в чем-то сотрудничаем. Но, ты знаешь обо мне почти все, а я практически ничего о тебе не знаю. Я даже не знаю, кто ты на самом деле.

– Хэх! Ты в этом не одинока. Я тоже не знаю, кто я на самом деле.

– Джерри! Давай обойдемся без буддистской философии, ладно?

– Это не философия, Джоан. Это реальность. Подумай: ты сама знаешь, кто ты?

– Конечно, знаю! Я Джоан Смит родом из Старого Детройта, Мичиган. Продолжать?

Джерри Маккормак покачал головой, сделал еще глоточек виски и спросил:

– Джоан Смит в начале года и Джоан Смит сейчас, это одна и та же личность?

– Опять философия, Джерри? К чему ты клонишь?

– В психологии, – пояснил он, – личностью называют устойчивый комплекс социально значимых характеристик индивида как члена определенной общности.

– Ну, и что? – спросила она.

– А ты не торопись, Джоан. Подумай пару минут.

– Черт! Это непростой вопрос. Ведь человек со временем приобретает опыт.

– Да, – сказал он, – обычно опыт лишь немного корректирует характеристики человека, однако, порой опыт меняет характеристики на противоположные. То, что казалось ему достойной целью в жизни, становится чепухой, и наоборот. Ты понимаешь, о чем я?

– Понимаю… – тихо сказала Джоан, и после паузы добавила, – …К сожалению.

– А почему так уныло? Ты хотела бы вернуть свои идеалы из начала года?

– Это пустой вопрос! – резко сказала спецагент Смит.

– Да, – снова сказал Маккормак, – и очень важно понять, почему этот вопрос – пустой.

– Важно для кого, Джерри?

– Для тебя, разумеется. Это твоя жизнь.

Джоан Смит энергично покрутила головой, чтобы сбросить сонливость.

– Черт! Как все криво в этом мире! И с чего это ты стал заботиться о моей жизни? Я не поверю, если ты заявишь, будто это потому, что вчера днем мы занимались любовью.

– Хэх! – Маккормак улыбнулся, – Спасибо за предупреждение, а то бы я так и сказал. К счастью, я могу указать причину, которую назвала ты. Мы в чем-то сотрудничаем.

– Ты еще скажи, что у вас в Гестапо не принято сдавать своих сотрудников.

– ОК, если ты хочешь, я скажу: у нас в Гестапо не принято сдавать своих сотрудников.

– Черт! Кто ты такой, что от тебя все отскакивает, как горох от стенки?!

– Ты устала, Джоан, и уже наполовину спишь, потому и не догадалась до сих пор.

– О, боже! – выдохнула она, пораженная мыслью, внезапно вспыхнувшей в мозгу.

– Ну, смелее, – подбодрил он.

– Ты… – она немного заколебалась, но все же сказала, – …Ты Жерар Рулетка.