– Ну, до Град-Йапа 450 км. Конечно, в смысле ветра ост-норд-ост не лучший курс, но, полагаю, за 10 часов дойдем. Будем там на закате.

– Кэп, четыреста человек на открытой палубе 10 часов! – тут Ригдис невесело покачала головой, и кивнула в сторону кормы. Там плотность пассажиров росла, и становилось понятно, что когда их окажется 400, палуба будет, как кинозал при аншлаге. Уточним: кинозал, где вместо сидений – коврики из гофрокартона на металлическом полу.

– Довезем, никуда не денемся, – твердо сказал Корвин. Он видел, что хмонги ведут себя спокойно, поскольку в Индокитае пассажирский паром так и выглядит: 50-метровое не специализированное судно, где пассажиры устраиваются на палубе, как умеют.

…

Погрузка была завершена, и «Матаатуа» вслед за «Кикиморой» консула Махно ушла в открытое море, а там легла на курс и, ветер раскрутил освобожденный ротор…

Нельзя было сказать, что переход до островов Гранд-Йап получился сложный. Ничего особенного не происходило. Молодые хмонги (им всем было не более 25 лет) немного удивлялись количеству, качеству и бесплатности еды. Чего-чего, а еды на борту было запасено навалом – полтонны фруктов, плюс свежий хлеб и всякая всячина.

Когда «Матааута» и «Кикимора» вошли в гавань Гранд-Йапа, стало ясно: хмонгам тут обеспечена адаптация сходу. Причал сверкал прожекторами и люминесцирующими вымпелами йапианских постиндустриальных бизнес – партнерств, выросших всего за 3 месяца после перехода Микронезии под контроль Конвента. Мини-автобусы трициклы стояли вдоль причальной стенки, причем над каждым имелся большой плакат с четко отпечатанными столбиками хмонгских имен.

– Ну, – сказал Корвин, – хвала Мауи и Пеле, держащим мир, эту работу мы сделали, как следует. Я бы предпочел покатать этих девчонок и мальчишек более комфортно, но….

– Но? – переспросила Ригдис.

– …Но уж так вышло, – договорил он, – готовимся отчаливать вслед за «Кикиморой». Надо освободить пассажирский причал и идти к грузовому. У нас по плану загрузка: 8 TEU.

– Восемь контейнеров с чем? – спросила подошедшая Эрлкег.

– Спецгруз, – лаконично ответил штаб-капитан.

Ригдис схватилась за голову, и взъерошила свои коротко подстриженные волосы, белые, будто шерсть кошки-альбиноса.

– Что, блин? Опять спецгруз?

– Да. Но на этот раз спецгруз безопасный в биохимическом и радиационном смысле.

– Загадками говоришь, – упрекнула Лирлав.

– Слушай, – проворчал он, – я без понятия, что и зачем мы везем на Косраэ. Этот проект готовили Норна и Махно. Единственное, что я могу сказать: я им доверяю.

– Ладно, – Ригдис вздохнула, – через три дня мы придем на Косраэ, и что будем делать?

– Спецзадание, – снова лаконично сообщил Корвин.

– Такое ощущение, – съязвила она, – что мы мобилизованы в морской спецназ.

– Так и есть, – подтвердил он, – только в Народном флоте говорят не «мобилизованы», а «милитаризованы». Типа, для определенности. Я, на всякий случай, напомню: вы трое, подписали контракт о гражданстве, где есть пункт о вступлении в резерв ВМФ.

– Я думала, это просто формальность такая… – призналась Эрлкег.

– Мы все трое так думали, уточнила Ригдис.

– В Меганезии нет «просто формальностей таких», – сказал Корвин, – так что, друзья-кйоккенмоддингеры, поздравляю: с полудня вы в действующем инженерном взводе.

– Oh o-o, you're in the army now… – задумчиво пропела Лирлав.

– You're in the Folk-fleet now, – поправил штаб-капитан.

1 мая. Остров Таити. Городок Ваиреи на южном заливе.

Молодой мужчина, южноамериканский метис, одетый в камуфляжный tropic-military, держал TV-камеру в левой руке. Правая рука ниже локтя была заменена пластиковым протезом. Прицелившись TV-камерой, он произнес в микрофон четко поставленным командным голосом:

– Aloha foa! В эфире спецкор «LantONline», Зитто Агирре с Таити-Ити! Верховный суд подвел итоги конкурса, и сегодня мы поговорим с лидером команды, предложившей программу с наименьшей ценой выполнения усредненной социальной заявки граждан. Перед вами Накамура Иори, координатор правительства. Иори-сан, вам слово.

– Мерси. Mauru-roa, сен Зитто, – толстенький улыбчивый 50-летний японец в аккуратной гавайке (но не в традиционно-пестрой, а в снежно-белой), и в синих шортах, коротко поклонился, – Aloha foa! Я принял управление у консулов, назначенных Ассамблеей на переходный период, и с завтрашнего утра начинаю работать по программе.

– Иори-сан, какими будут ваши первые шаги на должности топ-координатора?

– Это очень просто, сен Зитто. Я буду искать те ресурсы, которые можно взять сразу, с малыми затратами. Ресурсы, которые вокруг, в природе, в товарных потоках, в потоках информации, и главное – в потоках мыслей людей, foa. Надо найти эти потоки в нашем огромном океане, и соединить в хорошую сеть, чтобы поймать много рыбы.

– Iri! – репортер хлопнул ладонью по колену, – Вы доходчиво объясняете, Иори-сан!

– Я стараюсь говорить доходчиво. В экономике хороша лишь та идея, которую можно объяснить школьнику, причем так, чтобы ему не стало скучно, пока вы объясняете.

– Иори-сан, а это вы сочинили раздел «Социальная экономика» для школьного курса?

– Нет. Это моя vahine, Рокки Митиата. Я ей что-то объяснял, а она вела конспект. Так получился маленький учебник, а как он стал обще-школьным, это отдельная история.

– А вы потом расскажете?

– Да. Думаю, за полчаса я смогу рассказать.

– Arigato, Иори-сан.

– Ох-ох, сен Зитто, приятно, что вы знаете японские слова, но для канаков это не очень подходящий вариант «спасибо». Ведь «arigato» означает: «вы меня ставите в трудное положение, за такую услугу век не рассчитаться». А есть японское слово «duomo», оно похоже на полинезийское «mauru», или на меланезийское «faafo».

– Duomo, Иори-сан. А что вы думаете о полста тысячах иммигрантов из этноса хмонг?

– Пока я просто хочу сказать этим молодым людям: «я рад, что вы приехали домой».

– Домой, Иори-сан?

– Да. Как я приехал домой на Таити. Когда я улетал из Японии, то не догадывался, что окажусь дома, но потом понял это. Как и вы, приехав из Французской Гвианы, не сразу почувствовали, что вы дома, хотя вы сражались за Меганезию, и вы победили.

– Вы знаете мою биографию? – удивленно спросил репортер.

– Я прочел ваш файл перед тем, как беседовать с вами. И я еще раньше побывал в вашем городке, на острове Тетиароа, где раньше находился отель-люкс «вне категорий».

– Точнее, – заметил Зитто Агирре, – вы организовали строительство нашего городка.

– Это был естественный путь, – сказал Накамура, – у многих бойцов, которые получили серьезные ранения на войне, есть сходные проблемы, и лучше решать их вместе. Остров Тетиароа удобен небольшими размерами, близким расположением к Таити, и наличием элитного отеля с медпунктом, который просто надо было восстановить после войны.

– Не думаю, что это было так уж просто, – произнес репортер.

– В сумме, это было сложно, – уточнил топ-координатор, – но ведь каждое сложное дело складывается из множества маленьких простых дел. Надо видеть внутри неподъемной глобальной проблемы эти маленькие задачки, и тогда объем работ не испугает нас.

…

5 мая. Дальний восток Каролинских островов. Остров Косраэ.

Если отсчитать по 4 тысячи километров на север от Новой Зеландии, на юго-восток от Японии, на юго-запад от Гавайев, и повесить над этой точкой спутник, то в объектив его видео-камеры попадет зеленый ботинок 7 миль в длину, который стоит на 5-й северной параллели носком на запад. Этот ботинок называется: остров Косраэ. Если продолжать аналогию с ботинком, то в качестве застежки у него дамба аэродрома в милю длиной и полтораста метров шириной, построенная на мели вдоль северного берега, а в качестве кавалерийской шпоры с колесиком – дамба на востоке, соединяющая главный остров с островком Лелу. Островок-колесико лежит в центре лагуны, образованной коралловым барьером. А на главном острове на берегу этой лагуны раскинулась столица – городок Тофол, где до середины января жила почти половина 6-тысячного населения Косраэ. Но сейчас население Тофола состояло из примерно полсотни оставшихся гастарбайтеров – филиппинцев, плюс гарнизон из ста корейских «как бы вулканологов» с, условно говоря, семьями, плюс еще ряд персон, в т.ч. четверо креолов местного происхождения.