– Они там сильно выпили?

– Нет, – Итимори Сеичи покачал головой, – не очень сильно, к сожалению.

– Почему, к сожалению? – удивился молодой Фудзивара.

– Потому, – пояснил администратор, – что если бы сильно выпили, то уже заснули бы, наверное, а так они способны развлекаться хоть до утра. Я боюсь, кто-нибудь запишет аудио, и будут проблемы. Я не уверен, что такие песни разрешено петь…

Тут, будто вняв желаниям дежурного администратора, Гимн Камикадзе завершился.

– Ладно, – сказал ему Фудзивара, – я пойду, а вы не слишком нервничайте.

– Да, Ямато-сан, конечно, – начал Итимори Сеичи, вроде бы уже успокаиваясь, но тут надежды администратора рухнули. Потому что из VIP-коттеджа грянул хор сильных женских сопрано. Действительно сильных! У фридайверов-профи такие легкие, что не уступят иным кузнечным мехам. И сейчас Эрлкег, Лирлав и Ригдис решили наглядно продемонстрировать это, а заодно похвастаться своими успехами в освоении испано-креольского диалекта. Песня «Hasta siempre comandante» хорошо для этого подошла.

Aqui! Se queda la clara

La entranable transparencia

De tu querida presencia

Comandante Che Guevara!

Администратор схватился за голову.

– О, Будда Амида! Почему в мою смену!? Я прошу вас, Ямато-сан, урезоньте их! Я не уверен, что у отеля будут проблемы из-за камикадзе, но из-за Че Гевары точно будут.

– Успокойтесь, Сеичи-сан. Если что, мы объявим аудио-запись подделкой, – и, с этими словами, Фудзивара Ямато двинулся к коттеджу. У него не было сомнений в том, что команда капитана Корвин находится в совершенно адекватной форме.

И действительно, он застал в холле коттеджа обстановку веселья, но без «заносов», и в готовности перейти к деловым темам немедленно, как только потребуется. Конечно, не обошлось без чашечки саке для нового гостя, но после этого обстановка стала рабочей.

– Вот моя идея, – начал Фудзивара, разворачивая на циновке гибкий экран-рулон своего модного ноутбука, – судя по фотографиям, балластный бункер срезан с пилонов очень аккуратно. Если просверлить в пилонах отверстия, на 10 дюймов выше линии среза, и закрепить новый бункер группами дюймовых болтов, примерно вот так.

– Ага… – произнес Корвин, глядя на чертеж, – …Идея хороша, но, для надежности нам лучше сделать две группы болтовых креплений, разнесенных по вертикали, чтобы эта конструкция могла эффективно сопротивляться колебаниям по тангажу.

– По дифференту, капитан, – с улыбкой поправил Фудзивара, – тангаж, это в авиации, а соответствующий морской термин – дифферент.

– Да, конечно, Ямато-сан, у меня просто беда со смешением терминов.

– А я вам немного завидую, капитан. Работать параллельно в сфере кораблестроения и авиастроения, это удача. Две параллельные линии техники, как балки лестницы-трапа, заставляют задуматься о ступеньках-перекладинах на каждом шаге. Например, как мне кажется, лопастной ротор вместо паруса на вашей яхте, это идея, взятая у автожира.

– В общем, да, – подтвердил Корвин, – хотя идея полвека циркулирует среди экспертов, проводились тесты, и надо было только просуммировать и спроектировать машинку.

– Наверное, – заметил Фудзивара, – сделать это было несколько сложнее, чем сказать.

Резерв-штаб-капитан Корвин улыбнулся и кивнул.

– Несколько сложнее. Хорошая формулировка.

– Спасибо, капитан, я рад, что вам понравилось. А скажите, правда ли, что ваша яхта «Матаатуа» это переделанный стандартный минный тральщик класса «Bangor»?

– Почти так. Это был тральщик более позднего класса, но конфигурация близкая.

– Тогда, – сказал Фудзивара, – эта яхта будет устойчивой даже без килевого балласта.

– Да, – подтвердил Корвин, – но только при ходе на вспомогательном движке. Ветровой ротор надо будет оставить зафиксированным, как сейчас, поскольку он может дать при пиковом ветре боковую тягу 40 тонн, и без килевого противовеса яхта ляжет на борт.

– Конечно, капитан, я об этом и говорю. Работая в доке, можно сделать отверстия под крепление нового балласта, потом вывести яхту из дока, поставить к причалу, и очень технологично закрепить новый балластный бункер в режиме подводной работы. Ведь работать с грузовыми понтонами проще и безопаснее, чем с краном в доке. К тому же, получится красивое техническое шоу для туристов. Конечно, мы не дадим им нырять непосредственно в монтажной зоне, но и на расстоянии это будет им интересно!

– Любопытная идея, Ямато-сан. А у вас уже есть балластный бункер?

– Конечно, есть. Если вы согласны, то его привезут из порта Кирисима через 4 часа.

…

10 апреля. Пристань Ибусуки и далее на юг.

Утро на Кюсю выдалось замечательное, ясное, со свежим восточным ветром. Под веселые возгласы толпы туристов, собравшихся на причале, яхта «Матаатуа» сбросила швартовы. Между яхтой и японским берегом начала расширяться полоса воды. Фанаты «цикло-парусного яхтинга» размахивали сувенирными майками с картинкой драккара викингов с лопастным ротором вместо паруса. Настрой публики был понятен. Во-первых, яхта действительно необычная. Во-вторых, она знаменитая: ее показывали в TV-новостях. В-третьих, хозяева «Матаатуа» устроили вчера вечеринку с бесплатным пивом и закуской для всех. Вот это яхтсмены! Отплытие выглядело ярко, и даже с нескольких километров, можно было увидеть звездочки – блики воздушных змеев из фольги над причалом… Освобожденный ротор набирал обороты. «Матаатуа» разгонялась, идя на юг. До цели – атолла Веласко (северный Палау), было 2500 километров. Два с четвертью дня пути.

…Вскоре яхта покинула японскую 12-мильной зону. Капитан Корвин чувствовал себя выжатым, как лимон но, тем не менее, оставался на мостике, и это вызвало возмущение экипажа. Сначала возмущение было тихим, но потом Лирлав озвучила это:

– Какого черта, Корвин?!

– Что не так? – спокойно спросил он, постукивая пальцами по штурвалу.

– Какого черта ты грузишь на себя все проблемы?! И в Ибусуки грузил, и сейчас тоже!

– Какой ответ ты предпочитаешь? Формальный или неформальный?

– Любой! Потому что ты устал больше нас, это понятно!

– Я капитан, – сказал он, – и мое право стоять вахту, в которой возможны сюрпризы.

– Ага! – встряла Эрлкег, – Ты считаешь: мы не справимся, потому, что мы женщины?

– Я считаю, что сейчас моя вахта, а вы можете отдохнуть или заняться чем-нибудь. Я, например, не возражаю, если мне сварят какао с толченым мускатным орехом.

– Что!? – воскликнула Ригдис, – Ты думаешь, женщины только и годятся, чтобы варить мужчинам какао и вообще торчать у плитки на камбузе?

– Когда ты будешь стоять на вахте, – ответил капитан, – я пойду на камбуз, и сварю твой любимый кофе – мокко. Ты знаешь, что я так делаю. Но это не обязанность, так что ты можешь не варить мне какао, я обойдусь японским кофе из кофеварки.

Ригдис неосознанным движением поправила прическу – ее волосы белые, как у кошки-альбиноса тускло сверкнули в отраженном солнечном свете. А потом, она внимательно окинула капитана взглядом своих глаз цвета льда, и коротко кивнула.

– Сейчас ты прав. Я пойду, сварю тебе какао.

– Mauru-roa, Ригдис, – ровным голосом ответил он, будто словесной стычки не было.

После этого, на некоторое время Корвин остался на мостике один. Он с недоумением посмотрел на свои чуть дрожащие пальцы (надо же, нервы разболтались), а потом, с чувством, выругался, и закурил настоящую кубинскую сигару. Была у него на мостике «заначка» таких «реальных фиделевских» сигар, слишком крепких для повседневного потребления, но практически незаменимых в такие моменты жизни, как сейчас. А через четверть часа вернулась Ригдис, притащившая котелок какао и две армейские кружки.