– Великий? – переспросила спецагент Смит.

– Выдающийся, – скромно уточнила Бетси, – просто в журнале «New Scientist» один раз Халлура назвали «вторым Нильсом Бором». Ты знаешь, великий Нильс Бор тоже был скандинавом, не исландцем, как Халлур, а датчанином. Дело в том, что Халлур создал реинкарнацию старой капельной модели ядра, которую предложил Бор в 1936-м. Как обычно, эта модель не все объясняла, ее уточняли. Меняли. Перешли к оболочечной сфероидальной модели. Потом придумали слоисто-сотовую. С помощью этих новых моделей физика многое объяснила, но многое оставалось непонятным, а модель уже получилась чертовски сложной. И усложнять дальше как-то не хотелось. Тогда вдруг появляется Халлур Тросторсон, и предлагает вернуться к старой квантово-капельной модели Нильса Бора, всего с одной маленькой поправкой.

Тут Бетси сделала большие глаза, ожидая реакции, и Джоан, конечно спросила:

– С какой?

– А с такой: пространство внутри ядра не голономное!

– М-м… – протянула Джоан.

– Не знаешь, что такое неголономное пространство? – легко угадала Бетси, – Я тебе это просто объясню. Ты едешь на авто по улице, а тебе надо повернуть в узкий переулок и припарковаться. Если бы радиуса поворота авто хватало, чтобы в один прием въехать в переулок, то до парковки получилось бы сто метров. Но его не хватает. Что тогда?

– Тогда надо вот так, – ответила спецагент, и показала ладонью маневры вперед-назад с последовательными разворотами для выхода на нужную позицию.

– Верно! Так что расстояние, точнее путь для авто, уже не сто метров. А неголономное пространство, это такое, в котором вообще все расстояния так устроены. Понятно?

– В общих чертах, да. Значит, протоны и нейтроны в атомном ядре должны ездить, как автомобили по городку с тесной застройкой, так, что ли?

– Не совсем, хотя, можно попробовать и так объяснить. Хочешь, я тебе нарисую?

– М-м… Вряд ли я пойму. Лучше скажи, что из всего этого следует практически?

– Практически, из этого следует новая хорошая теория, – ответила Бетти, – нет ничего практичнее хорошей теории. Но, если ты про фокусы вроде промышленного холодного термоядерного синтеза, то нет. Фундаментальных чудес эта теория не обещает.

Джоан Смит кивнула в знак понимания, и поинтересовалась:

– А не-фундаментальные чудеса?

– Это есть, – ответила молодая канадка, – например, теория Тросторсона объяснила ряд статистических отклонений для выхода нейтронов в нестационарной плазме. Для моей тематики, это дает технологичный путь наработки урана-233 из природного тория-232.

– А! – Смит снова кивнула, – Ты говорила, что занималась в Канаде ториевым циклом.

– Да, и теперь снова занимаюсь. С чего бы мне бросать перспективную область?

– Это я поняла, но у меня вдруг возник вопрос, возможно глупый.

– Какой вопрос? Про бомбу что ли?

– Как ты догадалась, Бетси?

– Легко. Все любят спрашивать про бомбу. Ответ: можно. Параметры урана-233 в этом смысле чуть хуже, чем у плутония-239, но втрое лучше, чем у урана-235.

– Это я тоже поняла. Бетси, а ты не боишься, что в случае какого-нибудь конфликта…

Спецагет Смит замолчала, делая расчетливую паузу. Бетси хмыкнула и махнула рукой.

– Представь: не боюсь. Я знаю, что на Тинтунг введены канадские миротворцы ООН, но почему мне должно быть до них дело? Они та же протоплазма, что и мой бывший муж, только более вредной разновидности. Типа тех хрисламистов, которых Оули застрелил прошлым утром. Мне будет уютнее, когда они перестанут дышать нашим воздухом.

– Бетси, ты знаешь кого-нибудь из этих канадских парней?

– Я видела их по TV. Мне хватило.

– Ладно, Бетси, в сторону миротворцев, я вообще имела в виду не их. Я хотела сказать другое: что атомные бомбы, как известно, имеют свойство падать на мирные города.

На этот раз молодая канадка задумалась, прежде чем ответить, и начала издалека.

– Я занимаюсь только лабораторией, и на уране-233 свет клином не сошелся. Есть более доступные материалы. Но, я не буду увиливать, а объясню: когда в Канаде я металась в поисках выхода, то зашла в службу доверия, и получила от психолога совет: «смирись». Аргументы: во-первых, так живут все. Во-вторых, это мужской мир. В-третьих, библия учит: «да убоится жена мужа своего», и даже если бога нет, все же, библия – фундамент цивилизации. Психолог предложил присмотреться к схемам поведения окружающих, и проверить его слова. Я проверила, и тогда мне захотелось, чтобы кто-нибудь спалил эту цивилизацию термоядерными ударами. Это было состояние аффекта, и оно прошло. А отношение к методу осталось. Просто, теперь я в порядке, и думаю об этом без пафоса.

– Чертовски прямое заявление, – оценила Джоан.

– Да, такая я простая и прямая, как рельс. И, давай о чем-нибудь повеселее, надоела эта военная тема. То пистолет-пулеметы, то атомные бомбы.

– Точно! – согласилась Джоан, сообразив, что метод выкачивания info путем душевного разговора исчерпал себя, и надо соскакивать, – Ты на сто процентов права, Бетси.

– Конечно, я права, гло. Ты не оборачивайся, а слушай. Пилот Фидо Барбус сейчас так увлеченно изучает твою спину. По-моему, это что-то значит.

– Э-э… Бетси, а как он на твой взгляд?

– Нормально. Не теряйся, бери его в оборот. Думаю, не пожалеешь.

– ОК, я попробую.

– Тогда удачи! Если вы подойдете сюда, и притащите три рюмочки самогона-абсента, то, знаешь, мы миленько выпьем, а потом я на время уступлю вам свое эго.

– Твое эго? – удивилась Джоан.

– Потом объясню, – пообещала Бетси.

…

Под «эго» понималось не индивидуальное «Я» Бетси, а 15-футовый рекреационный катамаран – полу-субмарина, пиратская копия южнокорейской модели 2011 года для безопасных акваторий вблизи берега. «EGO-450», таково было название оригинала. В принципе, ничего особенного. К пластиковому катамарану снизу приделана каюта из оргстекла, погруженная примерно на 2 метра. Этакий большой аквариум наоборот…

…Родство «EGO-450» с аквариумом сразу вызвало у Джоан ассоциацию: «аквариум Гейзенберга». Неуклюжая и чудовищно-простая атомная бомба на природном уране.

– Что не так? – заботливо спросил Фидо Барбус через некоторое время.

– Все ОК, – она улыбнулась, – не обращай внимания, это у меня мысли скачут.

– Мысли? Ну, я не претендую. Можешь не говорить. Но, можешь поделиться.

– Поделиться?.. – отозвалась она, и окинула взглядом окружающую темноту (они уже отошли на километр от берега, к середине лагуны, и огоньки порта далеко за кормой, а высоко в небе ярко светила луна), – …Неплохая идея. Хотя, я не знаю, как начать.

– Тогда не торопись, дай мыслям собраться в цепочку. А пока, мы встанем на якорь над Холодной Искрой. Можно спуститься в каюту, и включить подводное освещение. Я не видел, как выглядит Холодная Искра ночью при подсветке. Так что мы с тобой будем в равных условиях. Изумляться чему-то вместе, это классно, как ты думаешь?

– Да, наверное, это сближает, – снова улыбнувшись, согласилась она.

…Это сближало. Таинственная золотистая формация из вулканического стекла, из-за неведомых геологических процессов замурованная в известняке, переливалась в луче электрического света. На что она была похожа? Может, на голову спящего дракона?

– Фидо, что говорят мифы, кроме того, что это магический камень из следа бога Лово?

– Разное, – ответил пилот-лейтенант, потягиваясь на диване посреди маленькой уютной подводной каюты, – я слышал, что Холодная Искра, это волшебная огненная ящерица, сопровождавшая бога Лово, и учившаяся у него. Теперь она ждет, когда придет время применить свои знания.

– Огненная ящерица? – переспросила Джоан Смит, – Дракон? Кстати, похоже.

– Девушка-дракон, как в мультике «Шрек», – весело уточнил он.