– Травку пыхаем, бойцы?

– Так точно, камрад мэр, – ответил негр, – штурм-лейт Дасс разрешил, для рекреации, поскольку мы испытали сверхъестественную нагрузку на нервную систему.

– Сверхнормативную нагрузку, – поправила мулатка.

– Сверх-сверх-сверх, – авторитетно добавил один тинэйджер-панк.

– Сверх облаков, сверх галактик, сверх черных дыр, – поддержал его второй панк.

– Сверх черных дыр… – повторила за ним мулатка, и отняла у него самокрутку.

– Мы заводили простреленные бульдозеры, – сказал негр, – а потом ехали, прикинь?

– Никаких возражений, – ответил Варлок, – но, я бы хотел украсть у вас Виолету.

– Мэр Ксиан, – сказала мулатка, – я сейчас по-любому за штурвал не сяду. Я пыхнула, а рулить после этого – занятие для камикадзе.

– А по-моему, ты адекватна, – возразил он.

– Это если поболтать или поплясать, – пояснила она, – а если сложная работа, то…

– …А если постучать клавишами на блоге? – поинтересовался Варлок.

– Это я тоже могу. А зачем именно сейчас?

– Давай, отойдем, и я объясню.

– ОК, – согласилась суб-лейтенант Виолета Риос, и вскочила с грунта.

Они вдвоем подошли к стоявшему на пляже экраноплану с эмблемой мэрии Лантона на боковой панели, и Варлок жестом предложил мулатке сесть в кабину, где на полочке, выдвинутой из заднего сидения, лежал электронный планшет, присоединенный через серебристый тонкий кабель к бортовому компьютеру.

– А зачем этот провод? – спросила она, усаживаясь, – Почему не напрямую к соте?

– Потому, – ответил мэр, – что подключение сейчас через программу-отмычку.

– А-а… И кого ты хакнул, мэр Ксиан?

– Видишь ли, Лета, у майора Ричарда Уоткина есть жена Джуди и дочь Памела 12 лет. На экране блог Памелы. Доступны все записи. Скрытые тоже. Глянь, что там про папу.

– Ты взломал блог 12-летней девчонки!? – возмутилась Виолета Риос.

– Мы на войне, – строго сказал мэр, – Блог – источник info о старшем офицере, который служит в миротворческих силах ООН. И не делай такое несчастное лицо. Мы не будем копаться в интимных тайнах девочки о плюшевых мишках и любимых киноактерах.

– А что мы будем делать, мэр Ксиан?

– Мы будем спасать нервы этой чудесной девочки и ее мамы, которые потеряли связь с майором Уоткином, и опасаются самого худшего. Посмотри: вот открытые записи.

– Хэх…- произнесла Виолета Риос и прочла с экрана, – «Люди! Кто знает что-нибудь о канадских солдатах в Меганезии на Тинтунге – напишите ПОЖАЛУЙСТА».

– Вот, – сказал Варлок,- будет прекрасно, если ты сообщишь Памеле, как обстоят дела. Представь: вы подружитесь. Вы ведь почти ровесницы.

– Ровесницы? Ну, ты задвинул, мэр Ксиан! Мне уже 20, если ты в курсе.

– Ладно, пусть вы не совсем ровесницы, но она хорошая умная девочка, ей почти 13…

– Стоп! А зачем было влезать в ее приватные записи на блоге?

– Так надежнее, – пояснил он, – ты можешь сначала убедиться, что вкусы Памелы не особенно отличаются от твоих, что у вас есть общие интересы…

– А ты так хорошо знаешь мои вкусы? – подозрительно поинтересовалась Риос.

– Знаю, но это к делу не относится. Просто подумай, как будет здорово, если у тебя в Канаде появится подружка, пусть помоложе тебя, но все таки…

– …Тогда, – перебила она, – я не должна читать скрытые записи на ее блоге. Это не по-дружески. И я не могу обещать тебе, что буду рассказывать все о нашей переписке.

– Конечно, – согласился он, – ты будешь рассказывать только то, что захочешь.

– Тогда ладно, мэр Ксиан. Вообще, девчонка вроде что надо. Блин! А где мой элнот?

– Ты на нем сидишь. Я видел его у тебя в заднем кармане шортов.

– Что? А! Точно! Хорошо, что я купила модель «anti-crash»… А где майор Уоткин?

– А вот, – Варлок показал рукой, – видишь, они с капитаном Бэбкоком сидят на капоте «джипа». Кажется, они не очень довольны жизнью, но главное, живы сами.

– Это точно, – согласилась мулатка, – ну, я пошла искать ракурс, чтобы показать этой хорошей девочке Памеле ее папу. Кстати, правда, почему он такой кислый?

– Прежде всего, потому, что у него восемь «упак» в роте.

– Да? А я слышала: семь.

– Еще одного «упак» и одного «хэви» нашли на Мотуко, отдельно, – пояснил Варлок.

– А-а, понятно. Ну, про это я, пожалуй, не буду сообщать Памеле.

…

23 сентября, 19:00. Руины канадского блок поста у северного края Длинной дамбы.

Капитан Бэбкок потормошил майора за плечо.

– Рич, прекрати грузить на себя. Ты же понимаешь: нас подставили.

– Да, – подтвердил Уоткин, – нас подставили. Но, понимаешь, Чак, если бы я не наделал ошибок, наши парни были бы живы.

– Вот что, Рич, – сказал капитан, – когда мы вернемся, я поеду всем сообщать, а не ты.

– Нет, Чак, это моя работа.

– Слушай, Рич, если бы это была просто твоя работа, я бы не лез. Но ты это уже сейчас пропускаешь через все извилины мозгов. А так нельзя. Ты слетишь с катушек.

– А ты? – спросил майор.

– А мне уже все равно. Знаешь, Рич, я тут насмотрелся такого, что мозги остекленели.

Майор Уоткин покачал головой, а потом предложил.

– Давай, выговорись, легче станет.

– Да, пожалуй, – согласился Бэбкок, – в общем, эти четверо нези, которые разбираются в карьерных бульдозерах, развернули машины и поехали по дамбе, опустив ковши. Они отгребали все, что там лежало, налево, и сбрасывали в океан. Мертвых, раненых, без разницы. Что-то попадало под гусеницы… А мы ехали за ними по всему этому. Мне приходилось рявкать на наших парней, чтобы они не раскисли к черту. Потом подошли десантники – рпонге. Я сам не люблю мусульман, но эти… Они убивали вообще всех!

– Ты думаешь, – спросил майор, – это просто нелюбовь к мусульманам?

– Нелюбовь? – капитан хмыкнул, – Нет, бери выше. Зоологическая ненависть!

– Твое мнение понятно. Тогда объясни, почему нези спасли Анвара?

– Рядовой Анвар жив? – удивился Бэбкок.

– Да, Чак. Меганезийцы вытащили его и Башира из-под кучи камней. Увидели рукав униформы с канадской нашивкой, разобрали кучу… Башир был уже мертв, а Анвар оказался живучим парнем. Кстати, у меганезийцев отличная военная медицина…

– Я уже заметил, – сказал капитан, – но эта история не из той обоймы. Меганезийцы не знали, что Анвар мусульманин. Подумаешь, он цветной. Они сами почти все цветные.

– Они знали, – ответил майор Уоткин.

– Вот, дьявольщина… – протянул капитан, – тогда как все объяснить?

– Не знаю. Кажется, мы опять чего-то не понимаем. Кстати, объясни, что случилось с пакистанским майором Мустафой?

Капитан Бэбкок вздохнул и скривил губы.

– Извини, Рич. Понимаешь, после того, как нашу позицию обстреляли из минометов, я зашел в будку, куда мы заперли Мустафу. Просто, проверить. Так, этот ублюдок нагло улыбался: мол, вы мне не можете ни хрена сделать. А я только что застегнул мешки с нашими парнями… Короче, я вытащил пушку и стрельнул Мустафе между глаз, и все. Прибежал лейтенант Черри, и говорит: «О, черт! Надо это оформить военно-полевым судом». Он вспомнил что-то такое из кино. Лейтенант Дэфф сначала предлагал просто бросить пакиса в океан, мол, черт знает, куда делся. Мы обсудили, и поняли, что кто-нибудь из парней наверняка проболтается. И решили это оформить, как говорил Черри.

– Вы мудаки, все трое, – тоскливо произнес майор, – ты хоть понимаешь, что теперь мы виноваты во всем этом дерьме? В расстреле на дамбе, в зачистке поселка, и один дьявол знает, в чем мы еще виноваты!

– То есть как – мы?! – возмутился капитан, – Это ведь сделали нези!

Ричард Уоткин покачал головой.

– Нет, Чак. Есть такой принцип: «кто шляпу стибрил, тот и тетку пришил».

– Что-что?! Какая, в жопу, шляпа?

– Это, – пояснил майор, – из «Пигмалиона» Бернарда Шоу. Классика! Просто, включи голову! Мы почти сто дней рулили на Тинтунге, а нези прикидывались черепашками, втянувшими голову и лапки в панцирь! Они закрылись в стенах своих ПуЛоу, и не мешали нам ни в чем! Они даже стали нам содействовать! Мы хотели, чтобы они начали диалог с мусульманами, и мэр Ксиан согласился. Мы хотели обыскать дикарей-рпонге, и мэр Ксиан все устроил. Как я не догадался, к чему это?..