- Знаешь, о чем я больше всего жалел? - спросил он.

- О потери силы? - я немного грустно улыбнулась.

- О том, что не успею насладиться тобой и на сотую долю, глупышка, - Ормондт привлек меня к себе и посмотрел на Бриннэйна. - Мы будем скучать, дружище.

- Будете, так я вам и поверил, - проворчал все еще мрачный лорд Алаис.

- Чем займетесь? - спросила я.

- Возьму маленький отпуск, - мечтательно произнес Бриннэйн. - Знаете, говорят, что горный воздух лучше всего лечит душевное здоровье. А я знаю одно оболденное место в горах, туда и отправлюсь.

- Я бы тоже там отдохнул, - с кровожадным намеком ответил мой лорд.

- Имей совесть, Рон. - насмешливо сказал черноволосый Воин. - Тебе досталась целая Айли, оставь мне хотя бы приятный отдых в горах.

Ормондт кивнул, но с явной неохотой. А я переводила взгляд с одного мужчины на другого, не до конца понимая, о чем они.

- А куда в горы отправитесь? Я знаю неплохие места, - решила я быть полезной.

- Кроха, я обожаю больших и наглых орлов, так что нужное местечко я уже давно выбрал, - подмигнул мне Бриннэйн и неожиданно выдернул из рук моего лорда. Я и ахнуть не успела, как меня коротко поцеловали в уголок губ и сразу отпустили. - Без обид, это на прощанье, - сказал лорд Алаис, отступая от Ормондта, шагнувшего к нему. - Держитесь тут без меня. До встречи, дети мои. - И исчез в портале.

Мы еще некоторое время смотрели на опустевшее место, мой лорд перестал хмуриться и усмехнулся:

- Старый наглый пень.- Затем повернулся ко мне. - Домой, родная?

- Домой, - ответила я и засмеялась от неожиданного осознания - у меня есть дом!

И пусть впереди испытание Ордена, но теперь я не одна, у меня есть мой Ормондт, есть Бидди, и где-то там, далеко, есть лорд Алаис. У меня появилась семья!

- Над чем ты смеешься? - улыбнулся мой лорд, открывая спираль портала.

Я прошла вперед, шагнула на порог нашего дома и обернулась к нему.

- Я больше не одинока, - ответила я, обнимая его.

- Ты больше никогда не будешь одинока, - ответил Ормондт. - Мы научимся быть партнерами. Научимся быть теми, кем у нас не получалось быть с самого начала нашего знакомства: учителем и ученицей.

- Но прежде, чем мы начнем постигать эту науку вместе, я хочу тебе кое-что сказать, - я заглянула ему в глаза.

- И что же? - я оказалась замкнута в круге его надежных рук.

- Ты научил меня главному, Ормондт, ты научил меня быть счастливой, - улыбнулась я.

- Я люблю тебя, маленькая Айли, - шепнул он, прижимая меня к себе.

- Я люблю тебя, мой лорд, - ответила я. - Ты даже не представляешь, как сильно я тебя люблю

- Покажи, - произнес он тем мурлыкающим голосом, от которого у меня в один момент ослабели ноги.

- Только и ждала, когда же ты меня попросишь, - сказала я и захватила в плен губы моего лорда.

За спиной раздался тихий умиленный вздох и удаляющиеся шажки. Но вскоре из глубины дома донесся ворчливый голос Бидди:

- Детей, я так понимаю, пока не ждать?

- Бидди! - воскликнули мы с Ормондтом в один голос.

- Охламоны, - вздохнула домовиха и исчезла в глубинах нашего маленького уютного домика.

Сумрак вливался в комнату неспешными тихими волнами. Над головой завис, озаряя небольшое пространство мягким светом мой светлячок. Я внимательно рассматривала свое отражение в зеркале. За последнюю неделю я простояла у зеркала столько, сколько не стояла за всю свою жизнь, привыкая к новой себе, или лучше сказать, вспоминая прежнюю себя. Я протянула руку к зеркалу, и незнакомка потянулась в ответ, наши пальцы встретились, и я ощутила гладкую холодную зеркальную поверхность. Отдернула руку, и незнакомка повторила за мной. Затем мы провели с ней по лицу чуть вздрагивающими пальцами, спрятались за ширмой из ладоней, а, когда я выглянула сквозь пальцы, она подглядывала так же за мной.

- Это все-таки я, - прошептала я и улыбнулась своему отражению.

Все началось, когда мой мастер привел меня в Орден, где я, в присутствии других Воинов и девяти отцов-основателей принесла клятву и получила свой поток чистого Света. Уже не жалкую нить, а настоящий полноценный поток, затопивший меня невероятной силой, чуть не сбившей с ног. В первое мгновение я испытала нечто сходное с тем, что чувствовала, когда отдавала Свет Алаису через реликвии. Чувство наполненности было чрезвычайным, хотелось выплеснуть излишки. Но еще мгновение, и мое тело умело подавило бушующую силу, закрыв ее в источнике.

Первые странные ощущения появились уже вечером, когда, сидя в ресторации, мы втроем: мой Ормондт, я и Алаис - праздновали окончание испытаний, назначенных нам с моим лордом. Лицо грелось изнутри, даже выступила испарина, и ничто не могло помочь избавиться от легкого жжения, а утром рубцы на щеках стали немного глаже, чуть менее заметны. И так всю неделю. Я подходила утром к зеркалу и, затаив дыхание проверяла, что со мной произошло за сутки. Сначала исчезли шрамы со лба, затем правая щека стала более гладкой, чем левая, а затем рассосались отметины и на ней. Мой крик переполошил весь дом. Бидди даже хотела напоить меня успокаивающим зельем, потому что я хохотала и плакала, как сумасшедшая. Целовала по очереди то Ормондта, внимательно осматривавшего мое лицо, то Бидди, ворчавшую, но довольно мне улыбавшуюся. Я чувствовала себя почти богиней. Когда объявился наш друг, он долго смотрел на меня, изучающее сужал глаза, а потом убил фразой:

- Ты косметикой начала пользоваться?

- Да у меня же шрамы исчезли! - возмущенно воскликнула я.

- Да? А у тебя были шрамы? - поинтересовался он. - А я их даже не видел.

- Ты нагло врешь, - ответила я и расплылась в счастливой улыбке.

- А меня она за такие же слова чуть не убила, - пожаловался Ормондт, обиженно глядя на меня.

- Тебя можно, ты крохе пять лет кровь портил, а я раз в год жалел и сочувствовал, - усмехнулся Алаис и получил небольшой разряд в свое любимое седалище, не от меня.

Насчет порчи крови, Бриннэйн попал в точку. Это были невыносимые пять лет, которые я не променяю ни на что, вот такой вот парадокс. Не знаю, каким ректором был Ормондт, но если таким же, каким был мне мастером, то я искренне жалею студентов. Первые наши уроки прошли в той же атмосфере, что и всегда. И когда на тренировочном бое с поднятым умертвием я повела себя примерно так же, как со слиром во время нашего путешествия, Ормондт довел меня до слез. Отчитывал без крика, совершенно спокойно, но хлестал указанием ошибок, словно кнутом. А когда я, хлюпая носом и демонстративно вытирая слезы, ожидала, что меня сейчас пожалеют, мой мастер предложил мне намотать сопли на кулак, поднял еще двух умертвий и прогнал с ними сражаться. Сам сидел на дереве, ел орехи в сахаре, которые нам дала заботливая Бидди и комментировал мои действия в той манере, в которой разговаривал с Бриннэйном, но не со мной!

Полночи я рыдала, уверенная, что Ормондт меня разлюбил. Он даже ночевать ко мне перестал приходить. Меня жалела Бидди, пока не пришел мой мучитель и не отправил домовиху спать. Тогда у нас состоялся серьезный разговор. Ормондт в достаточно жесткой манере довел до моего сведения, что отныне основная чать нашего общения будет проходить подобным образом, что я должна перестать жалеть себя и ждать поблажек, потому что:

- У нас нет права на ошибку, Айлин. Если через три с половиной месяца я приведу тебя в Орден в том состоянии, в котором ты находишься сейчас, я потеряю тебя навсегда. Если ради нас нужно будет прогнать тебя по трясине Оллаферских болот, я это сделаю. Потом ты можешь отомстить мне за все, за что посчитаешь нужным. Я даже обещаю терпеть смиренно. Но сейчас я обязан быть жестким, и я им буду.

- Я от тебя уйду, - сказала я и сама испугалась того, что сорвалось с моего языка. Впрочем, страшней сало после ответа моего нежного Ормондта.

- Загоняю до такого состояния, что в голове не останется даже места для подобной дури, - совершенно серьезно, даже сухо ответил он. - Я тебя, любимая, не отпущу никогда. Поняла?