– А не жила в доме с ним племянница?

– Миссис Ньюбэрн, да что вы! Ее нельзя было заставить околачиваться там: ведь могла найтись для нее работенка, а она этого не любила. Это бы ей, видишь ли, ручки запачкало. Она живет в оборудованной квартире, одна из таких штучек, где нажимают на кнопку, чтобы вымыть посуду, поворачивают ручку, чтобы воздух был свежий, лето там прохладное, а зима теплая.

– Это ведь денег требует? – спросил Мейсон.

– Да, требует. Я их не спрашивал, а они мне не рассказывали. Да мне бы и не узнать, сколько стоят такие вещички, потому что я никогда не приценивался ко всем этим техническим безделушкам. Они как-то не соответствуют моему представлению о красоте.

– Миссис Ньюбэрн и ее муж частенько навещали Мошера Хигли?

– Конечно. Они старались держаться к нему поближе. И всякий раз, когда они приходили, они все рыли и рыли для мисс Надин этакую поганую яму. То, как они обращались с этой девушкой, было преступлением. Я не знаю, как мисс Надин смогла все это время быть ласковой и терпеливой, но ей это удавалось.

– В тот день, когда умер Мошер Хигли, приходили ли они повидаться с ним?

– Миссис Ньюбэрн приходила… Так, подождите-ка минутку, да, они оба пришли и говорили с ним и…

– В котором часу это было?

– Я так думаю, что около одиннадцати. Потом Джексон Ньюбэрн сказал, что ему, мол, надо мчаться по какому-то делу, и он укатил в своей машине. Он должен был вернуться и забрать жену где-то к полудню, и он приехал.

– И как быстро после этого умер Хигли?

– Да довольно быстро. Мисс Надин готовила ему второй завтрак. Он был забавным мужиком: хотел иметь все дорогие штучки, которые иметь не мог, и немного мошенничал со своей диетой, чуть-чуть ухватит того-сего, потом еще чего-нибудь, сахарных заменителей много ел, считая, что они не причинят ему никакого вреда. А я не знаю, причинят или нет. А что до меня, так меня никогда не беспокоила прибавка в весе, так что я и не знаю об этом ничего. Ем все, что хочется, а сейчас, когда я стал старше, мне и не нужно много.

– Что же произошло дальше?

– Мисс Надин принесла ему несколько сухих гренков и немного горячего шоколада, приготовленного с сахарным заменителем. Она, похоже, ушла уже… может быть, минут десять прошло или чуть больше. Я уже собирался пойти и сам что-нибудь пожевать, когда услышал крик мисс Надин и…

– И что потом?

– Она сбежала с лестницы и позвонила этому лекарю, потом взлетела обратно наверх, и я поплелся туда, а Мошер уже задыхался и бился в судорогах. У него было что-то вроде удушья, а потом он умер, во всяком случае, я подумал, что он умер.

– А сколько времени добирался врач?

– Возможно, минут десять – пятнадцать.

– И что дальше?

– А потом лекарь посмотрел на него, постучал повсюду и сказал, что он умер и еще повезло, что так быстро, без страданий, а мисс Надин посоветовал принять микстуру, чтобы успокоиться.

– И он дал ей что-нибудь?

– Дал пару таблеток и сказал, чтобы она легла, а тем временем сам сделает все, что нужно.

– И что же мисс Надин сделала?

– Она вышла через кухню и прошла в свою комнату.

– Так можно пройти?

– Да. У нее спальня маленькая и находится внизу, в цокольном этаже, там есть небольшой душ и туалет, никогда я не мог взять в толк, почему Мошер не поместил ее в комнату для гостей. Так бы она была рядом, и он мог бы звать ее по ночам, и ей бы не пришлось ходить через весь дом. Но Мошер не такой. У него никогда никто не гостил, но он держал гостевые комнаты наготове. Его это забавляло. Он провел электрические звонки, так что он мог надавить на кнопку, и раздался бы звонок в комнате мисс Надин, и она мигом прибежала бы. Он им не пользовался, так как завел сиделок, для которых у него был другой звонок. Ночная сиделка была тоже поблизости, чтобы можно было наблюдать за ним. Когда он спал, то и она отдыхала. Думаю, они давали ему что-нибудь этакое, чтобы он главным образом спал. Но так или иначе, сиделка была на случай, если ему станет плохо. И тогда она должна сообщить лекарю, а Мошеру сделать укол или еще что-то.

– А сделало ли все это ваши обязанности полегче?

– Да нет же, черт подери! Мисс Надин и мне приходилось готовить для них. Та, которая дежурила по ночам, требовала в полночь чего-нибудь горяченького. Ну а что касается меня, то я не хочу, чтобы бабы устраивали беспорядок в доме, если от них нет такой пользы, как от мисс Надин, но они из тех, что любят командовать и брюки мужские носить. Я двадцать лет стряпаю. Конечно, я не законченный повар, но как надо готовить, знаю. И женщины начинают распоряжаться мной. Они стали говорить мне, как надо все делать, как готовить то, как это, да как еще что-то.

– И что же вы сделали?

– Да ничего не сделал! Я продолжал и дальше готовить так, как все время, хорошую простую пищу. Они могли либо есть, либо остаться голодными. Мне на это было наплевать.

– А Мошер Хигли не просил ли вас когда-нибудь расстараться и приготовить то, чего им хотелось?

– Нет, черт подери! Мошер Хигли знал меня чертовски хорошо, лучше некуда. Если бы я получил подобное поручение, то сразу бы ушел.

– После стольких лет службы?

– Я ему ничем не был обязан, да и он мне тоже. Мы жили вместе, вот и все. Ему не найти было, кто бы ужился с ним, ну и я не смог бы получить другой работы, в моем-то возрасте.

– А как случилось, что Надин Фарр приехала жить к Мошеру Хигли?

– Он послал за ней, чтобы предоставить ей приют.

– Почему он хотел предоставить ей приют?

– Вы его спросите.

– Он же умер, я вас спрашиваю.

– Он немного был знаком с ее матерью, только не спрашивайте меня, как да когда, потому что я не из тех, кто болтает о таких вещах.

– Есть какой-нибудь шанс, что Надин Фарр была его дочерью?

– Как, черт подери, я могу это знать?

– Я думал, что вы, возможно, и знали. Вы ведь сказали, что он был знаком с матерью Надин, так?

– Я не ходил следом за ним с фонарем, когда он ложился спать.

– Полиция считает, что обстоятельства смерти Хигли нужно изучить снова, – сказал Мейсон. – Они, по всей вероятности, свяжутся с вами.

– Они получат такое право, если захотят.

– Мистер или миссис Ньюбэрн не заходили на кухню, когда посещали дом?

– Чтобы они пошли на кухню? Нет, черт подери! Они, может быть, и заглядывали, когда совали повсюду свои носы и делали всякие злобные замечания. У этой миссис Ньюбэрн такой дьявольский указательный палец, какого вы в жизни никогда не видали. Она непременно проведет им то по подоконнику, то по крышке стола, то еще где-нибудь, увидит пылинку и начнет тыкать во все стороны, будто она труп нашла или еще что-нибудь.

– Она говорила вам когда-нибудь что-нибудь?

– Нет, черт подери! Она знала много, чтобы говорить мне хоть что-нибудь.

– А вы что-нибудь ей говорили?

– Да нет же, черт подери! Я позволял ей тыкать повсюду пальцем, куда ей только захочется. Она тыкала им в меня, словно что-то доказывала, а я смотрел, не говоря ни слова.

– Но вы не думаете, что она в тот день заходила на кухню?

– Ну… она могла и зайти. Я не помню точно. Она с мужем поднималась наверх и виделась с Мошером. Потом Джексон вышел и уехал в какое-то место, а затем вернулся и забрал ее. Я знаю, что он заходил на кухню, искал Надин для чего-то, сунулся туда – и назад. Потом он пошел по лестнице наверх. Он пробыл с Мошером минут десять, отрабатывая манеру действий. Их совершенно не интересовал Мошер, но им хотелось быть уверенными, что он нипочем не изменит своего завещания. Они вылили это все на него, как льют мед на горячие пироги.

– Так, – сказал Мейсон, – я просто хотел выяснить факты. Огромное вам спасибо.

Капитан Хьюго высвободил свою худющую фигуру из кресла.

– Я так смекаю, что вы с тем парнем получили то, за что заплатили десять баксов?

– Да, – улыбнулся Мейсон, – смекаю, что получили.

– Ну тогда нормально, – сказал капитан Хьюго. – Мне не придется возвращаться сюда снова. У нас все честно. Мы друг другу ничем не обязаны. Пока.