– Ах ты, черт, – воскликнул Артур Фелтон, – я же не могу сесть в машину. Я весь мокрый.

– Это не имеет никакого значения, – сказал Мейсон. – Ты, может быть, и не единственный, кто весь мокрый, – добавил он загадочно.

Герман Корбел, химик-консультант, приветствуя Перри Мейсона, протянул ему руку.

Его полноватое лицо излучало радушие, на высокий лоб сдвинута была черная ермолка, под которой из-за очков с толстыми стеклами выглядывали ясные глаза.

– Так-так-так, – сказал он.

– Давненько я на тебя не работал. Разве нет?

– Не так уж и давно, – сказал Мейсон. – Всего два года прошло.

– Ну и что же это на сей раз?

– Мистер Корбел, – сказал Мейсон, – вот это Артур Фелтон, который нашел одну вещь. Мне бы хотелось, чтобы он рассказал тебе сам, где он это нашел.

– Ну-ну, – сказал Корбел, наклоняясь вперед. – И что же там у тебя есть, мой маленький друг?

Артур Фелтон был слегка напуган, но голос его был твердым. События для него развивались слишком быстро, и он изо всех сил пытался воспринимать их спокойно.

– Я и еще несколько мальчиков купались в озере Туомби, – сказал он, – а мистер Мейсон подошел и сказал, что кто-то бросил бутылочку с пристани, и просил, чтобы мы нашли ее. Он дал нам всем по пять долларов, чтобы мы ныряли. И когда я нырнул в седьмой раз, я нашел ее и получил двадцать долларов.

– Где эта бутылочка? – спросил Мейсон.

– Она у меня с собой.

– Ты достал ее из воды?

– Да.

– И где она была с тех пор?

– У меня в руке.

– Ты заезжал домой?

– Да, сэр.

– И там вытерся, переоделся и надел обычную одежду?

– Да, сэр, верно.

– И что ты делал все это время с бутылочкой? Она у меня в руке, как вы мне велели держать ее.

– Правильно. А теперь я хочу, чтобы бутылочка была помечена так, чтобы ты мог снова узнать ее.

Мейсон взглянул на Германа Корбела. Тот протянул руку к ящику стола, выдвинул его, извлек оттуда колбу с бесцветной жидкостью и небольшую кисточку из верблюжьего волоса.

– Только не вылей ничего на себя, – предупредил он, а потом сказал: – Мой юный друг, в этой колбе налита кислота. Будь внимателен и не пролей ни капли себе на кожу. Окуни осторожно внутрь колбы кисточку, пока не извлечешь оттуда часть кислоты, да, вот так, дай кисточке разгладиться до полной мягкости, а теперь мы перевернем эту бутылочку донышком вверх, и ты напишешь какую-нибудь цифру или инициалы.

Мальчик написал свои инициалы: «А. Ф.». И под действием кислоты донышко стало белым, как молоко.

– А теперь, Корбел, – сказал Мейсон химику, – вытрави собственные инициалы на пузырьке, но так, чтобы ты всегда смог узнать их, и я хотел, чтобы ты сказал, что там внутри.

– Об одной вещи я могу сказать сразу: в ней дробинки.

– Да. А что там еще?

– Какие-то белые таблетки.

– Выясни, что это за таблетки.

– Как быстро это нужно сделать?

– Как можно быстрей.

– А как мне тебя разыскать?

– Я сам буду звонить каждый час, пока мы это не выясним.

– За несколько часов это сделать нельзя.

– И даже если повезет?

– Если только очень повезет.

– Ну тогда, – сказал Мейсон, – пусть тебе очень повезет, потому что времени у нас очень мало.

Мейсон отвез Артура Фелтона домой, объехал квартал, удостоверился, что никто за ним не следует, и поехал на квартиру к Делле Стрит. Он позвонил, и она распахнула дверь.

– Какие-нибудь новости? – спросила она, запыхавшись.

– Кое-что есть, – уклончиво ответил Мейсон. Доктор Динэйр поднялся и пошел навстречу.

– Перри, твои дурацкие законы заставляют чувствовать себя преступником.

– Это не законы, а полиция.

Надин Фарр вышла, чтобы пожать Мейсону руку.

– Я вам причинила неприятности, да?

– Неприятности, – ухмыльнулся Мейсон, – это мой вечный спутник. Делла, доктору Динэйру и мне надо будет пройти на кухню для приватного совещания. А ты посиди здесь с мисс Фарр.

Делла с тревогой посмотрела на него.

– Все в порядке? – спросила она.

– Дела идут, Делла, – сказал Мейсон, – но, возможно, они идут и у других людей. В данный момент мы немного впереди.

Он позвал доктора Динэйра и первым пошел на кухоньку Деллы Стрит.

– Мейсон, – сказал доктор Динэйр, – ничего хуже придумать было нельзя. Девушка не такая, чтобы совершить убийство. Она не…

Ты думаешь, что яда не было? – перебил его Мейсон.

– Я думаю, что яд был, но убийства не было, – медленно сказал доктор Динэйр.

– Объясни-ка все поподробнее.

– Я пока еще не раздобыл все факты. Имея дело с таким пациентом, необходимо действовать не спеша. Сначала надо завоевать ее доверие, потом вести исследование мягко, но настойчиво, пока все не прояснится. Когда девушка пришла сегодня в мою контору, она была готова к разговору. К сожалению, события изменились, и мне пришлось вести с ней разговор в такси. Это, черт подери, еще то местечко для профессиональной беседы. Информация, которую я получил от нее, была весьма поверхностной и неполной.

– Но кое-что ты все же получил? – спросил Мейсон, и доктор Динэйр кивнул. – Ну тогда давай открывай секреты.

Надин Фарр была влюблена в Джона Локка, но Мошер Хигли стал всячески мешать этому союзу. Он настаивал на том, чтобы Надин Фарр исчезла и никогда больше не поддерживала связь с Джоном Локком.

– Мошер Хигли был ее родственником?

– Она называла его своим дядей. Это была одна из форм вежливости, но никакого кровного родства не было. Она жила с ним около двух лет, пока он не умер, ухаживала, заботилась о нем. Он был больным человеком.

– А возраст?

– За шестьдесят.

– У него были какие-нибудь романтические коллизии… я имею в виду – с Надин?

– Точно знаю, что нет Они ненавидели друг друга.

– Ну и что случилось потом?

– Он имел на нее определенное влияние, но пока я еще не выяснил, какое именно, но надо будет еще разок исследовать ее под воздействием наркотиков. Я должен буду узнать до конца ту зацепку, которую я получил во время первого исследования. Я бы это сделал в первый раз, если бы был уверен в сиделке, но мне не понравилось выражение ее лица. Она помолвлена и скоро выходит замуж за детектива из полиции.

– Ах ты, черт! – воскликнул Мейсон.

– Вот то-то и оно, – сухо прокомментировал доктор Динэйр. – Итак, Перри, слушай. Мошер Хигли был жестоким, властным, упрямым и черствым человеком. Он определил для Надин крайний срок. Она должна была исчезнуть и никогда больше не поддерживать связь с Локком. Бедная девушка не могла согласиться с таким решением и хотела покончить с собой. Она достала таблетки цианистого калия.

– Где же она их достала?

– Это довольно странно, – сказал доктор Динэйр, – но она достала их у… нет, скорее через Джона Локка, молодого человека, которого она любила.

– Это как же?

– Локк – химик и работает в химической лаборатории. Однажды ночью, незадолго до смерти Хигли, у нее было свидание с Локком. Ему надо было работать ночью. И он взял ее с собой в лабораторию и показал там все, как сделал бы любой молодой человек, а ей было интересно, где он работает, что естественно для любой молодой женщины в таких обстоятельствах. В лаборатории Локк занялся работой и предупредил ее насчет определенных бутылочек, в особенности банки с маленькими белыми таблетками, где находился цианистый калий. Таблетки были смертельными. И он ей сказал, что она не должна поднимать крышку и нюхать.

Конечно, он не знал, что она доведена до отчаяния. Хигли дал ей на размышление двое суток, после чего она должна была исчезнуть, уйти из жизни Локка навсегда.

– У Хигли, наверно, была страшная власть над ней, – сказал Мейсон. – Есть ли какие-нибудь соображения, что бы это было?

– Вероятно, у нее было неприглядное прошлое.

– Она выглядит очаровательным ребенком.

– А кто это знает? Ты, должно быть, слышал некоторые из историй, рассказанных мне молодыми девушками.