Он торопливо вышел из комнаты, а Росс продолжал гладить дога по голове.

Демельза боролась со своей совестью с вечера понедельника, и когда Росс уехал в пятницу, она знала, что ей не будет покоя, пока она не признается.

Поэтому, когда он уехал, она пошла в Тренвит. Демельза нервничала как никогда в жизни, но другого выхода не было. Она надеялась получить вчера вместе с "Меркури" письмо от Верити, но его не было.

Совершив ошибку многих ранних пташек, она удивилась, обнаружив, что Тренвит-хаус выглядит сонным, а когда позвонила в колокольчик при входе, Мэри Бартл сообщила, что миссис Полдарк еще в постели, а мистер Полдарк в одиночестве завтракает в зимней гостиной.

Это было даже лучше, чем Демельза надеялась, и она сказала:

- Могу ли я его увидеть?'

- Я пойду и спрошу, мэм, если вы подождете здесь.

Демельза бродила по великолепному залу, глядя на портреты, воспользовавшись возможностью пристальнее, чем раньше, их рассмотреть. Странное сборище - более половины из них Тренвиты, как говорил Росс. Ей показалось, что она может обнаружить, как в семью ворвались Подарки со своими мощными скулами, голубыми глазами, глядящими из-под тяжелых век, широкими ртами.

Ранние Тренвиты отличались красотой, мягкими волнистыми темными бородами и чувственными лицами, как та рыжеволосая девушка в бархатном платье времен Вильгельма и Марии... Но, пожалуй, именно Полдарки придали новый импульс. Может, они привнесли некую диковатость? Элизабет еще не нарисовали. А жаль, искренне признала Демельза.

В доме царила тишина, казалось, что чего-то не хватает. Она вдруг поняла, что не хватает Верити. Демельза стояла неподвижно и впервые осознала, что лишила эту семью самой жизнелюбивой личности. Именно она украла её у Фрэнсиса и Элизабет.

Она никогда не смотрела на это под таким углом. Всё время она представляла жизнь Верити ущербной. Она посмотрела на неё с точки зрения Эндрю Блейми, но не с позиции Элизабет или Фрэнсиса.

Если она вообще и задумывалась о них, то считала, что они цепляются за Верити из эгоистичных побуждений, потому что та была им так полезна. Ей не приходило в голову, что все в этом доме могли на самом деле любить Верити и сочувствовать её личной утрате - не приходило до этого мгновения, пока она не задержалась в этом зале, который казался сегодня таким большим и таким пустым. Демельза спрашивала себя, как вообще дерзнула прийти.

- Мистер Полдарк сейчас же вас примет, - произнесла Мэри Бартл за ее спиной.

Итак, пока сэр Джон Тревонанс, завтракая, развлекал Росса, Фрэнсис развлекал Демельзу.

Фрэнсис встал, когда она вошла. В отличие от сэра Джона, он был полностью одет: в темно-желтый сюртук с бархатными лацканами, шелковую сорочку и коричневые бриджи. Взгляд его дружелюбием не отличался.

- Прошу простить, - коротко пояснил он, - Элизабет не спускалась. В эти дни она завтракает наверху.

- Я пришла увидеться не с Элизабет, - покраснев, ответила Демельза, а с вами.

- Ах вот как. В таком случае, прошу, присаживайтесь.

- Я не хотела прерывать ваш завтрак.

- Он окончен.

- Ох, - она села, а Фрэнсис остался стоять, положив руку на спинку стула.

- Итак?

- Я пришла вам кое о чем рассказать, - начала Демельза. - Я знаю, у вас с Россом произошла ссора по поводу бегства Верити. Вы думаете, что это его вина.

- Это он вас послал?

- Нет, Фрэнсис, вы же знаете, он бы так не поступил. Но я... я должна это прояснить, даже если потом вы меня возненавидите. Росс не имеет никакого отношения к бегству Верити. Я знаю это наверняка.

- Почему я должен верить вам, когда не поверил ему? - сердитый взгляд Фрэнсиса встретился с её взглядом.

- Потому что я могу сказать, кто помог на самом деле.

- Сомневаюсь, - он рассмеялся.

- Да, могу. Ибо я одна способствовала этому, Фрэнсис, не Росс. Он ничего не знал. Он, так же как и вы, не одобрил бы её бегство.

Фрэнсис посмотрел на неё, нахмурился и резко отвернулся, будто отбрасывая её признание в сторону, а затем подошел к окну.

- Я верила, что это... верила, что это для счастья Верити, - запинаясь, произнесла она. Она намеревалась рассказать всю правду, но мужество отказало ей. - После бала я предложила себя в качестве... посредника. Капитан Блейми писал мне, и я передавала письма Верити, а она давала мне ответные письма, которые я отдавала человеку, привозившему "Меркури". Росс вообще ни о чем не знал.

Наступила тишина, только тикали часы. Фрэнсис сделал глубокий вдох и медленно выдохнул в сторону окна.

- Ваше проклятое вмешательство... - Фрэнсис умолк.

Она встала.

- Мало приятного прийти сюда и признаться в этом. Я знаю, что вы ко мне сейчас чувствуете. Но я не могу позволить, чтобы вы поссорились с Россом по моей вине. Знайте, я не хотела причинить боль вам или Элизабет. Вы правы, я вмешалась, но если я и причинила зло, то из любви к Верити, а не чтобы навредить вам...

- Убирайтесь!

Демельза ощутила приступ тошноты. Она и не думала, что разговор повернется так ужасно. Она пыталась исправить ошибку, но, похоже, совершенно не преуспела. Были ли чувства кузена к Россу такими же?

- Я пришла, - сказала она, - чтобы взять вину на себя. Если вы ненавидите меня, то, может быть, именно этого я и заслуживаю, но, прошу вас, прекратите эту ссору между вами и Россом. Я должна чувствовать...

Он поднял руку, схватившись за окно, будто хотел открыть его. Демельза заметила, что его рука дрожит. Что с ним случилось?

- Уйдите же, - произнес он, - и никогда не приходите в этот дом снова. До... до тех пор, пока я жив, я не хочу, чтобы вы вообще приближались к Тренвиту. И Росс тоже. Раз он женился на такой невежественной потаскухе, то должен принять и последствия.

Фрэнсис настолько контролировал свой голос, что она едва расслышала его слова. Демельза повернулась и ушла, взяла в зале свой плащ и через открытую дверь вышла на солнце. Около стены дома стояла скамейка, и она рухнула на неё. Она почувствовала слабость, земля шаталась.

Спустя несколько минут ветерок привел её в чувство, она поднялась и пошла обратно в Нампару.

Лорд Деворан отсутствовал по причине больного горла. Мистера Тренкрома тоже не было, видимо, он еще втихаря разбирался с требованиями своих пострадавших работников - тех, кто имел несчастье быть пойманным с контрабандными товарами в своих подвалах и чердаках.

С самого начала Росс почувствовал что-то неладное. Это было общее собрание акционеров, проводившееся всегда после наступления темноты. Еще ни разу общее собрание не проводилось в дневное время, поскольку кто-нибудь мог шпионить за приезжающими и отъезжающими.

Многие пришли. Главный пункт повестки дня - предложение Рэя Пенвенена построить прокатный стан и механизм для резки на вершине холма, где его земли граничили с землями сэра Джона, он лично оплатит половину стоимости, а компания - вторую половину. Проект неотложный, поскольку собственники Уил-Радиант вдруг отказались продлить договор аренды на их прокатные станы. Если компания не организует свой собственный стан немедленно, то будет вынуждена продавать медь исключительно в слитках.

Единственный спорный вопрос - выбор места. Тем не менее, Росс выступал за передачу концессии Пенвенену, чтобы потрафить его самолюбию, поскольку у Пенвенена имелось самое важное: свободные деньги. Росс ожидал, что Альфред Барбери станет возражать. Так и получилось. Вытащили старый пыльный аргумент, что акционеры с северного побережья собирают все сливки. Росс, слушая перебранку, снова отметил, что косоглазый Окетт молчит, пощипывая нижнюю губу. Производитель ковров по фамилии Фокс, похоже, превратился в камень.

- Я хотел бы выслушать мнение и других акционеров, - заявил Тонкин, будучи идеальным председателем собрания.