— Будет, кому отпеть нас грешных, — попытался сыронизировать Аурон, на фоне его усталости и механического голоса это звучало слишком устрашающе. — А что с ракетным ударом? Небо практически чистое.

— Отложен до отхода наших сил с ключевых позиций, по которым будет нанесён удар и выполнения ликвидации Апостолов.

Когда до ушей Маритона донеслись слова об убийстве главных иерархов этого системного безумия, он хищно ухмыльнулся, что привело в лёгкое негодование Флорентина, который решил не подавать виду.

— Что с обстановкой вообще? — загоняя новую обойму в пистолет вопросил Аурон.

— Под нашим контролем только «Старая Флоренция» и та часть дороги, сквозь которую мы прорвались. Первый и второй сегмент города по большей части в руках сил Информократии.

«Удивительно, как же быстро сработали эти сволочи» — подумал про себя Маритон и имел причины так думать. Когда Аурон растерзал Апостола Войны, вся оборона города пошатнулась, ибо лишилась главного командира со всеми его директивами. Апостолы завязали всё управление страной на себе, вместе со всеми законами, чтобы внушить в мятежников страх — если падёт власть, падёт и всё общество, дабы удержать неразумных бунтовщиков от действий под предлогом тотального разрушения. Но тоталитарная диктатура сыграла против Апостолов, ибо войска Канцлера нацелены на полное уничтожение системы как таковой, лишив Информократию уже духовной опоры. Но вот один из Апостолов, занимающий общую должность принял на себя военное командование, поведя остатки разрозненной армии против захватчиков, уровняв чашу весов.

— Нас нужен прорыв до Дворца, — кричит Маритон, желая напомнить о себе, как об эксперте по Информократии. — Если мы не атакуем стремительным ударом, то противник соберёт все оставшиеся силы и опрокинет нас.

— Что ж ты раньше не говорил? — с удивлением льётся голос через динамики шлема «Нуккера».

— А вы и не спрашивали, — оправдательно мотает головой Маритон. — Я не думал, что они так скоро подключат к управлению ещё одного Апостола. Нам предстоит тяжёлый прорыв, — очернённое дуло мушкета устремилось в сторону дворца, дорога к которому стала уходить на возвышение. — Там нас ждёт последняя линия обороны перед «Неоспоримой Волей».

— И что же нам теперь делать?

— Я уже вызвал танки, — ввязывается Аурон. — В авианалёте нам отказали. Сказали, что все бомбардировщики заняты. Придётся до Дворца пробиваться своими силами.

Маритон через пару мгновений ощутил работу гусениц и тяжёлых моторов, что сотрясли землю под ногами. Парень резко обернулся и увидел, как позади, по широкой дороге тащатся на всём ходу колонна бронетехники.

— Не удивляйся, что так быстро, — резко сказал Флорентин другу. — Видимо ваш командир предвидел такой вариант развития событий и стал наблюдать за приближающимися танками.

Спустя считанные минуты танки уже практически стояли рядом с остатками наступательного сводного полка, что позволило Маритону рассмотреть их получше, вглядываясь в каждую деталь. По три танка в шеренгу двенадцать богевых машин стеной металла едут в сторону Аурона. Серый окрас боевых машин придаёт им мрачный и устрашающий вид, но хорошо укрывает на фоне городских пейзажей. Приплюснутая ромбовидная башня со спаренной лазерной пушкой, поставленной взамен гладкоствольного орудия, ранее тут стоявшего, а на башне установлено дополнительное орудие. Корпус танка так же чуть приземлён и плоский на котором и установлена башня.

— Что они мне сильно напоминают.

— Это очень старые танки, — проговаривает Маритон. — Видимо Т-90 из очень далёких и забытых времён. Я удивляюсь, как они ещё на ходу и не рассыпались в ржавый песок.

— Это же техника, — бодро говорит Флорентин. — Помощь Бога да должный уход всё что нужно, чтобы она работала. А так я согласен — техника очень древняя, но не менее легендарная и думаю по воле Всевышнего ей суждено сегодня отыграть ещё одну богоугодную миссию.

Разговор двоих человек прерывает ярый приказ командира, разнёсшийся средь развалин ярым эхом, устремлённый к союзникам с небывалым рвением:

— Собраться! Собраться! — после громогласного воззвания оставшиеся командиры стали пробираться к могучему великану, укутанному в металл и алые ткани, практически обернувшиеся тряпками и кусками жжёного полотнища облегая доспех и только белый крест остаётся цел, вселяя в воинов надежду и. — «Нуккеры» занимайте позиции между танками. Моя гвардия встанет рядом со мной, а остальная пехота пусть расступиться по флангам колонны и в тылу, — и, лязгнув сверкнувшим в лучах уходящего солнца клином, Аурон Лефорт обратил ревностную речь в динамики рыцарского шлема, что усилили её многократно. — Этим «Кулаком Рейха» мы пробьём себе дорогу вплоть до ворот Дворца!

Нужно было всего несколько минут, чтобы приказание Аурона исполнилось в точности и между рядами Т-90 встали «Нуккеры» с более мобильной реакцией. А пехота практически разбрелась по флангам, в виде вспомогательных частей, готовых прикрыть основное наступление от засад, укрывшихся среди высоток.

— Останься жив, — Маритон по-старинному жмёт руку Флорентину практически у самого локтя. — Надеюсь, мы ещё встретимся.

— Ничего, — так же прощается священник. — Если Бог помилует — выживу, если же нет…. то встретимся на том свете. Ты главное себя береги.

Маритон разжал пальцы, отпуская Флорентина, своего последнего друга. Друзья скоротечно в потоке приготовления к военным действиям попрощались, зная, что возможно видятся в последний раз, и Маритон поспешил занять место на острие атаки, рядом со своим командиром и оставшимися избранными воинами полка. Он их не знает, видел только пару раз в казарме и перед вылетом перед тем, как их лица скрылись под масками противогазов. Теперь он один. Флорентин где-то там далеко, за стеной металла и оружия, а остальные друзья давно смотрят на него из другого мира, из лучшего. Сейчас Маритон из Варси один. Остался только он и Апостолы. Рейх, Аурон, война идей — всё это несущественно перед стремлением уничтожить виновных в тысячах горестях. И не подозревая того Маритон сам стал оружием в Руках Канцлера, кулаком Империи, который уже уничтожил Легата и сокрушил оборону перед столицей.

— В атаку! — звучит приказ и устремлённый в сторону Дворца меч становится указателем направления атаки Рейха.

Колонна двинулась вперёд став тем тараном, который проделает себе путь до логова Апостолов. Но как только масса плоти и стали сделала шаг, им попытались преградить дорогу — отряд Киберариев доселе скрывающийся под сенью маскировочных плащей явил себя на вид в надежде остановить наступление. Но вихрь орудийных залпов превратил их в жалкое напоминание о дерзкой выходке, испепелив в жарком огне.

— Танки! Впереди танки! — кричит один из бойцов, смотрящий на дорогу, но ударный отряд это не может остановить.

Т-90 дали выстрел из лазерных пушек и красные лучи за секунду накрыли вражеские позиции огненным валом, разорвав на куски бронетанковую оборону Информократии.

Гвардия «Антивирус», Киберарии и Ликвидаторы снова идут в отчаянную контратаку, но тщетно — шквал огня, вздёрнув пространство адским хоралом десятков тяжёлых орудий, разметал контрнаступление. Гвардейцы умиряют под напором лазеров и штормом автоматических пушек, не успевая даже сделать выстрела, а тела Ликвидаторов плавятся за секунду под мощнейшим энергетическим напором. Рассеянная оборона ничего не могла противопоставить стремительной атаке, а посему стала медленно откатываться назад.

Маритон старается бежать, чтобы держать темп наступления. Они покинули часть дороги, полную разрушения и повреждений, выйдя на гладкий участок, который начинает медленно уходить вверх, становясь на громадные столбы моста, подводя прямо к воротам Дворца. Но, несмотря на чистоту дороги, она усеяна наспех возведёнными полевыми укреплениями — постройки из металопластика, вроде временных дзотов, и пунктов командования, мобильные баррикады для защиты воинов, и как же без старых добрых мешков с песком вместе с колючей проволокой, за которыми собрались последние силы обороны перед Дворцом.