Гм.

Может, Алану Уайзу следует завербоваться в Спецсилы? Как бы не так! Он способен лишь на одно — выманивать деньги у простаков.

Я снова занялся почтой и закончил телеграммой в адрес мамочки, сообщив, что назначил Мэгги своей правопреемницей. Это сильный удар. Интересно, как она его воспримет? Впрочем, именно она не оставила мне выбора.

Выключив компьютер, я обнаружил, что уже опаздываю на доклад доктора Флетчер, и поспешил в научный отдел. Тихонько проскользнув в зал, я обнаружил, что все места заняты, поэтому стал в сторонке, прислонившись к стене. Мундиров в аудитории было еще больше, чем в прошлый раз. Вероятно, ожидалось нечто важное, потому что я обнаружил подозрительно много высоких чинов.

Внизу за стеклом уже вовсю трудился Крошка, задумчиво шевеля клешнями над головоломкой. Она состояла из такого переплетения рычажков, запоров и щеколд, что оторопь брала.

В тезисах доклада, присланных Флетчер, говорилось, что головоломки подбирал компьютер, и мог делать их практически любой степени сложности. Но до сих пор он не изобрел такую, которую бы не решил Крошка. На самую сложную у него ушло шесть часов.

Судя по часам, шла семнадцатая минута эксперимента. Согласно повестке дня, головоломка считалась «легкой».

Раздался звонок, клетка открылась, и Крошка схватил Добычу. Кролик провел в клетке семнадцать минут тридцать семь секунд. Длинноухий не успел даже пикнуть.

Доктор Флетчер нажала на клавишу, и панель с головоломкой закрылась.

— Многие из вас присутствовали на предыдущей демонстрации и видели, на что способен Крошка. Если ему предложить эту же задачу, то, поскольку он запомнил точную последовательность всех операций, она займет не более тридцати секунд. А сейчас…

Она что-то набрала на клавиатуре, подождала, нахмурилась, набрала снова и обернулась к аудитории.

— Наш второй экземпляр пойман в прошлом месяце близ горы Суеверий в Южной Аризоне. Он находился при смерти от голода и обезвоживания. Там слишком суровые условия для брюхоногих — мы нашли несколько их скелетов. По-видимому, они проникают туда с севера, где в горах замечены их гнездования. Если бы хторр не ослабел, о поимке не шло бы речи, так как его масса достигает девятисот килограммов. Но и в этом случае два человека погибли, трое ранены, и животное тоже. Мы назвали его Счастливчиком. Возможно, оно женского пола, но уверенности в этом нет. — Флетчер дотронулась до клавиатуры, и в стенке камеры открылась другая дверь. — Сейчас я приглашу сюда Счастливчика.

Над аудиторией пронесся отчетливо различимый вздох, когда он появился. Согласно материалам докла-да, это был самый крупный из пойманных червей. Чудовище вползло в камеру, как автобус на стоянку для легковушек.

Два червя выкатили друг на друга глаза, издавая ще бет и трели, и закружились, словно боксеры на ринге,

— Мы полагаем, что это ритуальное поведение, — по яснила Флетчер. — Нечто вроде приветственного танца при встрече.

Неожиданно черви бросились друг на друга и, перс плетясь, как змеи, стали кататься по полу, по очереди оседлывая друг друга. Схватка шла не на жизнь, а на смерть.

— Когда мы впервые посадили их вместе, — заметила Флетчер, — то предположили, что они хотят убить друг друга.

Внезапно черви замерли, сплетясь в напряженном объятии, словно любовники на пике наслаждения. Их тела затвердели, как сталь.

— Мы называем это состояние «общением». Из всех известных до сих пор поведенческих реакций гастропод оно ближе всего к сексуальному. — Мне показалось, что Флетчер хотела что-то добавить, но передумала. — Продолжительность общения имеет тенденцию со временем укорачиваться. Как показали эксперименты, чем чаще два хторра общаются подобным образом, тем короче становится каждый эпизод. Мы работаем с четырьмя хтор-ранами и обнаружили, что самым длительным бывает первое общение. На этот счет появилось несколько теорий, но обсуждать их еще рано. — Флетчер заглянула в камеру. — Так, они уже заканчивают.

Крошка и Счастливчик ослабили хватку. Они извивались и щебетали, перекатывались, издавая трели, и наконец расцепились.

Флетчер открыла дверь Крошкиной клетки, и меньший червь послушно уполз внутрь.

— Как я уже говорила, мы пока не сумели приручить хторран, — заметила Флетчер. — Да, они подчиняются командам, но мы считаем, что они просто выучили обычную процедуру опытов, вот и все. Даже котенок может научиться распознавать холодильник как источник молока для блюдца.

Убедившись, что дверной проем свободен, она закрыла клетку Крошки. Теперь в камере остался один Счастливчик. Он нетерпеливо шевелил руками — точно так же, как и Крошка. Большой червь подполз к панели, скрывающей головоломку с кроликом, и стал ждать.

— Обратите внимание, что сейчас сделал Счастливчик, — сказала Флетчер. — Каждый раз, меняя задачу, мы прячем ее за другой панелью. Но Счастливчик распозна-ет, за какой именно.

Счастливчик посмотрел прямо наверх и издал короткую высокую трель. В аудитории послышались смешки.

— Такого вразумительного «поторопись» я еще не слышал, — заметил кто-то.

Счастливчик повторил трель и нетерпеливо повернулся к панели.

— То, что вы сейчас наблюдаете, доказывает, что брюхоногие не только научились предвидеть эксперимент, но и ждут его с нетерпением.

Она открыла панель с головоломкой для Счастливчика. Задание было то же самое, что и у Крошки, только в клетке сидел черно-белый кролик. Счастливчик удовлетворенно забулькал и моментально придвинулся к панели. Он снял руки со спины, вытянул их над глазами и начал быстро и легко манипулировать рычажками и задвижяа-ми. В его движениях не чувствовалось никакой неуверенности.

Почти сразу же прозвенел звонок, и стеклянная клетка открылась. Аудитория вздохнула. Флетчер выглядела довольной. Счастливчик тоже. Он сграбастал кролика и запихнул его в пасть.

Флетчер открыла дверь в клетку Счастливчика, подождала, пока он туда заползет, потом закрыла клетку и задвинула шторку. Она чуть-чуть помедлила, как бы сверяясь со своим конспектом. Ученые возбужденно переговаривались, военные мрачно молчали. Я понимал и тех и других.

— Итак, вы своими глазами видели, что хторры способны передавать друг другу информацию, — произнесла Флетчер. — Я еще раз хочу подчеркнуть важность происшедшего. Без этой демонстрации можно легко впасть в ошибку, утверждая, будто бы в основе поведения этих су-ществ лежат инстинктивные стереотипы. Теперь у нас есть доказательства, что они способны на гораздо боль-шее. На что именно — покажут дальнейшие опыты. Мы знаем, что обмен информацией между хторрами — передача сведений о головоломке — возможен только при общении. Когда им доступен лишь зрительный и слуховой контакт, информация не передается. Но, — Флетчер сделала паузу, тщательно подбирая слова для следующего тезиса, — механизм передачи нам пока неизвестен. Мы тщательно проанализировали их щебет и трели, однако эти звуки недостаточно структурированы и слишком бедны тональностями, чтобы претендовать даже на зачаточный язык. Скорее всего, щебет выражает эмоциональное состояние. Мы установили звуки, передающие любопытство, интерес, удовольствие, нетерпение, злобу, ярость и отчаяние. Но нам не удалось обнаружить никаких фонем и фонематических построений, закономерно повторяющихся в ответ на события, происходящие в окружающей хторров среде.

Мы проверили и химический канал. У гастропод довольно сложный набор феромонов, который меняется в зависимости от их настроения, но и здесь отсутствуют четкие закономерности, к тому же этот коммуникационный канал слишком узок для информации — все равно что передавать стереоизображение с помощью азбуки Морзе.

Гастроподы — слабые генераторы излучения в радиодиапазоне. Он достаточно широк, но все, что удалось зарегистрировать, относится либо к наведенным помехам, либо к радиошумам. Возможно, на природе хторры способны к контактам в радиодиапазоне, но наши экземпляры к ним нечувствительны. Посланные им сигналы лишь приводили их в состояние повышенной нервозности. Создалось впечатление — утверждать наверняка пока рано, — что ими овладевало нечто вроде безумного ужаса.