— Нет, насколько мне известно. Если только кто-нибудь не подкрался сзади и не вживил мне в задницу секретный имплантант.

— Гм. Сомневаюсь, черт побери. Вариант номер два: кто-то очень сильно разозлился на вас. Как насчет недоброжелателей?

— Что есть, то есть, — согласился я.

— Или… Существует еще третий вариант. Вы доказали, что способны выпутываться из самых безнадежных ситуаций и на вас можно положиться. К сожалению, в личном деле все эти звездочки никогда не расшифровываются. Но мы выясним, что вы за гусь, отправив вас на север.

— Конечно. Спасибо, сэр.

— Не спешите, лейтенант. Я вас вызвал, чтобы, как в старые добрые времена, поговорить по душам. Как это по-вашему, по-современному? Согласовать позиции, что ли?

Генерал взял карандаш и аккуратно покатал его между ладонями,

— Согласовать позиции?

— Вот именно. Вам не помешает, если при выполнении задания вы будете работать на два фронта?

— Сэр, боюсь, я не понял.

Генерал Пул в упор посмотрел на меня.

— Я ведь изъясняюсь достаточно ясно, сынок. Я ценю твой вклад в науку, но… хочу напомнить, что пока ты — солдат армии Соединенных Штатов Америки.

— Не вижу здесь никакого противоречия, сэр, — осторожно заметил я. — Как мне кажется, и научный отдел, и армия занимаются общим делом… — Я поймал презрительный взгляд генерала. — Разве не так, сэр?

— Это вы мне говорите, лейтенант? Какова цель операции?

Я процитировал:

— «Войти в контакт с кроликособаками и/или гастро-подами, имея в виду возможность установления впоследствии канала связи с ними». — И добавил: — Сэр.

Генерал нахмурился.

— А какую цель преследуют обычные армейские операции?

— О… — До меня внезапно дошло, к чему он клонит. — Уничтожение хторранской экологии.

— Правильно. — Пул холодно посмотрел на меня. — Одни желают вступить в переговоры с этими тварями, другие хотят уничтожить их. Интересно узнать ваше мнение по этому поводу, лейтенант.

На мгновение мне почудился наставленный на меня револьвер сорок пятого калибра.

— Я… за гуманное разрешение конфликта, сэр.

— Что это означает на деле? Вы будете убивать червей или нет?

— Это означает, что я хочу сделать все, чтобы спасти максимум человеческих жизней.

— И вы думаете, что переговоры с червями или кроликособаками помогут?

— Не знаю. Как раз это мы и хотим выяснить.

— Но вы считаете, что альтернатива уничтожению существует, не так ли?

Я с трудом сглотнул и поднял на него глаза.

— Да, сэр… Хотелось бы попробовать.

— Понятно. Тогда я скажу вам кое-что еще, лейтенант. Беда в том, что люди, рассуждающие как вы, впустую расходуют бесценное для нас время и ресурсы. Вот если бы мы вышли на тех, кто стоит за хторранским вторжением, то, возможно, начали бы нечто вроде переговоров… Некоторые доболтались даже до того, чтобы поделить с ними нашу планету.

— Сэр?..

— Поделить! — рявкнул он, не обращая внимания на мою попытку перебить его. — На черта им это нужно? Они уже выиграли войну! Какого дьявола затевать переговоры о мире?

— Может быть, они не знали, что здесь есть мы! — запальчиво воскликнул я. — Может, они допустили ошибку. Может быть…

— Нельзя убить пять с половиной миллиардов человек по ошибке.

— Мы не знаем, что…

Моя реакция поразила генерала.

— Так, по-вашему, никакой войны нет?

— Отчего же? Я знаю, что она идет, сэр! Я просто…

— И вы хотите вести переговоры с врагом? Неужели он намеренно заводит меня?

— Да! Хочу! Я хочу наконец выяснить, кто наш враг! Может быть, они так же недоумевают по нашему поводу…

— Знаете, что мне не нравится в вас и остальных так называемых специалистах? Для вас нет ничего святого. Вы готовы все подвергнуть сомнению, зачеркнуть наше прошлое! Иногда я даже сомневаюсь, на чьей вы стороне…

Я вскочил.

— Будь все проклято! Пусть меня отдадут под трибунал, но если вы спятили из-за кого-то, то к ним и адресуйтесь! Я лишь хочу сделать то, чему меня учили. Армия США желает видеть в моем лице эксперта по червям, тысяченожкам, кроликособакам и остальным хтор-ранским видам. Да, не отрицаю, они меня очень интересуют. Ведь это первые внеземные формы, с которыми столкнулось человечество. Но прошу вас не делать скоропалительных выводов о моих. пристрастиях, сэр! Это оскорбительно! Я не меньше вашего хочу, чтобы хторра-не убрались с нашей планеты, но в то же время я достаточно трезво смотрю на вещи и понимаю, что это может и не произойти. И коль скоро это так, мне хотелось бы знать, как выжить. Ну а если вы считаете, что можно предотвратить вторжение, то поищите более преданную человечеству кандидатуру, чем я. Я буду сжигать червей, пока руки держат огнемет. Мое личное дело лежит перед вами. Почитайте внимательно — и все поймете! Но я никогда не соглашусь с человеком, который, не имея фактов, уже все знает наперед. — Я снова вежливо добавил: — Сэр. — И плюхнулся на стул.

Генерал одобрительно похлопал в ладоши и улыбнулся.

— А что, совсем неплохо. Вы не из тех, кто дает себя в обиду. Немного неотесанны, но это с годами пройдет.

Я растерянно моргнул.

— Простите, сэр?

— Вот что, сынок, сядь спокойно и послушай еще тридцать секунд. То, что я думаю по поводу вашей увеселительной прогулки, не играет никакой роли. Ко мне никто не прислушивается. Пусть я считаю тебя круглом идиотом, а всю затею напрасной тратой драгоценного времени, зато научный отдел присвоил ей индекс «Три-А», и мое мнение, как я уже сказал, никого не интересует. Однако, — продолжал он, — ты по-прежнему остаешься у меня в подчинении, и я отвечаю за твою жизнь.

Раз уж ничего другого не остается, я хочу знать: уверен ли ты в том, что собираешься делать? Не я, а ты сам должен быть уверен в этом. По себе знаю, как сильно зависит результат от уверенности в себе.

— Конечно, сэр.

— Как мне кажется, вы действительно готовы поставить на карту свою жизнь и, что более удивительно, свою карьеру! Отдаю вам должное, лейтенант. С таким настроением вы имеете шанс вернуться живым. Тем не менее, — добавил генерал, — я бы на вашем месте не строил иллюзий.

— Слушаюсь, сэр. Спасибо, сэр. — Мне показалось, что для полного счастья нам с Пулом сейчас не хватает только Сони и Мартовского Зайца. — Э-э… Хотите ознакомиться с моим планом? Я все хорошо продумал.

Генерал покачал головой:

— Нет. Я должен доверять вам. — — И все же, может, послушаете?

— Лейтенант, не испытывайте судьбу. Вдруг ваш план окажется глупым и я передумаю? Нет, положусь скорее на вашу самоуверенность, чем на рассудительность. И на доверие к вам полковника Тирелли. Счастливого пути.

Он встал и, перегнувшись через стол, протянул руку. Я поднялся и пожал ее.

— Спасибо, сэр.

— Да, вот что. Это, конечно, служит слабым утешением, но в случае гибели вам посмертно будет присвоено очередное звание. Так сказать, в качестве утешительного приза вашим родным.

— А если не погибну?

— Об этом поговорим после вашего возвращения. А теперь проваливайте отсюда ко всем чертям. У меня полно более важных дел.

Он опустился в кресло, а я вышел, удивленно покачивая головой.

Почти всю неделю Флетчер тренировала меня. В первый день, утром, она объяснила мне, как надо слушать.

— Ты как бы внимаешь всей душой… — начала она.

— Да, и так пристально, — подхватил я, — что постепенно становишься тем, кому внимаешь.

Флетчер удивленно посмотрела на меня.

— Кто вам это рассказал?

— Один телепат.

— Ну, так он, или она, был прав.