Увидел тогда маленькую фигурку, испуганную и явно жутко обрадованную его появлению, думал, прибьет ее на месте — так сильно за нее переволновался. Про себя сделал отметку: при выезде куда-либо во что бы то ни стало держать Адель в поле зрения. Не хотел больше переживать подобного. Но… сколько бы они потом с классом ни ходили в походы, паршивка больше ни в одном мероприятии не участвовала.

Впрочем, где бы он ее ни встретил, она всегда вызывала в нем такую гамму эмоций, что он понятия не имел, как с ними справляться. Выражал как умел — через негатив. И вот замечательный итог — Воробушек сбежала от него в горы.

Он шагал довольно долго. Прислушивался к возможным шагам впереди, хрусту веток, но ничего такого не слышал. Уже собирался возвращаться, решил, что в кои-то веки Воробушек сделала правильный выбор и свернула к гостинице, как вдруг снова заметил припорошенные следы, благо снегопад пошел на убыль. 

Причем следы какие-то странные. Если раньше они были ровными, то теперь складывалось такое ощущение, что оставивший их хромал.

«Дело дрянь…» — почему-то сразу понял он.

Двинул вперед быстрее, через несколько минут увидел тень.

«Ну, что и требовалось доказать!»

Глупышка опять перепутала дорогу. Не зря Жаров сюда пошел, ой не зря.

Обрадованный, ринулся вперед с удвоенной скоростью и тут заметил, что девичья фигура спешит спрятаться от него за дерево. Он столько ради нее прошагал, а она еще смеет прятаться?!

— Адель, я тебя видел! — взревел он, сжав кулаки.

Тень замерла возле дерева, а он направил на нее луч фонаря.

Рванулся туда и вдруг нарвался на совершенно неожиданную угрозу:

— Только подойди, я тебе глаза выцарапаю!

«Ого, как мы умеем разговаривать!» — слегка обалдел спасатель.

Памятуя причину ее побега, несколько раз глубоко вздохнул, чтобы снова на нее не сорваться. А хотелось, и сильно…

— За что ты собралась мне глаза выцарапывать? За то, что я столько прошел в поисках тебя? Или что в горы поехал, наплевав на планы?

— Думаешь, у меня нет причин?! — завизжала она. — Ты… ты… Я даже слова подобрать не могу…

Наверное, другая девчонка ругнулась бы матом. Но маты — не об Адель. Такая даже сушки ест ножом и вилкой.

— Воробушек, успокойся!

«Черт, проговорился… — Жаров мысленно хлопнул себя по лбу. — Первый раз проговорился! И так некстати…»

— Что? — закусила удила она. — Придумал новое прозвище? Вошка устарела? Мы больше не в школе, Глеб! Если ты мне хоть что-то сделаешь, я тебя засужу!

— Успокойся! Я, вообще-то, ничего тебе делать не собирался! Ты мой работник, я за тебя несу ответственность, понимаешь? Поэтому и приехал забрать тебя и отвезти домой! Ничего больше, Адель! Всё остальное ты себе придумала!

— Я тебе не верю! — зарычала она обиженным волчонком.

Жаров был уверен: если б могла, растерзала бы в клочья.

— Ну и каков твой план спасения Адель? Куда ты собиралась идти?

— Где-то неподалеку находится гостиница, и я вполне в состоянии дойти туда сама… — заявила Сафронова.

«Значит, про гостиницу всё-таки в курсе…» — усмехнулся.

— У меня для тебя сюрприз, Адель! То место, куда ты направлялась, находится в другой стороне!

— Что? — Она недоверчиво уставилась на Жарова. — Ты врешь!

— Вот оно мне надо…

— Такому, как ты…

Жарову ужасно надоели ее обвинения.

— Успокойся, наконец! — в очередной раз за сегодня повысил он голос.

Адель вдруг дернулась назад, резко сморщилась от боли.

— Что с тобой случилось?

Он больше не миндальничал, подскочил, опустился на корточки у ее ног. Заметил, что она упирается на одну, вторая лишь на носочке. А обувь-то, обувь! Специально для гор!.. Сапожки на каблуке, пусть и толстом. Причем, кажется, не теплые вовсе. Глеб буквально задохнулся готовыми вырваться из горла резкими словами.

— Я подвернула лодыжку, идти больно… — призналась Сафронова.

— Значит так…

Он резко выпрямился и подхватил Адель на руки.

— Ты что делаешь? — взвизгнула она.

— Хочу помочь. Ты против? — спросил Жаров, прищурившись.

Воробушек промолчала, позволила донести себя до ближайшего упавшего дерева. Глеб осторожно поставил ее на землю, расчистил местечко от снега, помог сесть.

— Адель, ты действительно пошла в противоположную сторону! Развилку помнишь?

— П-помню…

— Ну так тебе надо было направо повернуть, а не налево!

— Ты серьезно? — охнула она и покосилась на больную ногу.

Глеб громко хмыкнул.

— Давай обнулим ситуацию, и я отвезу тебя домой, как и собирался, хорошо? Всё равно до гостиницы с такой ногой не дойдешь…

Она молча на него смотрела, кусала губу, видно, решая, что же делать.

«До чего упертое создание!» — зарычал он про себя.

Вслух же спросил совсем другое:

— Сильно замерзла?

На это она тоже ничего не ответила, но ей и не нужно было. Глеб видел, как сжала плечи, спрятала руки в рукава. 

— Пожалуйста, оставайся на месте! Я подъеду сюда на машине и заберу тебя. Ладно, Адель? Я мигом! Всё будет хорошо!

Дождался ее кивка и тронулся обратно в путь.

Большую часть дороги практически бежал, благо у него обувь, в отличие от Адель, весьма подходящая и теплая.

Запрыгнул в уже успевший остыть салон, повернул ключ зажигания. Уже представил, как помчится за своим Воробушком, только мотор, зараза, не завелся. На приборной панели загорелась лампочка, означавшая поломку в коробке передач.

— Да что же у меня сегодня всё через одно место! — взревел Глеб.

Жаров достал телефон, попытался набрать номер приятеля, который смог бы приехать на выручку. Но сети не было… совсем.

— Черт, черт, черт…

Хотелось выпрыгнуть из машины и со всей молодецкой дури зарядить кулаком в дерево или еще куда, но удержался. Заставил себя удержаться, ведь как-то так уже ломал руку. Кому он тут нужен с поломанной рукой? Уж точно не Адель. Ему ее еще как-то выручить нужно…

В который раз попробовал снова завести машину, и всё с тем же успехом, то есть его отсутствием. В коробку передач он посреди дороги точно не полезет, а даже если и полезет, понятия не имеет, что там делать. Поломку своими силами не устранить.

Он прикрыл глаза, прикидывая варианты. Их оказалось не так много.

Грязно выругавшись, вышел из машины, полез в багажник. Открыл дорожную сумку, достал оттуда теплые кожаные перчатки, толстый шарф, пожалел, что нет с собой второй теплой шапки. Та, что на Адель, не внушала доверия.

Распихал по карманам телефон, ключи, кошелек и, вооружившись фонарем, тронулся в путь.

Спешил как мог, понимал — Адель там минуты считает до его появления.

Добрался до места за рекордные для себя сроки. И нарвался на ее разочарованное:

— Т-ты б-без м-машины?

— Случились непредвиденные неприятности… Ты как?

— Н-нормально… — простучала она зубами.

Жаров попросил ее вытянуть руки, напялил на нее свои перчатки, замотал ее шею и плечи толстым шарфом.

— С-спасибо… — снова застучала зубами она. — А что м-мы будем д-делать?

— В общем, план такой: доберемся до гостиницы, согреем тебя, а там я уже что-нибудь придумаю. Еще связи никакой… сука…

— Я до г-гостиницы не дойду… — жалобно сообщила Адель.

— Не дойдешь… — кивнул он со знанием дела. — Я тебя понесу!

Сафронова уставилась на Жарова как на существо из другого мира с ушами вместо глаз и тридцатью руками.

— Ты меня всю д-дорогу на себе? Ну н-нет!

Ее слова задели и очень.

— Я не пойму, тебя что не устраивает? — моментально нахмурился он.

Воробушек тут же включила заднюю скорость.

— Да я п-просто… — забубнила в такт стучащим зубам. — Просто, м-может быть, тебе лучше п-пойти без меня? Быстрее д-доберешься…

— А ты тут пока весело проведешь время, промерзая до костей? — усмехнулся он кисло. — Нет, Адель, без вариантов…

Адель и глазом не успела моргнуть, как Жаров подхватил ее, коротко приказал: