— Понял, что к чему? — усмехнулся Кощей.

«Он еще и смеется…» — промелькнуло в голове Жарова.

Секунда… Одна единственная секунда потребовалась Глебу для того, чтобы схватить Велесова за лацканы пальто, и потом его кулак снова врезался в морду Кощея. Врезался далеко не единожды.

Жаров всё бил и бил, пока на руке не показалась кровь, выступившая из рассеченной губы и разбитого носа противника. Как только Глеб выпустил лацканы пальто противника из пальцев, тот тут же закрыл лицо руками и отшатнулся в сторону.

— Ты за это поплатишься! — хрипел он. — Я тебя за это в тюрьму засажу! 

Краем глаза Глеб заметил, как в нескольких шагах от машины показалась тучная фигура бабы Нюры. Скрестил руки на груди. Он бежать не будет, если понадобится, ответит за свои действия.

Велесов тут же поспешил к старухе с вытаращенными глазами:

— Вы докажете мои слова? Расскажете полиции, как этот неандерталец меня избил?

Баба Нюра посмотрела на него, на Глеба, а потом просто пожала плечами.

— Я ничего не видела, — заявила она с важным видом и шмыгнула в сторону подъезда.

— Ах ты, старая коза… — протянул ей вслед Велесов.

Не углядел, бедняга, как Жаров снова к нему подобрался.

Кулак Глеба опять со свистом полетел в его сторону. На этот раз Кощею досталось точно в солнечное сплетение. Он захрипел и осел на землю.

Жаров изо всех сил удерживал себя от продолжения драки. Знал — дело может плохо кончиться, кулак у него тяжелый. Сделал шаг назад, хотя очень хотелось взять этого козла за шиворот, притащить в комнату Адель и учинить допрос с пристрастием… Да только там ведь Борис… Не мог же Глеб бить отца на глазах у ребенка.

Он прикрыл глаза, вспоминая улыбающееся лицо Бориса. Вот у кого счастливое детство несмотря ни на что. Мать его любит… Она о нем заботится, выполняет все прихоти. И тут он заявится чинить разборки с ней и этим Кощеем.

Нет, Жаров до такого не опустится.

С этими мыслями он развернулся, забрался обратно в джип и газанул прочь, оставляя противника отдыхать на асфальте.

— Зайчик, когда ты так прыгаешь, не очень заметно, что ты болеешь! А раз не болеешь, иди есть кашу! — ругала сына Адель.

Только Борис на нее внимания не обращал. С радостным хохотом прыгал по дивану и строил забавные рожицы. Его мордашка, живописно обмазанная зеленкой, стала очень похожа на обезьянью, когда он приложил ладони к ушам, изображая мартышку.

— Ну дай хоть сфотографирую обезьяну такую! — фыркнула Адель и потянулась к телефону.

Тут раздался резкий стук в дверь, а потом уже отлично знакомый скрипучий голос:

— Адель, там твои джигиты друг друга поубивают!

Причина смертоубийства нахмурила брови, тут же понеслась открывать.

— Какие такие джигиты? У меня ни одного нет!

— Ну, архаровцы твои! — развела руками баба Нюра. — Глебка и этот… придурочный… муж твой бывший!

— Что?! — завизжала Адель, вытаращив глаза.

— Беги-беги, разнимай, я послежу за Бориской!

Адель схватила куртку и бросилась из комнаты. Бежала вниз, не дождавшись лифта. Запыхавшись, вылетела на улицу, свернула к месту, где Глеб обычно ставил машину. Только его-то машины там как раз не было. Зато внедорожник Велесова стоял, заняв сразу два парковочных места.

Бывший гражданский муж нашелся сразу. Стоял возле машины, рылся в аптечке.

— Что здесь случилось?

— А всё ты! Ты виновата во всем! — заголосил Велесов, едва Адель показалась в его поле зрения.

— Что случилось? — развела она руками.

— Хахаль твой на меня набросился! Без причины! Увидел — и давай бить… Где ты только такого урода нашла…

Когда Велесов обернулся к Адель, она едва его узнала.

У Максима изрядно опухла щека, губа, да и нос кровоточил.

— Ой-ой-ой… — Воробушек прикрыла рот рукой и уставилась на бывшего.

А тот тут же принял стойку и стал жаловаться:

— Да! Досталось мне от твоего любовника… Он же совершенно ненормален…

— Нормальный он человек! — тут же начала злиться Адель.

Да, Глеб вспыльчивый, может быть агрессивным. Но без сомнения он вполне адекватен, драться просто так не стал бы.

— Я уверена, ты его как-то спровоцировал!

— Спровоцировал… — честно признался Велесов. — Я ему вот что показал…

Он достал из кармана немного испачканную кровью белую бархатную коробочку.

— Что это? — сначала не поняла Адель.

— А ты как думаешь?

Адель ничего не думала, просто открыла.

Открыла и обомлела от вида тоненького золотого обруча с прозрачным камнем.

— Ты выйдешь за меня замуж, Адель? — вдруг врезался ей в уши победный голос Максима.

Как же она мечтала когда-то услышать эти слова, как хотела, как страстно жаждала… И как была рада, что этого предложения в свое время он так и не сделал.

Адель подняла глаза на бывшего гражданского мужа и удивилась тому, что раньше считала его привлекательным. Да, его физиономия напоминала хорошую отбивную, но даже без побоев никакой симпатии он в ней не вызвал бы, она в этом уверена. Ей даже было его нисколько не жалко, несмотря на синяки.

Воробушек больше не любила Велесова, а еще вдруг поняла: ей даже не больно от воспоминаний о его предательстве. Оно уже не ранило душу. Всё, что бывший в ней вызывал, — лишь брезгливость. Она излечилась… благодаря Глебу.

— Ну? Ты рада? — спросил Максим, улыбаясь разбитыми губами.

— Обалдел? — Адель округлила глаза. — Иди отсюда со своим кольцом знаешь куда?

Велесов заморгал, потом вытаращил глаза и удивленно спросил:

— Куда?

— К блондинке своей! Ясно? И чтобы я больше тебя здесь не видела! Не пойду я за тебя и в страшном сне!

Максим оторопел, замер на месте, принялся открывать и закрывать рот. Потом выдал совершенно обалдевшим тоном:

— Ты не можешь мне отказать! Ты же мать моего ребенка! Я готов простить тебе измену…

От такой наглости у Адель задергался глаз.

— Простит он мне… А мне не нужно твое прощение, ясно? Ты бросил мать своего ребенка ради малолетней блондинки! Вот на ней и женись!

— Я на ней жениться не буду! — тут же взревел Велесов. — С ней покончено. Возвращайся домой, Адель!

На это ей осталось лишь хмыкнуть.

— Поезд ушел, Максим! Я к тебе не вернусь. 

Она развернулась и быстрым шагом пошла домой.

— Дай хоть с сыном повидаться! — услышала за спиной.

— Ты о нем два месяца не вспоминал, он тебе на фиг не сдался… — фыркнула Адель и исчезла в подъезде.

Кляла себя, что не захватила с собой телефон. Забежала в комнату, первым делом схватила мобильный и принялась звонить Глебу.

— Ну же, давай, возьми трубку!

Но Жаров трубку не брал. Не ответил ни на первый, ни на пятый, ни на десятый звонок, и сообщения ее тоже не прослушал.

В это время домой с работы вернулась Софочка. Первым делом осведомилась у грустной сестрицы:

— Жаров был?

— Ага… — кивнула Адель.

— Показывай кольцо! — тут же потребовала сестра.

— Какое кольцо?

— Э-э-э… никакое… — попыталась уйти от ответа Софочка.

Только Адель знала сестрицу как облупленную, тут же разговорила.

— Он приехал ко мне с кольцом… — охнула она, когда София призналась, что Глеб спрашивал размер пальца.

«То есть он хотел сделать мне предложение по правилам, но вместо этого нарвался на Велесова, расквасил ему физиономию и уехал?» — закрутился в голове Адель хоровод мыслей.

— Велесов наверняка ему что-то наговорил! — догадалась она.

Ей мгновенно стало страшно: это же сколько всего мог наговорить бывший гражданский муж! У него ведь язык без костей и врать горазд.

— Ты бы поехала к нему, поговорила… — предложила сестра.

Адель взглянула на измазанного зеленкой сына.

— А Борис как?

— А с Борисом мы разберемся… — махнула рукой Софочка.

— И правда, надо ехать!

Адель собиралась со скоростью света. Надела короткое черное платье, кое-как причесалась, на макияж время решила не тратить, ведь Глеб видел ее всякую. Тут же ринулась вызывать такси.