— Что тебе надо?

Раньше Адель от такого взгляда съежилась бы, нахохлилась и поспешила скрыться. Но на этот раз сверкающий взгляд отчего-то не подействовал. Она лишь смело шагнула вперед и громко спросила:

— Что тебе наговорил Велесов?

— Что вы помирились и ты собираешься за него замуж! А я так… с боку припеку… краткосрочная замена…

— Что? — округлила глаза она. — И ты поверил? Он же врет!

— Поэтому тебя не было на работе целых три дня?! — взревел Глеб с чувством.

И тут Адель наконец вжала голову в плечи, заговорила виноватым тоном:

— Я с ребенком была, ты же знаешь…

— Ничего я не знаю! — продолжил он бушевать. — Не верю я тебе, ясно? Выдумала какую-то несуществующую ветрянку… Не может ребенок раз — и заболеть ни с того ни с сего!

— Это почему не может? Дети так и заболевают, вообще-то! — попыталась Адель доказать свою правду. — Я тебе фото присылала сегодня вечером. Ты разве не видел? Там Бориска весь в зеленке… Думаешь, я бы стала мазать собственного ребенка зеленкой ради алиби?

И вдруг Адель замолчала, уставилась куда-то позади Глеба. Он обернулся и, конечно, увидел Анжелу. Та намеренно продемонстрировала себя в белье, потом фыркнула в сторону соперницы:

— Это что за лахудра?

— Ты чего вышла? — рявкнул на нее Жаров.

Повернулся к Воробушку, а та замерла на месте с круглыми глазами.

— Что, только тебе можно зажигать с бывшим, а, Адель? — хмыкнул Глеб зло.

Думал, она что-то скажет, начнет доказывать свою невиновность. Только что ведь так рьяно стремилась ему что-то объяснить. Однако Адель больше не стала ничего доказывать. Она посмотрела на Анжелу, выставившую напоказ собственный бюст в кружевном белье, потом на Глеба, и спросила:

— Ты зачем сделал мне предложение? Посмеяться?

Ответа дожидаться не стала, развернулась на сто восемьдесят градусов и бросилась вон.

И тут вдруг Глебу прилетела пощечина…

Он пропустил момент, когда бывшая любовница подошла и замахнулась. Сильно от нее такого не ожидал, даже опешил поначалу. Пощечина получилась что надо — крепкая, звонкая.

— Совсем слетела с катушек? — рыкнул он на Анжелу.

— Ах ты сволочь! — заголосила она. — Значит, ее ты замуж позвал, несмотря на ребенка, а меня, значит, сразу к чертям? Ах ты ублюдок такой!..

Она снова замахнулась, но Глеб успел перехватить ее руку и ответил совершенно неожиданно даже для самого себя:

— Извини!

Бывшая любовница оторопела, замерла на месте, захлопала ресницами.

— Почему ты так со мной поступил? — спросила она сдавленно.

— Потому что я не люблю тебя! Ее люблю, а тебя нет… Если в будущем встретишь мужика, который не захочет принимать тебя с ребенком, знай — он просто тебя не любит. Держись от таких подальше, имей гордость…

Она отшатнулась от него, бросилась в гостиную за платьем. Кое-как натянула его, накинула куртку и уже в прихожей заявила Глебу, зло прищурившись:

— Ты мог и раньше сказать, что не любишь… Я бы тогда не унижалась! И твоя королевна бы не подумала, что ты со мной спишь. Сам себе злобный буратино!

— Я тебе в любви не клялся!

Но Анжела слушать не стала, просто ушла.

Глеб же и сам прекрасно понимал — напортачил сугубо самостоятельно. И Адель действительно подумала, что он ей изменил.

А ведь все-таки пришла к нему, что-то пыталась доказать, проявила инициативу. Только зачем? Он не понимал.

Жаров достал телефон, обнаружил, что у того села батарейка. Поставил на подзарядку, включил, и мобильный тут же заголосил обилием пришедших разом сообщений. Их было аномально много, и почти все от Адель. И действительно, фото с «алиби» нашлось среди прочих… Бориска стоял на диване, корча смешную рожу. Вся его физиономия и руки в зеленке. Глеб мог бы решить, что фото старое, да только на мальчишке была майка, которую они с Адель выбирали ему на днях в соседнем детском магазине. Смешная, с ежиком.

Если Адель и правда собиралась замуж за своего бывшего, зачем бы заморачивалась с фото? Нелогично.

«Может, не врала?» — вдруг пронеслась в голове мысль.

— Я определенно баклан… — проговорил он уже вслух.

Глеб схватил куртку и выбежал из квартиры, молясь богу, чтобы Воробушек не успела уехать. Выскочил во двор, прошелся вокруг, но ее не было. Решил пройтись чуть дальше и вскоре увидел любимую на остановке.

Адель сидела с самого краю, смотрела себе под ноги и то и дело вытирала ладонями щеки.

«Ревёт, что ли?» — почти сразу дошло до Жарова.

Эх, не в первый раз она из-за него рыдала, совсем не в первый…

Хотя час-пик уже прошел, на остановке по прежнему толпились люди, однако вокруг Адель никого. Похоже, людей смущало ее горе, а то, что у нее случилось горе, было видно невооруженным взглядом.

«Из-за меня горе, в очередной раз из-за меня!» — прорычал он про себя.

Помчался к ней, присел рядом, заговорил ей на ухо, стремясь привлечь внимание:

— Адель, всё не так, как кажется, я…

И тут она его перебила:

— Зачем ты спрашивал у сестры размер кольца, если собирался с ней…

— Она сама пришла и сама разделась, пока я ходил ей за водой! У меня ничего с ней не было и быть не могло, я тебя люблю!

— Я тебе не верю! — ответила она его же словами.

— Ну, я же с тобой сижу, а не с ней! И размер твоего пальца я спрашивал вот для чего…

Глеб достал из кармана бархатную коробочку, открыл и плюхнулся перед Адель на одно колено. Наличие лужи возле лавочки и толпы, нагло на них глазеющей, его нисколько не смутило.

— Сумасшедший! — взвизгнула Адель.

— Выходи за меня! — проговорил он с чувством. — Клянусь, никогда тебе не изменю и буду тебе верить… только если сама не пошлешь!

Адель смотрела на него круглыми глазами и молчала, кусая губу.

— Ты выйдешь за меня? — проговорил он громче.

— Дурень, поднимайся с колена, — потянулась она к нему, а когда он встал, бросилась к нему на грудь и ответила: — Выйду…

Он крепко прижал ее к себе, поцеловал в макушку, потом надел на палец кольцо и с удовлетворенным видом произнес:

— Вот и прекрасно! А теперь поедем к тебе — собирать вещи!

— Э-э-э… что? Но Борис же всё еще болеет… — как-то неуверенно проговорила Адель.

— Я предпочту переболеть ветрянкой, чем еще хоть одну ночь провести без тебя!

— Но это же глупо! — развела она руками.

— Адель, на палец посмотри! Кольцо видишь? Видишь! Ты согласилась стать моей женой, так что должна жить со мной. Точка.

Видно, на такое утверждение противопоставить было уже нечего, поэтому она пожала плечами и кивнула.

— Л — логика! — усмехнулся Глеб.

— А я говорила! Говорила, что не надо было нам переезжать сразу, что заразишься! Вирус очень летучий! — сокрушалась Адель, оглядывая лицо Глеба.

Вирус не пощадил Жарова. Через некоторое время пребывания Адель с Борисом в его квартире он почувствовал недомогание. Тело ломило, стала подниматься температура, на коже появились весьма характерные высыпания. Но, честно говоря, даже это не заставило его пожалеть о содеянном.

— Уже есть как есть, — буркнул он, кутаясь в одеяло.

— Так, ладно, — кивнула Адель, — я приготовлю тебе легкий овощной супчик.

— Что? — брови Глеба взлетели чуть ли не до самого уровня волос. — Не надо мне никакого супчика. Я не люблю супы! Тем более овощные — это не мужицкая еда…

— Надо! — безапелляционно объявила новая хозяйка его жилища и вышла.

Глеб остался лежать в кровати, мысленно возвел руки к небу: «Жизнь с женщиной, что называется…»

Однако даже несмотря на «соблазнительное» меню на обед, появление Воробушка в его доме исключительно радовало. Ее забота грела душу, а от воспоминаний о том, как они переезжали, до сих пор хотелось улыбаться.