- Слушай, мудак, - огрызается он на парня в костюме-тройке. - Она извинилась. Это был несчастный случай. Тебе нужно успокоиться.

- Отправьте штаны. Я отнесу их в химчистку для вас, - бормочу я мужчине, желая закончить эту ситуацию. Я ненавижу скандалы и ненавижу быть в центре внимания. А сейчас весь ресторан смотрит на меня и двух мужчин, которые выглядят, как будто готовы подраться из-за упавшего яйца.

Яйцо-парень отпихивает меня в сторону, и я упираюсь в твердую грудь Пирог-парня. Защитные руки обнимают мои плечи, притягивая ближе к себе, и я думаю, что слышу рычание глубоко в его груди. Я не знаю, что сказать или сделать, поэтому отстраняюсь и нагибаюсь, чтобы продолжить убирать пол. Я стараюсь игнорировать сумасшедшего, топающего к двери, и близость мужчины, стоящего позади меня. ЛуЭнн приходит со шваброй и ворчит под нос про пафосных придурков, пока помогает мне наводить порядок.

Через минуту или около того я, наконец, вижу, что дорогая обувь Пирог-парня покидает мое периферийное зрение. Хотела бы я каким-то образом отплатить ему за то, что заступился за меня. Я хочу хотя бы поблагодарить его, но, оглядываясь на его стол, а затем на дверь, я вижу, что он ушел.

Сегодня у меня еще куча работы.

Когда возвращаюсь к уборке столов, я замечаю, что из-под его тарелки торчат деньги... его очень пустой тарелки. Я вытаскиваю их и почти проглатываю язык, когда понимаю, что это стодолларовая купюра.

Когда пик завтраков спадает, мы с ЛуЭнн стоим на кухне.

- В конверте на стойке регистрации лежит большая сумма денег. Они принадлежат Пирог-парню.

- Кому? - спрашивает ЛуЭнн, оторвавшись от кроссворда.

- Парню, который заказывает пирог на завтрак.

- Ты испортила его завтрак?

- Нет. На самом деле, я думала, что он ушел без оплаты, и это было прекрасно, потому что я задолжала ему, но потом я нашла стодолларовую банкноту под его тарелкой.

- Девочка, ты должна взять эти деньги и поблагодарить его в следующий раз, когда увидишь.

Я шлепаю ее полотенцем, которым вытираю блюдо.

- Я не могу.

- Конечно, ты можешь. Это легко. И сейчас позволь мне показать тебе, - она встает и подходит к кассе, вытаскивая конверт и деньги. - Ты просто делаешь это, - она берет деньги, складывает их и засовывает в лифчик.

- ЛуЭнн!

Ее смех заразителен, так что мы обе смеемся, когда дверь распахивается. Очень чопорная леди с тугим пучком на голове и в еще более тугой юбке-карандаш заходит с переносным чехлом для одежды. Она подходит к нам и перекидывает чехол через прилавок.

- Брюки должны быть у мистера Лукаса не позже полудня.

Я смотрю на нее в оцепенении.

- Он серьезно? – спрашиваю я удаляющуюся фигуру, но она не поворачивается. - Он серьезно, - говорю я, поворачиваясь, чтобы посмотреть на ЛуЭнн, которая стоит рядом со мной, уперев руки в бока, и ее ноздри раздуваются.

- Я хочу сделать больше, чем размазать яйцо по его ноге, - иронизирует она. - Вот мудак.

Я вздыхаю и беру переноску.

- Я даже не знаю, где сделать нечто подобное. Тем более к полудню, - мой голос становится громче. - Никто не почистит их к полудню.

 - Пошли, - говорит она, взяв сумку. - Мы позвоним Глен и посмотрим, даст ли она нам скидку и срочную доставку.

Она поднимает трубку и набирает номер.

- Я не позволю закусочной платить за это. Это была моя ошибка. Я столкнулась с ним.

- Нет, он налетел на тебя.

- Без разницы. Это не имеет значения. Я просто почищу дебильные штаны и покончим с этим.

- В следующий раз это может быть хороший горячий кофе на его члене, - бубнит она, пока ждет ответа Глен.

Я не могу не рассмеяться. В противном случае я начну плакать. Но никаких слез в закусочной. Нет ничего, что Мак ненавидит больше, чем слезы.

~

- Что это? - спрашивает он, глядя на конверт, а затем обратно на меня.

- Это ваша сдача с понедельника.

- Я оставил это для тебя.

Я качаю головой.

- Нет, я не могу принять их.

- Ты можешь. Я дал их тебе.

- Я не могу взять девяносто пять долларов чаевых за кусок пирога и чашку кофе.

- Это лучший кусок пирога, который я когда-либо ел.

- И все же.

- Это было не только за пирог и кофе. Я хотел помочь  с оплатой счета от придурка, который заставил тебя уронить поднос.

- Это была моя вина.

- Нет, это не так.

Я вцепляюсь в край стола и разочарованно вздыхаю, потому что он смешон. Я никоим образом не могу принять девяносто пять долларов чаевых. Независимо от счета из химчистки. Несмотря на то, что это небольшая химчистка, срочное обслуживание влетело мне в копеечку. Копеечку, которой у меня не было.

- Возьми его, - требует он, двигая конверт через стол, пока не касается моей руки.

- Я не могу.

- Есть ли ограничение на то, сколько чаевых можно оставить? - он оглядывается по сторонам, как будто там может висеть табличка или объявление, где это отмечено.

- Нет, но...

- Никаких но. Теперь, я бы хотел еще один кусочек пирога. Что у вас сегодня?

- Сегодня я испекла вишневый и яблочно-карамельный, - бурчу я, понимая, что не выиграю этот спор.

- Подожди. Ты испекла?

- Да, я. Я делаю все пироги.

Его чертова бровь взмывает вверх, а темные глаза смотрят на меня так интенсивно, что мои колени слабеют.

- Так, так, так. А я думал, что мой любовный роман был с ЛуЭнн.

Я с трудом сглатываю, приказывая сердцу успокоиться.

- Неа.

Самое смешное,  несмотря на то, что ЛуЭнн проработала здесь не один десяток лет, она вряд ли сможет сделать бутерброд с сыром. Мысль о том, что она печет пирог, вызывает истерику.

- Хорошо, Кади, - мое имя, слетающее с его уст, звучит эротично. Не знаю, почему я так думаю. Я даже не уверена, знаю ли  реальный смысл эротики, но это единственный способ, как я могу описать это. Два слога с моим именем никогда не звучали так хорошо. - Я буду вишневый пирог.

Дерьмо. 

Заказ пирога не должен заставлять вас терять связную мысль.

- Верно, вишневый, - я прочищаю горло и достаю свой блокнот для заказов. Что-то пишу в нем, а затем разворачиваюсь и иду в сторону кухни.

- Кади, - кричит он, и вот опять - слабые колени, учащенное сердцебиение, бабочки в животе. - Ты что-то забыла.

Он протягивает конверт, ближайшие столики наблюдают за нами, поэтому я быстро возвращаюсь к столу и беру конверт из его протянутой руки.

- У тебя клиент за десятым столом, - говорит ЛуЭнн, заходя на кухню.

- Но Карла здесь, - говорю я, продолжая накладывать еду, которая жарится на гриле.

- Но он просит тебя, - говорит она, и я замираю. Бабочки, которые я чувствую каждый раз, находясь рядом с ним, яростно порхают в животе. Может быть, это не бабочки. Может быть, это птицы.

Я вытираю руки о полотенце и делаю глубокий вдох, прежде чем выйти к столу. Это второй раз, когда он просит меня обслужить его. Я не жалуюсь. Мне нравится ухаживать за ним и без чрезмерных чаевых. Он милый. Красивый. Интересный. Он довольно требовательный, но это заставляет мои внутренности делать смешные вещи.

- Доброе утро.

- Теперь да, - говорит он, переводя взгляд с телефона на меня, и убирает устройство во внутренний карман пиджака.

Я неловко улыбаюсь, не зная, как реагировать на него иногда.

- Пирог? – спрашиваю я, заканчивая нашу маленькую беседу.

- Что ты приготовила сегодня?

- Кокосовый со сливками и персиковый.

- Кокосовый со сливками.

Я киваю и иду обратно на кухню, чтобы взять пирог и кофе.

- Что это значит? - спрашивает ЛуЭнн.

- Понятия не имею.

- Угу.

- Что?

- Я думаю, что кто-то неравнодушен к тебе.

- Это безумие. Он... ну, он. А я - это я. Это даже не считается, - мы с Пирог-парнем полные противоположности. Он, по крайней мере, на пять лет старше меня, и хотя это в разумных пределах, просто я никогда не встречалась с парнями старше себя. Плюс, он носит скроенные костюмы и дорогие туфли, а я униформу и кроссовки. Он, наверное, живет в одном из высотных домов, прилегающих к центру города. Я живу в доме с сомнительным хозяином и еще более сомнительными коммунальными услугами.