Людвиг посмотрел в окно. За окном пролетал пейзаж Северной Италии: распаханные поля, тракторы, белые двухэтажные домики, крытые красной черепицей, аккуратные дворики с вечно-зелеными самшитовыми живыми изгородями. Скоро Рим, а там – самолет в Лондон и бросок до Венсброу. Дженни вывела их во Внешние земли в Адриатическом море прямо среди бела дня. Марко сразу же сориентировался и направил лодку к Триесту. По Адриатике каждый день снует столько яхт, катеров, прогулочных лодок, контейнеровозов, паромов, что никто не обратил внимания на еще один старинный парусник. Они причалили к тихой безлюдной пристани на окраине Триеста без всяких проблем.

– Талос знает, что мы прорвали блокаду.

– Несомненно. За нами идет погоня. Лекари. Талос силен в пределах Авалона, но он и его туата не в силах попасть во Внешние земли. Единственные, кто это может сделать и у кого есть опыт работы во Внешних землях, – Лекари.

Людвиг кивнул, вспоминая. В Триесте их группа разделилась: они с Марко отправились поездом в Рим, а остальные – самолетом в Париж, чтобы перехватить Сару Дуглас. Калеб оказал им бесценную помощь – полный план раскопок в Венсброу, архивы с файлами текущих проектов, счетов, анкеты соискателей в молодежный лагерь «Утренняя звезда», великое множество накладных, отчетов, аналитических справок. По сути, Калеб раздобыл карту текущих интересов Фреймуса, то, на что он больше всего тратил время в последние несколько лет. Лагерь «Утренняя звезда» – один из последних амбициозных проектов колдуна.

– Главная задача большой группы – отвлекать на себя внимание погони и вести агитацию, – продолжил Марко. – Они должны объехать все влиятельные Магусы Европы. Грядет Большой Собор Магусов, Ловцам нужны сторонники. Как ты понимаешь, Лекарей никто не любит, и все верительные грамоты Авалона не помогут им завоевать доверие. Талос слишком давно на Авалоне, он забыл, какая жизнь во Внешних землях.

– Иметь Лекарей на хвосте не лучшая перспектива. – Людвиг отодвинул книгу. Не читалось ему сегодня. – Ты знаешь, как они берут под контроль чудодеев?[14] Об их техниках?

– Лекари меня тоже тревожат, но я мало что о них знаю, – покачал головой Марко. – Они неизвестный элемент в большом уравнении. Теперь уже нет времени. Придется идти по намеченному пути.

«Зачем я выбрала роль Сары Дуглас? Могла бы притвориться просто чемоданом Сары. Или ее сумочкой. Может, заболеть? Или спрятаться? Я же могу попросить деревья укрыть меня под корнями? Или скрыться в подземных ходах? Старые боги, что мне делать?!»

Студенты нестройной толпой двигались к замку, Дженни плелась в хвосте. После завтрака, на котором, надо сказать, присутствовали далеко не все, а многие из тех, кто был, имели весьма помятый вид, интендант объявил, что их ждет приветственное слово мистера Альберта Фреймуса, после которого они приступят к обучению.

Именно это сочетание и пугало. Приступят. К обучению.

Что они будут делать? Жарить живых лягушек? Варить гной? Разорять могилы, глумиться над трупами, воскрешать покойников? В чем вообще состоит процесс обучения у юных темников?

«В крайнем случае просто исчезну, – подумала Дженни. – Прорвемся с Ласом через лес – и до свидания. Жалко, конечно, придется добывать алкагест другими путями… Нет, я не могу подвести Калеба еще раз! Что же делать?!»

Дженни нащупала коробочку с жабой-светоедом. Лучше бы вместо артефактов дед снабдил ее любым самым завалящим путеводителем по миру темников!

«Пятьдесят студентов. Десять пятерок, названы по первым десяти греческим буквам, – размышляла она. – Альфа, бета, гамма, дельта, эпсилон, дзэта, эта, тэтта, йота, каппа. Сару Дуглас приписали к пятерке «Гамма», третьей по счету. И что мы в этих пятерках будем делать? Кроссы бегать наперегонки?»

– Привет, – Виолетта Скорца поравнялась с ней, участливо поглядела. – Тебе нехорошо? Это все от вчерашних бургеров, там такой вялый салат был, а котлета – просто ужас. Сегодня половина лагеря ходит зеленая, в другая – фиолетовая в крапинку. Если нас так все время будут кормить, я долго не протяну.

– Ага, – буркнула Дженни. – Точно. От бургеров.

Завтрак и правда не задался. У еды был какой-то химический привкус, и она нехорошо светилась в ясном взоре. Дженни пришлось позавтракать бутылкой воды и пакетом орешков из торгового автомата, так что ее дурное настроение усугублялось чувством голода.

– Бедняжечка. У меня есть хорошее средство, всегда помогает. Особенно когда переем, такое со мной бывает, – Виолетта засмеялась. – Одно драже – и полный порядок, наш семейный рецепт. Хочешь?

«Она всегда такая или придуривается?»

– Нет, спасибо, – Дженни покосилась на стеклянный флакон в пухлых пальцах. – Справлюсь как-нибудь.

Виолетта пожала круглыми плечами, она вся была белая и кругленькая – белый пуховик, белые джинсы-стрейч, меховые угги, заколка в виде ажурной серебряной розы в копне темных кучерявых волос. На запястье над тонкими розовыми перчатками, отчетливо различимый в ясном взоре, искрился браслет-артефакт – широкое кольцо из темного отполированного дерева.

«А я как черная ворона, – пригорюнилась Дженни. – Сара не в курсе, что готы давно не в моде? Десяток корсетов, кружевные юбки, кожаные плащи – две штуки, один на меху, другой простой, темное длинное пальто, кожаные сапоги – и все черное, как южная ночь! Море пустых, без тени силы, украшений из серебра – черепа, пентаграммы, гексаграммы, крестострелы… Но я же не могу изменить стиль, это же, черт побери, конспирация! А еще и макияж… Ненавижу макияж, тем более такой!»

Дженни пнула тяжелым сапогом на шнуровке пустой баллончик, валявшийся на дороге. Задумалась, притормозила, подняла. Принюхалась и оглушительно чихнула. Виолетта наблюдала за ее действиями с брезгливым недоумением.

– Кайенский перец, табак и еще какая-то дрянь, – просипела Дженни. – Вот как он отбился…

– Ты о ком? – навострила уши соседка.

– Дрянь, говорю, всякую разбрасывают. – Дженни зашвырнула баллончик далеко в сугроб. Лас проводил ее бросок взглядом. Он бежал чуть поодаль, не хотел вертеться под ногами у неуклюжих двуногих.

– Не вздумай нюхать! – строго предупредила Дженни.

– И не подумаю, я эту гадость уже видел.

– А сказать не мог?!

– Ты как котенок, – фыркнул Лас. – Хватаешь что видишь. Котятам бесполезно говорить, они учатся только на своем опыте.

– Вот ведь гад… – пробормотала оскорбленная Дженни. – У самого глаза недавно прорезались, а обзывается.

Виолетта округлила глаза. Кажется, она все больше приходила к мысли, что ее соседка малость не в себе.

«Может, это к лучшему, – решила Дженни. – А то пристала как банный лист, не отлепишь. Надо усилить впечатление…»

– Не обращай внимания, я со своим воображаемым другом беседую, – она повела рукой в воздухе. – Ты ночью вой не слышала?

Виолетта вздрогнула:

– Какой вой?

– Звериный, – пояснила Дженни. – Такой, знаешь, голодный и очень злобный. Зверский, в общем.

– Я крепко сплю, – Виолетта ускорила шаг. – И всякое мне не снится.

– Везет тебе, – вздохнула Дженни. – А я еще и хожу по ночам. С ножом. Но ты не волнуйся, я сюда без ножей приехала, с одним стилетом.

Для усиления эффекта она вытянула из ножен на запястье черный узкий стилет – он очень кстати обнаружился в вещах Сары. Дженни даже не удивилась – очень в готическом духе.

Однако Виолетта разулыбалась, словно ей показали открытку с милыми пони:

– Хватит меня разыгрывать! Ты всю ночь спала и не вставала, у меня электронный сторож стоит. Он бы заорал. Какой у тебя клевый атам. Это черная бронза, да? А дай поглядеть? Ну, из твоих рук, конечно. А я тебе свой!

И она немедленно вытянула из белой сумочки кинжал с белой костяной ручкой. Длиной ладони в полторы, даже удивительно, как он там, в сумочке, помещался. Дженни захлопала глазами. Жизнь приобретала неожиданные краски. Кинжал Виолетты был более широким, с двухсторонней заточкой. Итальянка лихо покрутила его: