Слеза капнула на планшет. Виолетта нащупала подушку, уткнулась в нее и беззвучно зарыдала. Она кусала влажную ткань, давила рвущиеся из груди всхлипы – еще не хватало, чтобы ее кто-нибудь из этих… заметил.

Сжала кулаки, вытерла глаза подушкой – плевать на тушь и макияж. Задернула полог-сеть кровати, ткань плеснула тяжелыми переливами, закрыла ее от сторонних взглядов. Так лучше.

И решительно продолжила.

В лифтовой шахте стояла кромешная темнота. Только сверху, с первого уровня, долетал отсвет аварийной сигнализации. Страж перешел на ясный взор, и темнота просветлела, он разом увидел синий контур технической лестницы, по которой они спускались, и весь провал лифтовой шахты. По стенам змеились связки кабелей, из которых сейчас ушла вся яростная электрическая жизнь. Надсадно выла сирена, гремели железные лестницы, по которым персонал спешно поднимался на поверхность. Рабочие или были очень хорошо вышколены по части техники безопасности труда, или чего-то очень боялись.

– Людвиг, мы ждем, – долетело снизу. Страж двинулся на звук.

«Марко не мелочится – обесточил весь комплекс сразу, – подумал Ланге. – Вернее, я обесточил».

Он вспомнил, как падала опора ЛЭП – ее фермы были из хорошей стали, ему пришлось попотеть, вычисляя узел, в котором сходились напряжения металла. Нужно ударить именно туда, чтобы сразу снести мачту электропередачи. Одно из сословных умений, о которых мало знают остальные, – видеть линии напряжений, понимать структуру материалов. Особенность ясного взора Стражей. Иногда нужна не сила, а точность. Мастера могут разрушить скалу легким толчком, просто они знают, где нужно толкать.

Опора рухнула сразу, он не ошибся, разметала толстые змеи проводов, рассыпала синие искры, а они уже бежали к куполу. Внутри все еще горели огни, как полагается, ведь в «Чертоге» своя резервная дизельная подстанция, запасов топлива хватило бы на несколько суток непрерывной работы. За это время бригады электриков, разумеется, ликвидировали бы повреждения сети. Свет горел еще минуту. Потом подстанция взорвалась. Калеб был готов на все, лишь бы зов хозяина перестал мучить его химеру.

– Ты понимаешь, что это уже война? – спросил Людвиг, когда Марко изложил план. – Одно дело скрытно проникнуть на раскопки, и совсем другое – устроить диверсию.

– Война идет давно. Только в таком хаосе мы можем проникнуть внутрь и исследовать весь объект, – глаза Марко торжествующе блеснули. – Семь этажей вниз, Людвиг. Пока свет не дадут, туда никто не сунется. У нас будет около полусуток на изучение раскопок.

– Почему так мало?

– Фреймус в Карпатах. При худшем развитии событий он доберется до Венсброу примерно за двенадцать часов.

– Совсем спятил, – сказал Людвиг. – Что я здесь делаю?

– Спасаешь мир, обычное дело, – пожал плечами фокусник.

Под ногами качался многометровый провал лифтовой шахты, ледяная химера упала вниз светлой кометой. Людвиг держался за скобы аварийной лесенки крепче обычного. Он никогда не любил высотные номера. «Мальцу хорошо, он в своей стихии, – подумал Людвиг. – А мы болтаемся, как рыба в коптильне. Случись что, я здесь много не навоюю… одной-то рукой. Второй держаться придется…»

Дриады подлатали его отлично, а воздух и вода Авалона словно омыли каждую клетку тела. Если бы он был батарейкой, то выдавал бы заряд 110 процентов. Но когда свет химеры на миг погас, чернильная тьма подскочила, уперлась лбом под ноги, и левую ключицу пробила острая боль, не разогнуться. Страж припал к лесенке.

– Людвиг?

– В норме. Фантомные боли.

«Конечно, он же смотрит ясным взором, любое изменение сразу очевидно…»

– От Руки Хель нельзя избавиться полностью, – сказал Марко. – Тень Хель будет с тобой до конца, во тьме ты будешь различать след ее синей ноги[24], а в таких местах, как это, ты услышишь ее дыхание.

– Поэтому ты взял меня, а не Германику или Роджера?

– Мы давно сработались, – спокойно заметил фокусник. – Родж для этой миссии не подходит, а Германика координирует операцию на континенте.

– Ты выбрал меня не поэтому…

– Ты почуешь опасность раньше, чем мы с Калебом.

– Никогда еще не был в роли канарейки[25], – помрачнел Людвиг – Спасибо за честность.

Они спускались во тьме, Людвиг слышал шумное, с присвистом дыхание фокусника и подумал впервые, что Марко стар. Его тело уже износилось, он слишком растратился за свою жизнь.

– Врать вообще не имеет смысла, – продолжил Марко, когда атлет уже не ждал его ответа. – Поверь, я пытался многое скрыть. Правда – как иголка в новогодней мишуре, как бы ты ее ни прятал, она обязательно уколет. Нет, лучше прятать правду на самом видном месте, она должна быть настолько очевидна, что никто не будет обращать на нее внимания.

– И что ты пытаешься скрыть теперь?

– Ничего. Я остановлю Охоту, чего бы мне это ни стоило, – сказал Марко. – За этим я спускаюсь и без ответов не уйду, Людвиг.

Атлет промолчал.

Германика выгнулась дугой, как эпилептик – затылок в подушку, пятки в край кровати, захрипела, заколотилась, Роджер прижал ее к кровати, зашептал успокоительно, и она обмякла.

Арвет ударил еще раз, но серая тень, оторвавшаяся от ее тела, уже растаяла в стенах.

– Теперь Дьюла, – велел Ловец.

Одного за другим, они освободили всех, но пока никто не очнулся. Хозяина гостиницы колотила жестокая лихорадка, они перенесли Ансельма в его комнату, перевязали и оставили.

Когда они закончили, Роджер достал из холодильника банку пива, открыл ее и швырнул в мусорное ведро.

– Это ведь надо так попасть! – дрессировщик ударил кулаком по столу. – Если бы не ты, парень… Знаешь, почему латать прорывы должны Властные?

Арвет покачал головой: откуда?

– Потому что неизвестно, что вылезет, – Роджер поморщился. – Духам просочиться проще, у них нет тела. Со всей этой бестелесной дрянью должны сражаться Властные. Ловцы и Стражи ничего не могут против них. Даже Барды плохо готовы к встрече. Нам очень повезло, что ты оказался с нами.

– Я ведь не Властный, – Арвет поежился. Он разве просил о подвигах? «Но хотел быть полезным, – подумал тут же. – Получите – распишитесь».

– Ты шаман, шаманы умеют многое, что забыли в европейских Магусах.

– Шаман из меня…

– Нам подойдет… – медленно, по стеночке, из номера вышла Эвелина. – Где остальные?

– Еще не очнулись, – Роджер подхватил ее, усадил на стул. – Ты первая.

– У меня хранитель, – Эвелина помассировала виски. – Благодаря Джею мы долго держались, наверное, дольше остальных.

– Что это за твари?!

– Какая-то разновидность диббуков[26]. О таком я даже не читала. – Эвелина вынула флейту. – Душно, надо бы проветрить.