Вдвоем они дошли до лестницы, спустились на первый этаж. Сразу же оказались в гостиной, а на против лестницы в дали была входная дверь, которую Мэт внимательно рассмотрел. Он планировал бежать ночью. Дверь в спальню он мог открыть какой-нибудь скрепкой, осталось только найти ее.

Гостиная занимала половину первого этажа. Стоял огромный диван посередине, четыре кресла, несколько кофейных столиков по периметру мебели, а на стене висел огромный телевизор, больше напоминающий домашний кинотеатр, а может это он и был. Мэтью понятия не имел как должен выглядеть этот кинотеатр, потому что в его мире был старенький квадратный Самсунг, и тот перекочевал от соседки. Здесь тоже были люди. Кто-то разговаривал, сбившись в небольшую компанию, кто-то читал. Телевизор беззвучно показывал какое-то кино, больше работая как живая картинка.

— А ничего, милый, — услышал Мэтью, когда проходил мимо девчонок.

Девушек в САНУ было не много, но все таки были. Красивые и харизматичные. Их задача была привлекать, втираться в доверие, узнавать тайный.

Хатиман провел Мэта дальше, они зашли в небольшую приемную, а потом вошли в кабинет, в котором был человек, готовый разделить жизнь парня на «до» и «после».

За дубовым столом сидел мужчина. На нем был дорогой серый костюм, галстук и очки. Холодный взгляд вдруг потеплел. Он добродушно улыбнулся, кивая на два кресла напротив стола. Мэтью неуверенно сел, ожидая когда мужчина перейдёт к сути. Он все еще был готов в любую минуту сражаться за свою жизнь.

— Что ж, Мэтью, здравствуй, — сказал Фернандес. — Нас ждет долгий разговор. Я не хотел бы, чтобы наше знакомство было таким, каким оно будет, но этого не избежать. Ты понимаешь, что оказался в этом месте не просто так? Твой покойный отец продал тебя за карточный долг.

Андер невольно посмотрел на лицо пацана, стоя рядом с ним, чтобы в любой момент поймать. Мэтью смотрел на директора в ожидании продолжения, но он не был удивлен. Больше рассержен, до такой степени, что если бы отец был жив, он убил бы его сам. Андер едва сдержал усмешку от своих мыслей.

— Знаешь что это за место? Кончено же нет, — сам себе ответил Фернандес. — Это секретная армия. Армия убийц. Сейчас ты думаешь, что не останешься здесь, сбежишь, это все просто какая-то злая шутка. Но нет. Это реальность, просто скрытая от чужих глаз. Если кто-то не знает, что в мире были, есть и будут враждующие группировки и убийства, это не значит что этого не существует. Плохих людей едва ли не больше, чем хороших, а может каждый из нас плохой. Мы боремся не за добро и зло. Мы боремся за свою жизнь, за свою семью и друзей.

— Очень интересно, но как раз к моей семье мне и нужно, — вдруг сказал Мэт и попытался встать, но Андер тут же грубо надавил ему на плечо, впиваясь пальцами до боли.

— К этому я и веду, парень, — с какой-то немыслимой тоской сказал Фернандес.

Хатиман напрягся. Он не знал, во-первых, о том, что Вильгельм Фернандес может так искренне говорить, а во-вторых, он не понимал к чему ведет директор.

— Пообещай сохранять спокойствие, хорошо?

Директор еще не сказал ничего дельного, но Мэтью уже побледнел, чувствуя, что произошло что-то ужасное. Фернандес встал со своего места, обошел стол и сел на второе кресло рядом с парнем. Он располагал к себе, с отцовской заботой смотрел в глаза.

— Твоя мама и сестра… они мертвы. Это случилось ночью, — в голосе мужчины слышалась скорбь. — Я обещаю узнать, кто сделал это.

Фернандес успел кивнуть Андеру до того, как парень подскочил с кресла. Мэтью завладела ярость. Он не понимал ровным счетом ничего. Где находится, с кем. Была только одна мысль — оказаться дома и убедиться, что все это ложь. Он рычал и пытался вырваться, но Андер с легкостью, будто мягкую игрушку, прижимал к себе, не давая попасть к двери.

— Пусти меня! — прорычал Мэтью, ударяя кулаками по широкой груди Андера. — Я должен знать, что вы врете! Вы врете!

— Есть фотографии.

Голос директора был тихим, но Мэтью услышал и вдруг утих. Глаза защипало от подступающих слез, руки опустились и повисли как веревки. Истерические крики переключились на полное понимание происходящего и от этого стало нестерпимо больно.

Андер не чувствовал жалости. Он не понимал какого это потерять родителей и сестру. Он не помнил своих родных и скорее желал им смерти за то детство, которое было у него. Парень только спокойно усадил Мэта на кресло и встал за его спиной.

— Твоя реакция оправдана, Мэт. Я понимаю на сколько тебе больно. Мы не сможем вернуть твою семью, но сможем отомстить. Тебе нужно только согласиться и помочь нам в этом, хорошо?

Мэтью тяжело дышал. Его глаза потемнели от злости. Он думал только о том, как расправится с каждым кто посмел тронуть его мать и маленькую сестренку. Он даже не мог представить на сколько мразью нужно быть, что бы совершить такое даже за огромные деньги. Но одно он знал точно — все эти беды из-за отца и разгребать оставшееся после него дерьмо придется ему.

— Мы справимся, Мэтью. Ты согласен принять мою помощь?

Мэт уверенно кивнул, окончательно потеряв себя прошлого. На его место пришел злой и жаждущий мести парень, утративший все что и имел: семью, друзей, прошлую жизнь. Теперь была только одна миссия — наказать виновных.

Глава 5. «Экскурсия»

Они вышли из кабинета. Мэтью едва перебирал ногами, когда Андер провожал его до комнаты. Парень был полностью разбит и на столько пропитан безразличием, что его совсем не волновало куда его ведут и где он будет лежать. Но прилечь хотелось. Просто свалиться замертво на кровать и смотреть в потолок.

Андер с кем-то здоровался по пути. Он будто и не слышал об этой ситуации. Выглядел как обычно, словно рядом не шел человек, потерявший всю семью. Никакой жалости. Мэт в этом и не нуждался, ему, на удивление, нравилось, что попутчик не кидает слезливых взглядов в его сторону. Собственно, даже представить сложно, что Хатиман может чувствовать что-то кроме злости. Он выглядел как чертова скала. Каменный до такой степени, будто все его мышцы лица давно стали неподвижными и оживали только в моменты ярости.

— А вот и здравствуйте, — на встречу парням шел Сэм.

Сэм всегда был дружелюбным, если дело не касалось работы, к тому же Мэтью внешне ему нравился и не вызывал негативных эмоций. Сэм даже протянул ему руку. Хендерсон, который плелся опустив голову в пол, сначала увидел протянутую ладонь, потому широкую грудь в черной футболке, шею с узорчатой татуировкой, и только потом улыбающееся лицо незнакомого русого парня. Его голубые глаза были добрыми.

Андер смотрел на друга с немым вопросом в глазах, стоя за спиной Мэтью. В САНУ было негласное правило, которое повелось еще от первого состава: с молодыми дружбу и отношения не заводить. Второе было прописано и в официальных правилах.

Сэмюэль в свою очередь взгляд Андера проигнорировал и только улыбнулся парню напротив еще шире.

— Я Сэмюэль, старший.

Мэт не понимающий, что значит старший и что вообще происходит вокруг, безэмоционально пожал протянутую руку и молча пошел дальше, уткнувшись в паркет взглядом. Он считал свои тяжелые шаги, разглядывая потрепанные кроссовки. Это помогало отвлечься от мыслей и отключало воображение. Мэт не хотел представлять окровавленные трупы мамы и сестренки, но не мог прогнать этот образ. Он представлял как выглядел убийца, почему он лишил жизни именно его родных.

Позади стояли Андер и Сэм, глядя в след обреченному парню.

— Что это было? — вздернул бровь Андер.

— Просто хотел познакомиться.

— Ну, да. У нас же все старшие знакомятся с молодняком, да еще и так настойчиво.

— Считай это исключением, — игриво улыбнулся Сэм.

Андер покачал головой. Когда его друзья нарушали правила, это все равно касалось его. Хатиман уже давно был главным. Он следил за порядком и солдатами, наказывал нарушителей вне личных отношений между друг другом. Конечно Андер не применял силу по отношению к друзьям, рука бы никогда не поднялась, но всякий раз просил не переходить черту. Если о поблажках узнает Фернандес, плохо будет всем.