В 1723 году ученый Жиссье представил во Французскую академию доклад о «Происхождении и применении громовых камней». На основании сопоставления «громовых камней», находимых в Европе, с каменными орудиями туземцев различных внеевропейских стран Жиссье доказывал, что и «громовые камни» — не что иное, как орудия древних людей.
Казалось бы, доводы Жиссье и его сторонников были совершенно неопровержимы. Однако казенная наука, прислушивавшаяся к требованиям церкви, встретила такое объяснение в штыки. Дело в том, что уже в начале XVIII века «громовые камни» были обнаружены в некоторых местах вместе с костями ископаемых животных. А признать «громовые камни» орудиями человека значило бы признать человека современником ископаемых животных, то есть признать существование древнего ископаемого человека. Но Кювье и его сторонники доказывали в угоду церкви, что человек всегда был таким, каким мы его знаем теперь. Возраст человечества, по утверждению Кювье, не старше того, который указан в библий, так как в ней будто бы и описана последняя, двадцать седьмая катастрофа, изменившая лицо земли, в виде всемирного потопа.
Церковь и ее дипломированные «ученые» защитники либо запугивали, либо замалчивали всех исследователей, наталкивавшихся на факты, доказывавшие существование ископаемого человека. Когда в 1825 году один английский священник, раскалывая Кентскую пещеру, обнаружил в ней «громовые камни», перемешанные с остатками вымерших животных, он просто утаил свое открытие, опасаясь неприятных для себя последствий. Оно было опубликовано лишь тридцать лет спустя.
В своем письме к Карлу Марксу от 20 мая 1863 года Фридрих Энгельс пишет:
«С каким трудом прокладывают себе дорогу новые научные открытия даже в совершенно неполитических областях, об этом лучше всего свидетельствует книга Ляйэлля „Древность человека“. Еще в 1834 году Шмерлинг нашел в Люттихе ископаемый череп из Энгиса и показал его Ляйэллю; тогда же он написал и свою толстую книгу. И, несмотря на это, до настоящего времени ни один человек не счел достойным труда хотя бы серьезно исследовать это дело. Точно так же Буше де Перт еще в 1842 г. нашел в Аббевиле каменные орудия соммского бассейна и правильно установил их геологический возраст; но лишь в конце пятидесятых годов его идеи нашли себе признание. Такие ничтожества являются блюстителями науки»[2].
Буше де Перт, о котором говорит Энгельс, является отцом археологии древнекаменного века, то есть науки, изучающей вещественные памятники той эпохи каменного века, которая охватывает наиболее ранний период в истории человеческой культуры. В 1842 году он откопал в речных отложениях, или наносах, Соммы (река во Франции), близ города Аббевиля, грубо оббитые каменные орудия, лежавшие бок о бок с костями вымерших пород слонов и носорогов.
Орудия неандертальского человека, найденные в Волчьем гроте в Крыму.
Когда Буше де Перт в своем сочинении, вышедшем в 1847 году, объявил эти орудия принадлежащими ископаемому человеку, то есть человеку, жившему в отдаленный геологический период, то его выступление было встречено руганью и насмешками. Последователь и преемник Кювье, академик Бомон категорически заявил, что мнение Кювье об отсутствии ископаемых людей не подлежит оспариванию. Официальная университетская наука замалчивала открытие Буше де Перта, сочинения которого после его смерти (в 1868 году) были немедленно изъяты из продажи. Против того, что найденные Буше де Пертом каменные осколки были орудиями, не возражали и его противники, но они готовы были приписывать эти орудия древним римлянам и кому угодно, лишь бы не признать ископаемого человека.
Но как же они объясняли тот факт, что эти орудия были обнаружены вместе с костями ископаемых животных? По примеру Кювье, они выдвигали предположение, что в результате размыва произошло перемещение пластов, и орудия, относившиеся к более молодому (верхнему) пласту, перемешались с костями ископаемых животных, находившимися в более древнем (нижнем) пласту. Геологи и археологи определяют древность раскапываемых в земле пластов обычно по глубине их залегания: чем глубже пласт, тем он древнее; чем он ближе к поверхности, тем он моложе.
Спор вокруг вопроса об ископаемом человеке продолжался в течение всей первой половины XIX века. Позиция ученых, доказывавших существование ископаемых, вымерших ныне людей, осложнялась отсутствием достаточно бесспорных, хорошо сохранившихся костных остатков, которые позволили бы категорически утверждать, что в прошлом существовала порода людей, физически отличная от нынешнего человека.
Борьба вокруг ископаемого человека приобрела к началу второй половины XIX века особенную остроту не только потому, что признание существования людей в отдаленные геологические периоды опровергало все прежние представления о древности человека: признание ископаемого человека вносило переворот во все церковное учение о происхождении человека.
Гигантские успехи естествознания в конце XVIII и начале XIX века позволили наиболее передовым ученым выдвинуть учение об эволюции, то есть о законах развития, которым подчинены все организмы в природе.
Бесчисленные наблюдения показали, что среди организмов, то есть среди растений и животных, населяющих землю, существуют более и менее сложно организованные существа — высшие и низшие виды.
Объединяя эти наблюдения с материалом палеонтологии об организмах, живших в давно минувшие времена и отличных от нынешних обитателей, ученые все чаще стали высказывать догадки о том, что все нынешние высшие организмы, не исключая и человека, развились из низших путем постоянных естественных изменений. Эти изменения, совершавшиеся без вмешательства какой бы то ни было сверхъестественной силы, какого бы то ни было божества, протекали иногда медленно, иногда стремительно, иногда постепенно, иногда скачкообразно в течение многих миллионов лет.
Так же как открытия геологов, показавшие глубокую древность земли, учение об эволюции в живой природе встретило ожесточенные нападки со стороны церковников и той части ученых, которые не хотели или боялись расстаться с учением религии о сотворении мира и человека богом. Библия выдавалась церковниками за богооткровенную книгу, в которой каждая буква, каждая запятая заслуживают слепого, безоговорочного доверия. Всякое расхождение со взглядами, изложенными в библии, вызывало преследования и гонения со стороны церкви и поддерживавших ее властей.
Каково же было бешенство всех мракобесов, когда великий английский натуралист Чарлз Дарвин в 1859 году опубликовал свой огромный труд «Происхождение видов», а через двенадцать лет, в 1871 году, — «Происхождение человека»!
Из этих работ вытекало, что человек, судя по строению своего организма, происходит от давно уже исчезнувшей, то есть ископаемой, человекообразной обезьяны, или, как говорят в науке, от ископаемого антропоида.
Животное происхождение человека было совершенно очевидным для передовых умов человечества еще до появления в свет трудов Чарлза Дарвина. 14 июля 1858 года Энгельс писал Марксу: «…изучая сравнительную физиологию, начинаешь испытывать величайшее презрение к идеалистическому возвеличению человека над всем прочим зверьем. На каждом шагу натыкаешься на полнейшее совпадение строения человека со строением остальных млекопитающих; в основных чертах это совпадение простирается и на всех позвоночных…»[3]. Труды Дарвина, однако, поставили этот вопрос с такой остротой и дали столь убедительный материал для его решения в совершенно недвусмысленном направлении, что, при всей осторожности самого Дарвина в выводах, по вопросу о происхождении человека завязалась ожесточенная борьба, одна из самых памятных, какая была в истории умственной жизни человечества. Попы и реакционные ученые не только в Англии, но и во всем мире отлично поняли, куда метит учение Дарвина, какой огромной взрывчатой силой начинены выводы, диктуемые этим учением. Против дарвинизма были пущены все средства борьбы, вплоть до запрещения устных и печатных выступлений сторонников дарвинизма, до изгнания из школ преподавателей, придерживавшихся учения об эволюции, до судебных преследований за пропаганду дарвинизма.
