— Пятнадцать минут в мою комнату ни ногой.

— Поняла, — активно киваю.

Мою посуду, заглядываю в холодильник, отмечая, что нужно купить, осторожно крашусь в ванной и одеваюсь.

Кручусь перед зеркалом в коридоре и мурлычу себе под нос новогоднюю песенку.

Игрушки! Интересно, у Сергея есть елочные игрушки?

Через пятнадцать минут, как и обещал, он выходит из комнаты уже полностью одетый.

— Поехали? — кивает мне.

— Да! — я радость взвизгиваю.

У меня будет своя елка!

Мы с Сергеем приезжаем в какой-то торговый центр по объемам раза в два больше, чем их с Алексеем.

Я глазею по сторонам на иллюминацию, разгуливающих по этажам дедов Морозов и многочисленных детей, которые перетекают по этажам буйной рекой, мешая не то что двигаться, но и просто соображать, зачем ты зашёл.

И ту меня озаряет. Северову бы все эти покупки привезли по щелчку пальцев. Эта поездка тоже своеобразное свидание специально для меня.

Счастливо зажмуриваюсь. Спасибо.

На цокольном этаже мы с Сергеем покупаем красивую пихту сразу с коробкой игрушек и гирлянд.

— Ну, что там у нас дальше по списку? — улыбается Сергей, притягивая меня к себе за талию и требовательно прижимаясь к губам.

— Я фейерверк хочу, — довольно подставляю ему ротик. — И торт из того кафе, где мы с дизайнером обедали.

— Это все пожелания? — усмехается. — Ну очень скромно.

— Тебя ещё хочу, — мурчу ему в ушко и чувствую по своей крепко стиснутой в мужских руках талии, что сказала что-то очень правильное.

Это интересно.

— Хулиганка, — впивается мне в губы поцелуем Сергей. — Но я тебе обещаю выполнить твоё желание.

Вечером Северов окончательно меня удивляет, усаживаясь с огромным салатником на диван перед телевизором.

Я растеряно хлопаю глазами на сервированный стол. Для кого вот я старалась?

— Иди ко мне, — зовёт меня Сергей, щёлкая пультом. — Только ложку вторую возьми.

— Что? — я начинаю хихикать. — Мы же не будем смотреть «Иронию судьбы».

— Как это не будем, — фыркает Северов. — Будем. По первому каналу, как положено. Я встречаю Новый год дома, без алкоголя, с кучей еды и почти беременной женщиной.

— В смысле? — я залезаю на диван и зависаю на нем в стойке беспокойного суриката. — Почти беременной — это как?

— Ну если мы с тобой будем так и дальше горячо общаться, то это случится, — он жмёт плечами, как будто говорит, что-то само собой разумеющееся.

— Тогда, наверное, нужны презервативы, — робко говорю я.

— Не хочу, — Сергей притягивает меня к себе. — Извини, малышка, но я хочу твоего залета. Специально обещаю, что не буду… — шепчет мне, поглаживая губами кромку ушка.

Я не знаю, как мне на это реагировать! С одной стороны — это уже слишком серьезные разговоры, а с другой — ведь именно их же хотят все девочки.

— Соня! — вдруг повышает голос Северов — Почему ты без носок! Пол холодный.

Он трогает мои ноги, и засовывает их себе под футболку.

— Мне не холодно, — отзываюсь, чувствуя, что сейчас меня просто, как ту грелку в зубах у Тузика, разорвёт от счастья.

Пальчики ног чувствуют идеальный пресс…

— Так подожди, — он встаёт с дивана и оглядывается по сторонам.

Теперь я тоже слышу звонок телефона. Сергей находит его под подушками.

— Алло, — понимает трубку. — И тебя, Татьян, с наступающим. Что нужно? — переспрашивает агрессивно. — А что, подождать до завтра нельзя? — раздраженно почти рявкает в динамик. — Понял, приезжай.

Сергей

Никогда и ни для одной женщины я не делал столько всего и одновременно.

Но сейчас не могу остановиться. Хочется дарить Соне трепетное чувство праздника, которого у неё никогда не было. Мне кажется, что я должен заполнить все пробелы в ее душе.

Не без эгоизма, конечно.

Все происходящее — это якоря. Которые заставят ее думать обо мне всегда. Всегда сравнивать. Вызывать сладкую тоску и желание повторить.

Через ее желания я заполняю ее собой.

Перед мужиками, конечно, немного неудобно за то, что соскочил.

Они стебали, улюлюкали, потом на полном серьезе отговаривали и взывали угомониться…

А вот теперь шлют мне пошлые фотки голых девок из бани. Идиоты.

Но я все равно улыбаюсь.

Всем же хорошо!

Соня, замерев возле окна, смотрит, как соседи взрывают салюты.

Подхожу к ней и обнимаю сзади. Руки скользят по каким-то цветным колючкам на ее платье.

— Пойдём на улицу, — она сверкает на меня восторженными глазами.

— Сейчас Татьяну дождёмся, — отвечаю ей, — и пойдём.

— Уже почти девять, — Соня с сомнением смотрит на экран телевизора, где в уголке мигает время. — Неужели это действительно не может подождать до завтра?

— Она сказала, что будет в отъезде, — вжимаюсь губами в ее висок, — а эти документы необходимо отправить отсканированными до второго.

— Ох, ладно, — Соня разворачивается в моих руках и мурлычет мне в шею. — Расскажи мне про себя маленького. Какой ты был?

— Я… — задумываюсь… Но мои мысли тут же прерывает звонок домофона. — Татьяна приехала.

Соня остаётся в комнате, а я выхожу в прихожую и открываю дверь.

Через несколько минут раздаётся звук подъехавшего лифта, и на моем пороге появляется праздничная секретарша с большим бумажным пакетом.

— Здравствуйте… — расплывается она в улыбке, а я четко улавливаю запах алкоголя.

Так… внутренне напрягаюсь. Ну и что за цирк здесь происходит?

— Здравствуй, — киваю ей строго. — Давай по-быстрому. Где подписывать.

Татьяна достаёт папку из пакета.

— Может быть, в комнату пройдём? — нервно облизывает губы. — Здесь вам, наверное, неудобно будет…

— Удобно, — резко обрываю ее, щёлкая ручкой и пробегаясь глазами по тексту. — Что-то я нигде не вижу пометки о сроках, — поднимаю глаза на Татьяну и строго хмурюсь. — В чем спешка?

Она краснеет.

Расстёгивает несколько пуговиц на шубке и впивается в меня глазами.

— Я люблю вас, Сергей Валентинович, — выпуливает, зажмуриваясь.

Я делаю глубокий вдох и выдох.

— Ну приехали… — отрицательно качаю головой.

— Я должна была там на базе встречать с вами Новый год, — лепечет она. — Все придумала, чтобы случайно вышло, а вы… вы не приехали…

— Татьяна, остановись, — перебиваю ее строго и мысленно подбираю слова, чтобы одернуть ее помягче. Хотя хочется на полную катушку. — Я не буду тебя ни успокаивать, ни чем-то обнадеживать. Единственное, что я сделаю, это пообещаю, что не вспомню об этой ситуации второго января на работе.

— Но ведь ты теперь свободен… — она переходит на «ты» и поднимает на меня блестящие от подступивших слез глаза. — Чем я хуже тех девок, которых вы заказали в сауну? Чем я хуже твоей бывшей жены? — несёт ее.

— Ты — замечательная женщина, — отвечаю одновременно давяще и успокаивающе. — Просто для какого-то другого человека. Не для меня. А тебя я бы очень не хотел терять в качестве ценного сотрудника.

Неожиданно за моей спиной открывается дверь комнаты, и в прихожую выходит Соня.

— Здравствуйте, — с вежливым вызовом кивает Татьяне и смело подходит ко мне, обнимая за руку.

«Ах ты оказывается у меня мелкая ревнивица, детка?» — меня даже начинает забавлять сложившаяся ситуация. Это хорошо, что у Сони появляются «молочные зубки.»

— С наступающим вас, Татьяна, — продолжает моя маленькая пиранья едко и почти доброжелательно.

Но дальше что-то непонятное происходит с моей всегда корректной и внимательной секретаршей.

Она зло оскаливается и делает шаг к Соне.

— А ты… знаешь? — прищуриваются ее глаза. — Что это платье купила тебе я? Трусы и пальто тоже купила я. И не надейся, что ты у него такая одна…

Соня вжимается в мое предплечье ноготками, и я чувствую, как она часто дышит.

А вот это уже косяк, Северов. Нечего было смотреть на кошки-мышки.

— На выход! — Рявкаю на Татьяну. Подхватываю ее под руку, открываю дверь и с силой выставляю на лестничную площадку.