На безумную секунду, я подумала, не извинится ли он передо мной, но когда его холодный взгляд скользнул по моему, я поняла, что это безнадежное желание.

Райдер сузил глаза и продолжил идти, его мускулистая рука задела мою и он пронесся мимо, словно меня и не существовало.

Мое нутро болезненно скрутило от такого обращения, но я отмахнулась от него. Если он так желал, тогда ладно. Я хотела, чтобы он был рядом, чтобы я могла изучить его, но вместо этого я просто сделаю это на расстоянии. И это была единственная причина, по которой я была так разочарована его поведением. Я не собиралась признаваться ни в чем другом.

Мой Атлас пиликнул в кармане и я вытащила его, продолжая идти прочь от Райдера, и его отстойного отношения.

Мой взгляд упал на имя Данте и улыбка заиграла в уголках моего рта.

Данте:

Я скучал по тебе сегодня утром, bella. Пойдем со мной на обед.

Мой желудок заурчал от такого предложения, и я написала в ответ, что встречусь с ним в кафейтерии.

Я обернулась, чтобы посмотреть на Райдера, как раз когда он подошел к двери в кабинет мисс Найтшейд. Он тоже оглянулся, и долгое время мы просто смотрели друг на друга. Мое сердце забилось сильнее, и я пыталась понять, о чем он думает, глядя на меня, но прежде чем я успела это понять, он рывком закрыл дверь между нами.

Я тряхнула головой, чтобы очистить ее от Райдера Дракониса, и снова отвернулась, выбегая под дождь, чтобы встретиться с Данте. 

Я пересел на диван перед мисс Найтшейд, достал из кармана лезвие, и по привычке покрутил его в пальцах. Я не отрывал взгляда от окна слева от меня, мой пульс сильно колотился в черепе.

Гребаная Элис. Она была гвоздем, вбитым в мой мозг. Холодный твердый кусок металла, глубоко загнанный и причиняющий мне невыразимые муки. Но если я вытащу ее, то умру на хрен.

— Давай посмотрим ваш гороскоп, — попросила Найтшейд. Она любила начинать сеанс таким образом. Каждый клочок информации, который она могла получить обо мне, был для нее как кусочек лакомства.

Я достал свой Атлас, вывел на экран свой гороскоп и нетерпеливо бросил его ей, зная, что у нее будет просто охренительный день из-за этого.

Она постучала своими длинными ногтями по экрану, затем начала читать вслух. — Сегодня вы окажетесь в непосредственной близости от объекта ваших симпатий. Хотя эти новые чувства могут испугать вас, это может быть хорошее время, чтобы прислониться к ним. С переходом Марса в вашу карту вам может казаться, что вы временами воюете с самим собой, но грядет война более физическая. Приняв более мягкие вибрации Венеры, вы можете обрести сегодня спокойствие. Если нет, то, скорее всего, вы прольете кровь еще до заката.

В ожидании вердикта Найтшейд я скрежетал зубами, но на этот раз она его не дала. Она просто нацепила на лицо самодовольное выражение, которое говорило, что я права насчет Элис. И мне захотелось содрать его с нее ногтями. Она не упомянула о кровопролитии, потому что, честно говоря, мой гороскоп предсказывал это пять раз в неделю. Но когда Марс был в моей карте, это обычно означало, что этот ублюдок собирается потерять больше, чем несколько зубов.

— Вы собираетесь поговорить о ней на этой неделе? — спросила Найтшейд, делая какие-то пометки, прежде чем передать Атлас обратно мне.

В моей жизни было четыре женщины, которые были важны для Найтшейд. Моя мама, Мариэлла Оскура, профессор Кинг, и теперь Элис Каллисто.

— О какой из них? — Я хмыкнул, проведя бритвой по большому пальцу, лезвие грозило пролить кровь. У Найтшейд всегда была под рукой коробка салфеток для тех, кто проливает слезы. Но она знала, что это не то, для чего она передаст их мне. Она никогда не говорила мне прекратить резать себя, просто писала заметки в своем гребаном планшете, как будто я был интересной головоломкой, которую она хотела разгадать. Хреново ей было, потому что решения у этой головоломки не было. Слишком много кусочков не хватало, а те, что оставались, не подходили друг к другу.

— Начнем с Элис, — сказала она, подняв темную бровь, ее ручка лежала над страницей, а планшет лежал на колене. — Хотите поговорить о тех эмоциях, которые вы почувствоваи, когда увидел ее только что? Похоть… разочарование… потеря?

Я провел языком по зубам, надавив на лезвие чуть сильнее, но не настолько, чтобы разорвать кожу. Часть меня хотела послать Найтшейд видение, как я бью ее головой о стену, и она сдвинулась на своем месте, почувствовав это. В любом случае, ее ментальные щиты были надежны. Не стоило тратить на это время.

— Вы можете злиться на меня сколько угодно, Райдер, но на кого ты действительно злишься?

На себя. На Элис. На весь мир.

Я пожал плечами, наблюдая за пауком, ползущим по своей паутине к окну. Муха парила достаточно близко, чтобы попасться в его ловушку, но в последний момент увернулась.

Мне знакомо это чувство.

Найтшейд прочистила горло, чтобы привлечь мое внимание к ней и я понял, что должен ей что-то дать. У нее была власть сказать, что я нестабилен. Несколько галочек в нужных квадратиках могли бы заставить специалистов по здравоохранению присмотреться ко мне повнимательнее, а мне не нужна была головная боль. Поэтому иногда я предоставлял ей то, чего она хотела. И похоже, что сегодня должен был быть один из таких дней.

— Элис — это осложнение в моей жизни, которое мне не нужно, — заявил я. Это был простой факт, хотя Найтшейд, несомненно, могла почувствовать мои скрытые чувства по этому поводу.

— Что значит «осложнение», — спросила она, и я вздохнул, уже устав от этого разговора.

— Она не будет моей. Ей нужны другие засранцы в этой школе. Что тут еще можно сказать? — прошипел я.

Найтшейд откинулась на стуле, расправляя складки на своей темной юбке. — Ну… я чувствую, что вы хотите сказать что-то еще. Вы хотите заполучить Элис, а она хочет принять вас обратно, это так? Потому что вы сказали, что это сложно, а для меня это звучит довольно просто.

Чертов шах и мат. Я ненавидел методы этой стервы, но должен был признать, что она была отвратительно хороша в своем деле. — Все усложняет то, что она хочет вернуть меня, но ей нужны и другие парни, — прорычал я, ярость бурлила во мне и заставила Найтшейд сделать медленный вдох, когда она обрушилась и на нее.

— И вам хочется, чтобы она встречалась исключительно с вами? — догадалась она.

Я нахмурился, лезвие в моей руке было на грани того, чтобы вонзиться в большой палец. — В основном я хочу, чтобы она находилась рядом с Данте, мать его, Оскурой.

Найтшейд кивнула в знак понимания. — А, теперь я вижу, что все усложняется. Возможно, было бы неплохо поговорить с Элис. Если бы вы были честны в своих чувствах, возможно…

— Каких чувствах? — огрызнулся я, сжимая левую руку в кулак, и направляя на нее татуировку на костяшках пальцев. — Это похоть. Я хочу трахнуть ее, вот и все.

Она снова изогнула бровь, записывая что-то в блокнот. — Райдер, как профессионал, я должна сказать вам, что это не совсем так. Я могу чувствовать ваши эмоции, помните?

— Как я мог забыть? — сухо сказал я. — Следующая тема. С меня хватит разговоров о ней.

Она кивнула в знак согласия и напряжение ушло из моих плеч. Кровь сочилась между пальцами, хотя я даже не помнил, как порезался.

Найтшейд протянула мне салфетку, положив ее на колено, где я продолжал решительно игнорировать ее существование.

— Я бы хотела немного углубиться в мотивы вашего увлечения профессором Кингом. У меня есть несколько теорий, которые я хотела бы обсудить с вами и мне нужно, чтобы вы были непредвзяты и позволили своим эмоциям течь как можно более естественно, чтобы я могла понять, верны ли мои предположения или нет.

Ей нравилось играть со мной в эту игру. Это означало, что мне не нужно было много говорить, что меня вполне устраивало, пока она получала возможность заглянуть под капот моего разума.