Мы столкнулись с ним и рухнули на фуршетный стол, разбрасывая тарелки и бокалы. Феликс потерял концентрацию на своей магии и вода стекла с моих глаз, открыв мне вид на его худощавое лицо, измазанное тирамису.

Я схватил его за лацканы, и с ревом ярости потащил его к себе. — Ты испортил мамин десерт!

Феликс холодно рассмеялся, вытирая с лица следы тирамису и высасывая его из пальца. — У моей мамы было лучше.

Я зыркнул на него, схватив его за руку. — Иди домой, дядя. И не показывайся здесь, пока не будешь готов извиниться перед всей моей семьей.

Феликс поднял руку, чтобы похлопать меня по плечу, и я ослабил свою хватку. Я был чертовым идиотом, потому что секунду спустя его вторая рука, покрытая льдом, поднялась и врезалась мне в щеку. Я рухнул на пол, а Феликс стащил со стола бутылку вина, рухнул на меня и поднял ее над головой, чтобы атаковать меня.

Я нанес ему сильный удар в живот, когда моя стая начала спускаться, но первой подоспела Розали, вырвав бутылку из рук Феликса и разбила ее о его голову. Стекло и вино осыпались на меня, Феликс упал вперед без сознания, и я с усилием отпихнул его с себя.

Я кивнул Розали и поднялся на ноги, когда моя семья сгруппировалась вокруг меня, осматривая мои раны и тихо хныча.

— Бросьте его куда-нибудь, чтобы он протрезвел, — приказал я, заметив Луиджи и Джию, которых удерживали два моих брата. Они оттащили их и мой взгляд упал на моего маленького кузена Фабрицио, которого тетя Каталина пыталась затащить в дом.

Он откинул голову назад и завыл на все небо, и этот звук быстро подхватили все члены моей семьи. Я тоже закинул голову назад, следуя его примеру и звонкий звук наполнил воздух, объединив всех нас в единое целое. 

Взлом интернет-банкинга Гарета занял больше времени, чем получение доступа к его Атласу. У меня была информация о счете для платежей, сделанного для Габриэля, но я знала, что это был не его личный счет. Очевидно, он открыл его только для того, чтобы получать деньги и скрывать свою личность, но мне потребовалось больше недели, чтобы выяснить, в каком банке он находится, а затем мне необходимо было попасть в его аккаунт, чтобы отследить деньги.

В итоге все оказалось довольно просто. Как выяснилось, когда кто-то умирал, его деньги переходили к ближайшему родственнику, указанному в завещании — то есть мне. Поэтому, выяснив, каким банком он пользовался, мне пришлось отправиться в одно из их отделений с копией свидетельства о смерти Гарета и документами, чтобы вступить во владение счетом. Он оформил его под псевдонимом, но для этого ему все равно пришлось предоставить настоящее удостоверение личности, поэтому как только банк подтвердил, что он принадлежал ему, он стал моим.

Я сидела в боковой комнате отделения банка и просматривала выписки с момента открытия счета.

Каждый месяц в течение последних семнадцати месяцев, не считая тех, что прошли после его смерти, Гарет получал тысячу аур от некоего мистера Г. Нокса. И в большинстве этих месяцев вся сумма снималась наличными в течение нескольких дней после поступления. Он никогда не получал их дважды в один и тот же день месяца, и никогда не пользовался одним и тем же отделением для снятия денег. Мой брат не был глупым; он хорошо заметал следы и постоянно менял свои схемы.

Последние три платежа так и не были сняты со счета. Теперь я была единственным получателем трех тысяч аур, которые Гарет шантажом выманил у Габриэля Нокса. Я не знала, что об этом думать, поэтому сосредоточилась на тех месяцах, когда деньги были использованы.

Каждый месяц деньги снимались. Кроме одного. Был один месяц, когда он не снял деньги со счета; он перевел их прямо на счет миссис С. Нудос. Старушка Сэл.

Я хмуро посмотрела на транзакцию. Единственная подсказка, которая у меня была, куда уходили эти деньги каждый месяц. Он платил бывшей работодательнице моей мамы. Но почему?

Я вышла из банка и пошла по улице. День был теплым, и я наслаждалась ветерком, который трепал мои волосы, пока жевала вишневую жвачку и пыталась понять, какого черта Гарет давал Старушке Сэл столько денег. Но я ничего не смогла придумать.

Мне понадобилось полчаса, чтобы дойти до «Сверкающего Урана». С моей вампирской скоростью я могла бы справиться гораздо быстрее, но я решила этого не делать, используя время, чтобы попытаться разобраться в этом денежном следе, но к тому моменту, когда я добралась до стрип-клуба, я все еще оставалась ни с чем.

Я толкнула заднюю дверь и обнаружила, что она как всегда, подперта кирпичом. Сэл была человеком привычки. Я проводила здесь больше вечеров и выходных, чем хотела бы вспомнить, и запах пота, денег и секса давал мне самое жалкое ощущение дома. Черт, у меня даже дома больше не было. Я сдала в аренду квартиру, в которой мы прожили всю жизнь, когда отправила маму в оздоровительный центр. Я даже не удосужилась собрать половину нашего барахла. В центре, маме разрешили взять с собой четыре чемодана, которые я заполнила всем необходимым и большей частью вещей Гарета, не желая с ними расставаться. Когда я закончу академию, я официально стану бездомной. При условии, что я не буду сидеть в тюрьме Даркмора за убийство. Или не умру. А поскольку обе эти возможности были чертовски вероятны, я не собиралась беспокоиться об этом.

Я пробиралась по задним коридорам и раздевалкам клуба, кивая танцовщицам, работавшим в раннюю смену и принимая их теплые или жалостливые взгляды с жесткой улыбкой. Я не хотела говорить ни с кем из них о Гарете или маме. Мне просто нужна была информация об этих деньгах.

Я постучала в дверь Старушки Сэл и она распахнулась, открывая проход. Она сидела в своем высоком кожаном кресле, как всегда, попыхивая сигаретой и глядя вверх, словно не хотела, чтобы ее прерывали.

Раздражение исчезло из ее взгляда, когда она заметила меня, и широкая улыбка озарила ее лицо.

— Элис! Детка, посмотри, как ты выросла. И эти волосы! Такие экзотические… ты могла бы заработать целое состояние на шесте, — с тоской сказала она.

Я фыркнула от смеха, опустившись в кресло напротив нее.

— Но стриптизерши всегда улыбаются, а я не создана для этого, — поддразнила я.

— Мы можем поработать со знойностью, — с надеждой сказала она. — Ты будешь там звездой. Я могу заплатить за это сверху.

Я рассмеялась, как будто она шутила, хотя я так не думала. Но к черту все это. Эта жизнь разрушила нашу маму. Или по крайней мере, разрушила то, что от нее осталось после того, как мой отец и отец Гарета разбили ей сердце. Не-а. Стриптиз был не для меня. По крайней мере, не на публике.

— На самом деле я здесь по поводу кое-чего странного, что я обнаружила после… смерти Гарета, — выдавила я из себя. Было трудно произнести это вслух. Я никогда не видела никого, кто знал бы, кто я и что я потеряла. Это было чертовски больно. Но это было и странное облегчение, особенно когда в ее глазах блеснул намек на скорбь. Возможно, мисс Найтшейд была права, когда говорила, что я должна открыться своему горю, ведь держать его в бутылке — плохо для меня. Но что посеешь, то и пожнешь

— Мне очень жаль, Элис, — сказала Сэл низким голосом, протягивая руку через стол, чтобы сжать мою ладонь. — Но я не понимаю, почему ты думаешь, что я могу тебе помочь…

— Я только что получила наследство и банковские выписки показывают какую-то странную активность… похоже, что Гарет однажды заплатил тебе тысячу аур из него. А возможно и больше, поскольку он снимал такую же сумму наличными и в другие месяцы. Почему он платил тебе такие деньги?

Сэл неловко сместилась и на мгновение я засомневалась, что она вообще собирается мне что-либо рассказать. Когда она начал говорить, в ее голосе было немного сожаления, однако в нем не было фальши, которую я могла бы уловить.

— Я полагаю, ты знаешь о договоренности, которую я заключила с ним и твоей мамой? — нерешительно спросила она.

— Очевидно, нет, — медленно ответила я. — Но я была бы признательна тебе за честность в том, что происходило. Он уже ушел, и я не могу спросить никого другого. Я не хочу, чтобы вопросы висели надо мной, как и все остальное.