Данте Оскура

Синди Лу Галакса

Харви Блум

Леон Найт

Лоренцо Оскура

Это были ученики школы, с которыми Гарет регулярно общался. Так могут ли они иметь отношение к тому, что случилось с Гаретом в ночь метеоритного дождя Солярид? Если Элис так решительно настроена найти этого человека, я сделаю все, что в моих силах, чтобы помочь ей. Особенно если я хотел, чтобы у нее был хоть какой-то шанс принять меня в качестве пары. Я должен был поступить с ней правильно и хотя мне все еще было невыносимо рассказывать ей о том, что я сделал в ночь смерти Гарета, я сделаю все, что в моих силах, чтобы помочь ей выяснить, кто убил его, прежде чем она сама погибнет в этой охоте за справедливостью.

Я снова просмотрел список, который составил на своем Атласе. Лоренцо тоже был мертв, что казалось довольно большим совпадением. Я попросил Билла достать записи ФБР о его смерти и все еще ждал, когда он их доставит.

Если кто-то из остальных был связан со смертью Гарета, это могло спасти Элис от выяснения правды о моем собственном местонахождении той ночью. Поэтому мне нужно было раскопать всю грязь. И хотя это было чертовски опасно, я решил, что Оскуры, скорее всего, могли совершить что-то плохое, если речь шла о Гарете. Если у них был мотив.

Был ранний вечер, но ночь уже опустилась, когда я сидел на крыше общежития Вега. Теперь, когда стемнело, настало время действовать. Я выпустил крылья из спины и прыгнул в небо. Прохладный поток воздуха ударил в мои крылья, когда я широко расправил их и взмыл над территорией академии.

Во всей школе было только одно место, где Данте Оскура мог хранить улики. Всю неделю я тренировал заклинания, позволяющие мне получить доступ и надеялся, что достаточно силен, чтобы справиться с этим. Если кто и был способен на такое в этой школе, так это я.

В тайнике Киплинга у меня уже была своя кладовая, где я хранил запасы на случай, если мне придется бежать из этого места, так что вход в главную пещеру не был проблемой. А вот попасть в тайник Оскура было настоящим испытанием. Но я останусь там на всю ночь, если это будет необходимо.

Я кружил вокруг Железного Леса, луна сверкала на моих крыльях, когда я опускался в северо-восточный угол леса. Я опустился под полог, бесшумно приземлившись на мягкую землю и оглядывая темные деревья.

Я держал крылья наготове на случай, если придется быстро уходить. В этой школе было много фейри, которые могли шнырять по лесу ночью.

Найдя большой валун, обозначавший вход в тайник, я положил на него руку и моя магия, проскользнула сквозь кожу, предоставляя мне доступ. На месте валуна появился люк, я нагнулся, открыл его и спустился в темное помещение. Впереди на стенах горели вечные светильники, и когда я оказался в круглой камере у основания пандуса, зрение полностью восстановилось. Туннели вели во всех направлениях, но я двинулся к тому, который был отмечен символом волка на стене рядом с ним. Символ Клана Оскура.

Я поднял руку, ощупывая края магического барьера, который мешал мне войти. Он был сильным, созданным магией каждого из Киплингов, но я изучал этот тип заклинаний. Я могу снять его, хотя это потребует от меня много энергии. И даже тогда, может сработать сигнал тревоги, чтобы вызвать Киплингов или даже самого Данте Оскура. Я не мог его почувствовать, но это не означало, что его там нет.

Я провел пальцами по стене, надавливая на барьер и высвободил волну своей силы. Янтарное свечение разгоралось под моей ладонью, когда я надавил сильнее, пытаясь контролировать поток и направить его на разрушение магических цепей, связывающих это место.

Через несколько мучительно долгих минут я почувствовал, как первая цепь упала и вздохнул с облегчением. Под ней оказался еще один слой силы и я перевел дух, прежде чем поднять руку и начать все сначала. Я чувствовал, как истощаются мои резервы, а это говорило о многом, учитывая, насколько я был силен. Киплинги, должно быть, годами добавляли магию в этот барьер. Я просто надеялся, что смогу продержаться достаточно долго, чтобы пройти сквозь него.

Второй слой наконец упал и я опустился на колени, задыхаясь от того, что моя магия мерцала и ослабевала. Я мог сделать это. Я, блядь, сделаю это обязательно. Ради Элис. И Гарета. И за всю ту вину, которая душила меня и заставляла блевать. Это чувство толкалось у основания моего языка, как желчь, когда вспышки той ночи проносились в моей голове.

Его кровь, растекающаяся по моей коже, то, как он стонал и извивался. Как я прижимал его к себе и говорил эти ужасные слова ему на ухо. Ты — ничто.

О, блядь, блядь, блядь.

Я был на грани панического приступа, мой разум гудел, когда Зрение показывало мне ту ночь, словно я переживал ее заново.

Остановитесь, пожалуйста, блядь, остановитесь.

Мое сердце колотилось, пропуская удары, совершенно дико, когда я пыталась сделать вдох.

Я бы сделала все, чтобы вернуть все назад. Как я мог жить в одной комнате с Элис, зная, что я сделал с ее братом? Как она может простить это?

Холодная, жесткая правда обрушилась на меня как тонна кирпичей. Она не могла. Если бы она узнала, то захотела бы разорвать меня на куски. И кто может винить ее? Я бы сделал то же самое, если бы у меня был брат или сестра. А кто бы не сделал?

Моргнув, я прогнал воспоминания о той ночи, выбираясь обратно из пустоты, которая засасывала меня и заставляла кровоточить изнутри. Я уперся рукой в последний барьер и вложил все, что у меня оставалось, в то, чтобы сломать силовое поле, преграждающее мне путь.

Оно рухнуло вниз со звуком умирающего двигателя и гудение в моих ушах прекратилось. Я поднялся на ноги, откинув черные волосы с глаз и сделав дрожащий вдох. Я наклонился вперед, вытянув руки перед собой, чтобы нащупать магию, преграждающую мне путь. Ничего не было.

Несколько долгих минут я ждал, не появится ли кто-нибудь. Не было слышно ни шагов, ни рева разъяренного Дракона. Так что я удостоверился, что тревоги нет.

Вздохнув с облегчением, я вошел внутрь и прошел по извилистому туннелю в большую комнату, заставленную сложенными штабелями деревянных ящиков. На стене висел огромный гобелен с изображением герба Оскура, в черных и серебряных тонах. Глаза волка, казалось, следили за мной, когда я медленно продвигался по комнате. Самым сложным было то, что я не знал, что ищу.

Я обратился к Зрению, прося его о помощи, хоть оно только что утопило меня в черной яме прошлого. Сейчас оно больше походило на врага, но мне нужна была его помощь, если я собирался найти здесь что-то полезное. Что-то, что могло бы уличить Оскура в смерти Гарета.

Я закрыл глаза, чувствуя притяжение его силы глубоко в груди. Я словно перебирал песчинки, пытаясь найти ту, которая мне нужна, куча видений горела на краях моего сознания, но никогда не приближались достаточно близко, чтобы схватить. Что-то проскользнуло сквозь сеть и перед моими глазами вспыхнула маленькая золотая коробочка. Она исчезла так же быстро, как и появилась, но этого было достаточно.

Я обшарил комнату и нашел целый сундук с сокровищами, полный золота и драгоценностей, даже массивный меч. Я обшарил весь ящик, прежде чем поднял голову с ворчанием разочарования, потратив впустую почти час. Затем мой взгляд упал на гобелен, висевший там и я встал, схватившись за край и инстинктивно отдернув его в сторону.

В стене было вырезано прямоугольное отверстие и в нем были сложены шелковые мешочки вокруг золотой шкатулки, которую я искал. Я выхватил коробку, открыл ее и обнаружил, что на меня смотрит флешка. Под ней лежала фотография, смятая, как будто кто-то сжал ее в кулаке. Мое сердце гулко забилось в груди, когда я узнал Гарета, его рука сцепленная с рукой Райдера. На фотографии был запечатлен момент, когда между ними произошла вспышка магии, когда они заключали какую-то сделку.

Я выругался под нос и сунул фотографию в карман, пообещав отдать ее Элис. Флешку я тоже забрал, закрыв коробку. Из любопытства я взял один из шелковых мешочков и раскрыл его, рассматривая вещество внутри.