— Ладно…

Я подхватил спрятавшуюся за будкой Светлану, помог вместе со Станиславом ей подняться — она уже кое-как могла идти.

— Что ж ты… так испугалась не вовремя, девица.

— Она не испугалась, — хмуро сказал Станислав. — Это она его призвала.

Тут я просто не нашёлся, что сказать. Вернее, я вспомнил и мог сказать очень многое. Например, спросить про её алхимический ранг, учитывая, что понятия не имел, может ли даже обычный магистр призывать Исполинов. Да ещё и безо всяких эликсиров. Было не до разговоров, поэтому я просто помолчал.

Ноги вели меня куда-то вниз по лестницам в глубины второго класса, мимо удивляющихся матросов и прохожих.

— Исполин, девочке стало плохо, — прокомментировал я, когда один из них попытался нас остановить.

На одной из лестниц нас нагнала Ангелина. Признаться, я до сих пор негодовал, поэтому мгновенно выдал «корректирующую обратную связь»:

— Ты же понимаешь, что будешь мне должна за ту выходку? Ты нас всех подвергла риску. И потратила моё имущество. Больше так никогда не делай, пожалуйста.

— Ага. Они сейчас упакуют ту несчастную женщину и спускаться будут. Их надо спрятать. Я знаю куда. Ещё ниже на уровень, и дальше в коммерческую зону…

Мы как-то совсем внезапно оказались под вывеской «Шашлычная у Али». Зал был небольшой, всего четыре столика, и, по счастью, пустой. А в окошке для выдачи заказов показалась голова Рустама, затем щёлкнула дверь, и он затащил нас внутрь, в тесную кухню, вкусно пахнущую готовящимся мясом и специями.

— Скорее. Сейчас Али вернётся.

— Их надо спрятать, — сказал я.

— Понимаю. Тут вариант один, Александр Платоныч.

Скрипнула дверь холодильника. Это было помещение два на два метра, плотно забитое бараньими, телячьими тушами и брикетами из филе. Рустам схватил коврик и протянул Станиславу.

Пахнуло холодом. Ледяным холодом. Светлана посмотрела жалобно, но упаковалась — понимала, что вариантов немного. Несчастные Штирцы обернулись ковром и спрятались за бараньими тушами.

Когда дверь закрылась — я спрятал чемодан с планшетом за мойкой. Затем я успел попросить Рустама налить нам с Ангелиной чая, отдышаться, прежде чем в зал ввалился ревизор в экзоскелете. Его сопровождал Али — «начальник» Рустама по кухне, бодрый старичок-азиат — и один из старших офицеров корабля.

— Так… кафе, значит. Восточной кухни. Значит, алкоголя точно не будет. Блин, а пахнет вкусно, — усмехнулся парень.

— Заказывайте, заказывайте, угостим бесплатно, — расплылся в улыбке Али.

Рустам нахмурился, ушёл на кухню. Солдат поймал дверь, шагнул за ним.

— А это ты того лементаля прогнал? — спросил меня через плечо солдат, осматривая кухню.

Лишь бы не заглянул в холодильник, подумал я. Лишь бы не заглянул…

— Я, — подтвердил я и инстинктивно привстал со стула. — Вас как зовут, служивый? Меня Александр.

И руку протянул. Этот был постарше. С ним я решил сначала на «вы». «Служивый» в этот момент как раз подошёл к двери холодильника.

— Фёдор, — кивнул он из-за плеча и отвлёкся от осмотра холодильника. — И чего? Ты чего здесь трёшься, а не в первом? Дворик же?

— Мой крепостной временно работает в этом кафе. Пришёл проведать. Ну, и просто вкусно кормят.

Слово «крепостной» как-то само вылетело. Показалось, что так будет лучше звучать — а перед Рустамом надо будет потом извниться. Фёдор вернулся. Я посмотрел на его нахмуренное лицо — он явно был за главного, но лицо не блистало интеллектом. Обычный солдафон из глубинки, причём необстрелянный, служивший недавно.

— А нафига к грузовому ходил? Какой-то ты мутный, Алексашка…

— Это он меня спать звал, ему некому кровать греть, — выручила Ангелина и нежно погладила по свежепобритому подбородку.

А потом повисла на плече. Даже приятно было. Но пора было брать разговор в свои руки. И поскорее его завершать — потому что в это самое время в холодильнике помирали от холода двое моих друзей.

Ревизор усмехнулся.

— Ну, раз такую кралю себе отхватил — значит, не промах. Значит, деньги есть, да?

— Допустим, есть. И как, Фёдор, богатый улов? — спросил я, покосившишь на пузырёк моего вина, торчащий из его подсумка.

— Да так… — он поморщился и приземлился на стул, едва его не проломив. — Трое алкашей и около четырёх литров суммарно. Нашли в контейнере, ага, твоя баба молодец, указала. Но не густо. Сейчас ночью будем допрашивать этих… — он отвлёкся и позвонил по рации. — Второй, я на минус втором уровне во втором классе, тут шашлычная какая-то. Приходи, поедим. А завтра продолжим.

Рустам вынес чайник чая и маленькую самсу, а старик Али тем временем откланялся и сбежал на кухню — от греха подальше.

«Завтра продолжим», значит. Нет, ситуация, чтобы они оставались на борту — никуда не годилась. К тому времени из несчастных Штирцев можно будет делать строганину, да и про нас с Ангелиной к тому времени может дойти информация.

Лучшая оборона — нападение. Поэтому я решил пойти в атаку и немного его припугнуть.

— Завтра? Заночевать планируешь? — усмехнулся я и всё же перешёл на «ты». — Не страшно?

— В каком смысле? — нахмурился солдат.

— Ну, например, что придушат в тёмном коридоре. Или в туалете. Или пока ты спишь. Ты же не в экзоскелете будешь спать? В первый раз на корабле такой размерности, я угадал?

Фёдор мигом едва не побагровел, привстал, схватился за пушку.

— Александр, что вы такое говорите! — возмутился испуганный офицер корабля. — Никто, никто на корабле не желает уважаемым ревизорам зла!

Я кивнул.

— Нет, ты зря подумал, служивый, что это я вам угрожаю. Я добропорядочный гражданин, который едет искать счастья в новых землях. Чего я бы не сказал о половине пассажиров. У нас тут, знаешь, не «философский пароход» с толпой интеллигентов. Люди есть отчаянные. Или ты предложишь посадить в карцер пару тысяч человек? Или перестрелять?

Про «философский пароход» я сам не понял, что загнул, но, как минимум, собеседника озадачил.

— Мне плевать, что тут про нас думают! — оскалился вояка. — Приказ. Сухой закон, слышал про такое? Князь сказал — надо выполнять!

— Погоди, а слово Великого князя теперь выше слова Императора? У тебя чьё распоряжение вообще? Что-то я не слышал, чтобы Император говорил устраивать чистки по признаку устойчивости к алкоголю. И вообще, как понимаю, Болотниковы — это не вполне Империя, так что…

— Ты мне тут не умничай! — рявкнул Фёдор. — А если знаешь — скажи чего. Кто на нас зуб точит? Или кто, может, алкоголя много везёт? Эта твоя Ангелина сейчас указала на контейнер, и там, действительно, было пойло. Но мало! Явно где-то есть чего более интересное.

Хм, а не загнал ли я себя в ловушку, подумалось мне? Может, стоило держать язык за зубами?

Я решил сыграть ва-банк.

— Фёдор, я тебе прямо скажу — не перестарайся.

— Что ты имеешь в виду? — поднял бровь слуга Болотниковых.

Корабельный офицер прямо-таки сжался. Наверняка знает про подпольный клуб капитана, понял я. Но сам я никого сдавать не собирался. И тем более не собирался допустить, чтобы меня допрашивали.

Оставался только один нюанс — та немолодая пьянчужка, которую уже повязали. Она могла всё рассказать.

Что ж, я решил попросту додавить. Удивительно, но даже таких хмырей можно напугать.

— Я выгляжу, может, и молодо, но повидал всякое. Мы с моим дядей в Африке… я видел как толпа танк на части на ходу разобрала, а не какой-то шагоход. В общем, не важно. Вас всего двое, я так понял?

— Тебя не касается, — огрызнулся солдат. — Ты меня пугать вздумал, что ли?

— Хорошо, ещё на катере кто-то, да? Даже если ты останешься на ночлег в закрытом, хорошо простреливаемом помещении — не факт, что тебя не попытаются отравить…

На этой фразе Фёдор выплюнул недожёванную самсу. Я же продолжал.

— … Или устроить несчастный случай, столкнуть за борт, зацепив ногу за цепь якоря, когда вы пройдёте по палубе. Ещё я видел чудесный канализационный люк для пищевых отходов. Рустам, ты говорил, там акулы постоянно крутятся?