Я понимаю, о чем он. Ему нужны деньги, чтобы пойти в колледж, получить образование и в итоге зарабатывать свои. Но мне любопытно, действительно ли Ксандера волнуют только деньги. Он прилагает огромные усилия, чтобы разозлить своего отца. Думаю, на самом деле Ксандера волнует отцовское мнение.

По другую сторону стекла Мэйсон поет с закрытыми глазами. Он смотрится глупо. Ксандер хлопает меня по колену, возвращая мое внимание к себе.

– Рад, что ты пришла. Я не думал... – Я наклоняю голову в ожидании продолжения. – После субботы... и ты вернула мне камеру без слов... – Его глаза сверлят мои.

– Что? – спрашиваю я и с нетерпением жду, когда он закончит свою мысль. Что он недосказал? Неужели наша ссора волновала его так же, как и меня?

– На этих выходных меня не будет в городе, но в следующую субботу? Встретимся?

Я моргаю. Вот что он хочет. Продолжить устраивать Дни профессий?

Скай взвизгивает, напугав меня.

– Это было очень круто! – Она встает.

Ксандер тоже встает, подходит к ней и нажимает на кнопку микрофона.

– Закругляемся. Хорошая работа, парни. – Затем подходи к столику, кладет ключи и телефон в карман и переводит на меня виноватый взгляд. – Не знал, что ты придешь. У меня действительно плотный график. – Он смотрит на часы. – Через двадцать минут мне нужно быть в аэропорту.

– Уверена, мы сами сможем добраться до машины.

– Что ж, увидимся в следующую субботу?

Мне хочется ответить: «Не знаю, может, сначала согласуешь это со своей девушкой? Кстати, она только что звонила». Но я просто молча киваю. Потому что, независимо от того, есть у него девушка или нет, мне все равно хочется встретиться с ним в субботу. Видимо, я не смогу забыть его так легко, как надеялась, и ненавижу себя за эту слабость.

В понедельник утром, когда я прощаюсь с мамой и хватаю свой рюкзак, кто-то стучится в магазин. Я поднимаю взгляд и вижу Ксандера, который стоит за дверью с двумя стаканчиками. Мое сердце пропускает удар. Нет, нет, нет, нет, нет. Этого не может быть. У него есть девушка. Если бы я знала... Он улыбается, и мое сердце трепещет. Если бы не только оно было уверено в том, что между нами что-то есть, я бы прямо сейчас открыла эту дверь и столкнулась с разочарованием своей матери.

– Кто это?

Он выбрал неподходящее время. У нас с мамой все только наладилось. Я качаю головой, показывая, чтобы он ушел, но Ксандер лишь, ухмыляясь, приподнимает стаканчик, как бы говоря: «Не уйду, так что впусти меня».

Я прищуриваюсь и одариваю его легкой улыбкой. Что ж, хочет поиграть, пускай. Поехали.

– Кажется, это внук миссис Далтон. Он как-то приходил забрать для нее куклу. Я скажу ему, что мы открывается в девять, пусть подойдет позже.

– Не надо, дорогая. Миссис Далтон – наш лучший клиент. Впусти его, давай узнаем, что ему нужно.

Вот черт!

Я медленно открываю дверь.

– Здраствуйте, – говорю я. Его знакомый аромат доносится до меня вместе с ветерком, и это совсем не способствует восстановлению моего сердечного ритма. Я глубоко вздыхаю. – Мы еще не открыты. Вашей бабушке что-нибудь нужно?

Он делает глоток из стаканчика и протягивает его мне. Я съеживаюсь. Это действие мама трактует так, будто он самый отвратительный богатый парень в мире, который хочет, чтобы я подержала его напиток, пока он будет заниматься покупками.

– Я хочу увидеть твою маму, – отвечает он достаточно громко, чтобы она услышала.

– Конечно, она гораздо больше знает о куклах, чем я. – Я поворачиваюсь к маме. – Мам, он... м-м-м... простите, как вас зовут? Веллингтон, кажется? – Он морщит лоб в недоумении. Но, по-моему, ему весело. – Нет, не думаю. Хм...

– Ксандер.

– Точно! Помню, что имя какое-то необычное.

– Кайман, – произносит мама. – Простите, моя дочь порой слишком язвительна. Она так шутит.

– В прошлый раз Ксандеру очень понравились спящие куклы. Вы же говорили, что испытываете счастье каждый раз, когда ими любуетесь?

– Точно не помню, но вполне мог так сказать.

Я начинаю смеяться, но потом быстро сжимаю губы.

– Мам, не могла бы ты показать нашу коллекцию?

Мама наклоняет голову, явно сбитая с толку. Она хочет что-то спросить. Наверное, уже догадалась, что я знакома с Ксандером. Пора отсюда бежать. Я трясу стаканчиком с шоколадом, притворяясь, что он пустой.

– На улице есть урна. Я выкину его вместо вас. – Я поворачиваюсь к маме. – Уже опаздываю. Увидимся после школы.

– Удачного дня, дорогая.

Я ухожу, последний раз кидая невинный взгляд в сторону Ксандера. Уже на улице меня настигает грусть, и я не могу понять: то ли это потому, что я снова солгала маме, то ли мне действительно хочется, чтобы она с ним познакомилась. И не только познакомилась, но и полюбила.

***

Когда до школы мне остается буквально десять шагов, пара рук обхватывает меня сзади, вынуждая остановиться.

– Ты несносная девчонка! Ты ведь это знаешь? – шепчет Ксандер мне на ухо.

Он отпускает меня, и я, улыбаясь, поворачиваюсь.

– Сам виноват. Я же говорила, что пока не хочу знакомить тебя с мамой. Но ты все равно решил с ней познакомиться.

– Да. Я хотел доказать, что нравлюсь всем мамам. И она не стала исключением: я ей понравился.

Мое сердце пропускает удар.

– Серьезно?

– Не думал, что это будет стоить мне ста пятидесяти долларов, но она сражена наповал.

Ох, ну конечно, он ей понравился. Он же был клиентом.

– Ты купил куклу? – У него нет сумки, поэтому я цепляюсь за лацканы его пиджака и раскрываю его.

– Она не со мной, женщина. Я положил ее в машину.

– Кого ты купил?

– Ты же не думаешь, что я помню?

– Я не думаю, я знаю.

– Дафну.

– Ты купил куклу-плакальщицу?

– Ага, я немного расстроился, а та кукла отражала мое настроение. Подарю ее бабушке на следующее день рождение. – Он опускает взгляд. – Ты думала, я спрятал куклу в пиджаке?

До меня доходит, что я все еще держу его за лацканы.

– Если туда вмещается твое эго, то и кукла могла бы влезть. – Как раз тогда, когда я собираюсь убирать руки, он заключает их в ладони и прижимает к своей груди.

Я рассматриваю воротник его брендовой рубашки, пытаясь игнорировать его пристальный взгляд. Мои одноклассники проходят мимо нас, спеша на урок, и я ощущаю на себе их взгляды.

– Я думала, ты уехал.

Он слегка пожимает плечами.

– Я вернулся.

– Думала, мы не увидимся до субботы. – Мой голос становится хриплым.

– Я не мог ждать.

Я чувствую, как бешено колотится мое сердце.

– Даже несмотря на то, что произошло в ту субботу?

– Что? – тихо спрашивает он. Или, может быть, я его едва слышу, потому что в ушах у меня лишь звук собственного сердцебиения.

– Кризис десятилетия в отеле. Ты нашел рубашку на замену?

– Да, пришлось ехать в Лос-Анджелес.

Правильно. Лос-Анджелес – место, где он встретился с Сэйди Невел. Мое хорошее настроение быстро улетучивается.

– Это все?

Ксандер кивает и, когда у меня появляется огромное желание убрать руки, внезапно спрашивает:

– Ты пойдешь со мной на благотворительный вечер моей мамы?

– Что?

– Он через две недели. Там будут танцы, сплетни и высасывание денег из богачей. Это все для благотворительной деятельности моей мамы.

– Еще один День профессий?

– Нет.

Я встречаюсь с ним взглядом. Разве он не должен идти туда со своей девушкой?

– У меня уже есть планы на этот вечер.

– Какие?

– Игнорирование благотворительного вечера. – Я ехидно улыбаюсь. – Мне пора. Уже опаздываю.

Вот только мои ноги почему-то меня не слушаются.

– Пока, Кайман. – Он отпускает мои руки, они падают по бокам, и тут я сама себя удивляю – кидаюсь к нему в объятия. Он крепко обнимает меня в ответ, и я стою неподвижно немного дольше, чем следует. Почему я не могу просто уйти от Ксандера Спенса без оглядки? Звонок на урок раздается за моей спиной.