– Леди Саманта, а откуда у нас появятся точные сведения о силах заговорщиков? – спросил барон Брэнигенс.

– Разведка доложит, – коротко ответила Саманта, бароны понятливо закивали – разведка всегда действует тайно, и не все знают как, об этом может знать только главнокомандующий, а главнокомандующим здесь была Саманта. – Если все понятно, то попрошу заняться подготовкой вашей сводной дружины. – Саманта изобразила полупоклон в сторону баронов, те, выразив свое почтение закутанной в занавеску королеве и ее сестре, удалились. За ними ушел и Гуго, ему тоже надо было готовить дрэгисскую дружину к походу. Ушли гномы и сиашеисс, им тоже было все понятно. Остались только магистры академии.

– Саманта, объясни, пожалуйста, откуда возьмутся порталы? – задал вопрос магистр Захарус.

Вместо девушки ответил магистр эл Минэтэйнион:

– Новейшая секретная разработка, государственная тайна под подписку о неразглашении, так? Насколько я понял, вы, Саманта, знали о том, что студентка Милисента – наследная принцесса. И насколько я понял, это была очень охраняемая тайна. Ведь так?

Саманта, улыбнувшись, кивнула, а эльф продолжил:

– И о том, что баронесса Дрэгис – дракон, вы, леди Саманта, тоже знали?

Саманта снова молча кивнула, а магистр Захарус подозрительно уставился на своего коллегу, но, поняв, что тот не понимает вопросов, задаваемых взглядом, спросил:

– Уважаемый коллега, выходит, что вы тоже знали, что студентка Листик дракон? – Получив подтверждающий кивок эльфа, «охотник» обвиняюще закончил: – Выходит, вам об этом сообщили, а меня держали в неведении! Как давно вы это всё знаете?

– Об этом я начал догадываться с самого начала учебного года, и успокойтесь, коллега, мне никто этого не сообщал, я это сам увидел, я все-таки маг жизни, и, смею надеяться, хороший маг, – улыбаясь, ответил магистр эл Минэтэйнион. – Но это не моя тайна, и я не вправе был ее разглашать, поэтому я молчал.

Магистр Захарус вздохнул и повернулся к Саманте:

– Какие будут приказания, госпожа начальница экспедиции?

– Вам, магистр Захарус, снова возглавить эту экспедицию и следовать за основными силами. На вас возлагается очень ответственная задача – сберечь студентов, остановить тех, что полезут в бой, особенно ваших «охотников»-орков. И не дуйся, Артур, тебе это не идет. Я же, как ты понял, буду осуществлять командование военными силами. И я забираю из состава экспедиции студенток Милисенту и Листика.

– Слушаюсь, госпожа главнокомандующая! – вытянулся магистр Захарус.

– Ага! – сказала Листик и показала язык.

Все посмотрели на завернутых в занавеску сестер и засмеялись.

– Ага! – совсем как Листик сказала Милисента и присоединилась к общему веселью. Отсмеявшись, магистры разошлись по своим комнатам. Саманта серьезно посмотрела на так и сидящих в обнимку сестер.

– Я так понимаю, разведка возлагается на двух бедных маленьких дракончиков? – спросила Милисента.

– Ага! – ответила Саманта. Девушки снова засмеялись. Когда хихиканье затихло, Саманта спросила: – А что, есть другие предложения?

– Да нет, – хором ответили сестры и снова захихикали.

– Тогда мы, пока наша армия готовится к переходу, вот что сделаем, – заговорщицки начала Саманта и стала рассказывать то, что она задумала. Сестры сидели в кресле и согласно кивали.

Ырам сидел на пороге своего шатра и курил трубку. Солнце уже взошло, и Кочевье наполнилось привычным шумом. Ырам пыхнул дымом и усмехнулся, это орочье поселение называли Кочевьем только из уважения к нему, шаману и вождю племени Острых Когтей. Старый орк снова пыхнул дымом, название своего племени большинство молодых орков уже и не помнит. Называют – орочий народ или степняки. Вот разве что степняки, потому что кочевниками уже и назвать трудно, орки уже совсем оседлый народ, земледельцы. По крайней мере, те, что живут на территории зелийского королевства. Хотя эти территории никогда королевству не принадлежали, да и Старой Империи они тоже не принадлежали. Это была степь, свободная и дикая. Отсюда на Империю накатывались волны лихих набегов, а сюда потом приходили карательные экспедиции. Железные легионы Империи огнем выжигали кочевья тех, кто не успевал вовремя уйти. Ну а потом те, кто уцелел, снова шли в набег, мстить. И так повторялось бесконечно, Ырам еще помнил те времена. А потом вечная Империя рухнула, рухнула не от удара внешних врагов, нет, ее развалили изнутри. И земли, граничащие со степью, стали принадлежать зелийскому королевству. Если сравнивать с Империей, то совсем слабенькому государству. И этому слабенькому государству удалось сделать то, на что была неспособна могучая Старая Империя. Замки приграничных баронов, построенные на развалинах имперских гарнизонных крепостей, сделали бессмысленными набеги. Нет, такой замок можно было взять, это не были твердыни северного приграничья.

Орки несколько раз успешно штурмовали баронский замок, но при этом несли очень большие потери. А пока орки осаждали приграничный замок, в котором укрылось все окрестное население со всем своим нехитрым скарбом, подходило подкрепление из глубины королевства. И налетчикам оставалось или принять бой, или быстренько отступить в степи, отступить почти без добычи. Потому как что взять с бедного люда, живущего вдоль границы? А какой же это набег, когда нет добычи? Да и какая может быть добыча с очень небогатого приграничья, да еще когда все жители баронства, заранее оповещенные дозорами, уходили со всем своим имуществом в замок? А те, кто побогаче, вообще бежали в глубь королевства. Вот и получилось, что если нельзя взять, так приходится необходимое выменивать, да и не только необходимое, вот и появляется торговля. А где торговля, там и общение все более тесное и тесное. Орки увидели, что с маленького поля семью можно прокормить не хуже чем с огромного пастбища, а орки, несмотря на всю свою воинственность, народ работящий. Вот многие и стали распахивать землю, распахивать поближе к границе с королевством: во-первых, местные покажут и научат, как лучше. Во-вторых, в случае чего можно к ним уйти в замок, там защитят от набега более диких сородичей. Вот так и стала эта земля земледельческой. А Ырам быстро смекнул, что под королевской рукой он получит защиту, в первую очередь от зелийских вельмож, а от своих сородичей он может и сам отбиться. Небольшая дань, или, как говорили королевские чиновники, налоги, сторицей возвращалась к оркам в виде подарков и государственных выплат – на содержание гарнизона, ремонт дорог, охрану границы. Ну а сам Ырам мог теперь на равных говорить с разными баронами и другими графьями, так как он теперь не Ырам Острый Коготь, а Ырам – барон Хрылак.

Старый орк снова пыхнул дымом, он откинулся на подушки, которые каждое утро выносят ему из шатра слуги, чтоб их вождь, барон Хрылак, мог вот так посидеть с трубкой, поразмышлять о вечном, и не только. Потом орк шел в свой дом, большой каменный дом, построенный гномами на заказ, это хоть и не замок, но уже почти дворец. Да и Кочевье называлось так по традиции, на самом деле это был городок, обнесенный уже каменной стеной, а шатер был только один, стоял он вне города, в нем никто не жил, тут лежали только подушки, тут Ырам размышлял, иногда вершил суд. Все-таки суд вершить на свежем воздухе куда приятнее, чем в душном зале, куда набьется куча народу.

Ырам докурил трубку, выбил ее о каблук сапога и уже собирался позвать охрану, которая, чтоб не мешать своему господину думать о вечном, была за шатром, как воздух перед ним потемнел, и прямо перед орком появился дракон. Очень красивый дракон, не такой, как обычные. Гораздо меньше их, изящнее и изумрудно-золотистого цвета. Ырам даже не понял, надо ли ему сразу пугаться или немного подождать, потому как дракон, широко раскрыв крылья, резко остановился, а потом сложил их. Со спины дракона спрыгнул молодой орк, он закричал:

– Привет, деда! Мы тут к тебе в гости!