Косые струи дождя из темноты барабанили по стеклам балконной двери. Еще не было поздно, но уже было темно, все-таки конец листопадника, последнего месяца осени. Но в комнате Листика и Милисенты было тепло и уютно. Для этого пришлось потрудиться, и хорошо потрудиться! Если камин особых усовершенствований не требовал, то все остальное… Нет, водопадика в ванной девушки на сделали, но вот заделать все щели в крыше, да и утеплить ее и стены комнаты надо было обязательно. Комната, которую выделили сестрам Дрэгис, была большая, но на этом ее достоинства и заканчивались. Это была мансарда под самой крышей пятиэтажного здания студенческого общежития, и занимала она часть чердака, то есть являлась уже шестым этажом. Одна стена капитальная, около нее и располагался камин, построенный по какой-то прихоти проектировщика этого здания, как иначе назвать то, что шикарный камин был устроен практически на чердаке? Две другие стены – это были скаты крыши, опускавшейся от центра к краям комнаты, – не доходили до пола немногим больше, чем полтора метра. Стена, противоположная от капитальной, представляла собой большое окно, выходившее на крышу пятого этажа. Эта часть крыши была постоянной головной болью проректора по хозяйственной части, так как она, несмотря на все плановые, внеплановые и ежегодные ремонты, протекала.

Конечно, Милисента и Листик не смогли бы привести в порядок свою комнату самостоятельно, тем более что гном Грымдуалендирдыр вряд ли бы выделил свою бригаду ремонтников для таких работ. Но тут девочкам очень помогла Кузя. Она организовала группу младших домовенков, и те законопатили все щели мхом, который принесла Листик, этим же мхом утеплили стены и крышу. Листик слетала в свою пещеру и принесла оттуда много шкур, которыми застелили постели и завесили часть стен. На пол положили большую шкуру пещерного медведя. Листик на него специально не охотилась, это он сам попытался съесть рыжую девочку, лакомившуюся сладкими ягодами в малиннике. Напавший на маленькую девочку медведь погиб от удара драконьего хвоста по лбу. А нечего было молча нападать! Зарычал бы, может, и остался бы жив.

А из окна, выходившего на крышу, сделали дверь на балкон. С балконом вышла вообще отдельная история. Когда Кузя рассказала девочкам историю злосчастной крыши, Милисента предложила очень оригинальное решение. Она пообещала старшему домовому Трифону, что совершенно бесплатно починит крышу, если тот организует балконные перила. Вызвав к себе старших домовых Трифона и Пимена, девочки сначала коварно угостили их молоком со сладкими плюшками, а потом, в четыре руки, спекли черепицу крыши в монолитную плиту. Расслабившиеся брауни не ожидали от девочек такого коварства, ведь студентки испортили академическое имущество! Но когда разгневанным старшим домовым было продемострировано, что монолитная плита, в отличие от черепицы, не пропускает воду и не трескается, когда по ней ходят ногами, сменили гнев на милость. После недолгого совещания было решено оформить Милисенту и Листика как временных домовых и выполненную ими работу признать внеплановым ремонтом. А проректору по хозяйственной части было доложено, что проблема с крышей решена. Ремонт выполнен силами комнатных домовых, без привлечения ремонтной бригады. Важный гном Грымдуалендирдыр лично проверил качество ремонта, остался доволен и подписал наряд на изготовление балконных перил, которые и выковали в академической кузне на следующий день. Вот так в выигрыше остались все: проректор по хозяйственной части, что крыша больше не протекает, а девушки получили в довесок к своей комнате шикарный балкон. Теперь Листик могла его использовать как взлетную площадку. Правда, о том, что она дракон, в академии узнала только Кузя и пообещала никому не рассказывать. Но наслаждаться вечерними посиделками на балконе девочкам довелось недолго. Пришли осенние холода, с сыростью, дождями и пронизывающим ветром.

Сегодня как раз и был такой вечер. Но в комнате было тепло, в камине горел горючий камень, ведь дров не напасешься, да и таскать их на шестой этаж замаешься. Милисента сидела у стола и что-то черкала в своих конспектах, а Листик, поджав под себя ноги, сидела на своей кровати. Вернее, на том, во что она эту кровать превратила. По ее просьбе брауни под командой старшего домового Трифона принесли еще одну кровать. Две кровати соединили вместе, набили большой матрас сеном, которое опять же принесла Листик, появление такого большого количества свежего, душистого, хорошо высушенного сена в комнате у девушек вызвало у Трифона удивление, но он не стал их расспрашивать. Потом Листик набила тем же сеном множество подушек, набросала мягких шкур, и получилось уютное теплое гнездышко. Как сказала Милисента – драконье гнездышко. А потом Милисента и себе такое захотела. Ей тоже сделали, благо площадь комнаты позволяла.

Листик сидела, поджав под себя ноги, в своем «драконьем гнездышке», а вокруг нее расположились пять маленьких брауни, тех, что помогали девочкам приводить комнату в порядок. Домовята сидели, раскрыв свои и без того большие глаза, и восторженно попискивали от ужаса. Листик рассказывала страшную историю:

– В темном-претемном королевстве стоит темный-претемный лес! А в том темном-претемном лесу стоит темный-претемный город! А в том темном-претемном городе стоит темный-претемный замок! А в том темном-претемном замке есть темный-претемный зал! И в том темном-претемном зале сидит темный-претемный повелитель! – Последнюю фразу Листик произнесла зловещим шепотом, из камина высунулась заинтересованная таким обилием темноты огненная саламандра. Маленькие домовята еще громче запищали от сладкого ужаса, а Листик, сделав большие, даже больше, чем у домовят, и страшные глаза, продолжила: – И никто-никто! Никто его не может найти!

– Да, трудно найти темного-претемного повелителя в темном-претемном зале, – задумчиво произнесла Милисента, отрываясь от конспекта. – Наверное, потому его никто и не ищет, понимают, что это безнадежная затея.

– Да! Его никто не ищет! – зловеще произнесла Листик.

– И-и-и-и, – запищали домовята от ужаса.

– И этот очень темный повелитель очень горько плачет! – закончила Листик, домовята перестали пищать, а самый смелый задал вопрос:

– А почему! Почему темный повелитель горько плачет?

– Наверное, потому, что его никто не ищет, – пояснила вместо Листика Милисента. – Понимает, что он никому не нужен.

– А разве так может быть, что никому не нужен? – спросил тот же домовенок.

– Наверное, может, – пожала плечами Милисента, но пояснить, почему может, не успела, в дверь раздался стук. Домовят как ветром сдуло, они спрятались в стенную ухоронку. Спряталась в огонь и саламандра. Листик, не меняя позы, развела руки в сторону и повернула раскрытые ладони вверх, закрыв при этом глаза.

– Войдите! – сказала Милисента.

В комнату вошли две студентки третьего курса, травница Иззелла и некромантка Аррима. Если Иззелла была более похожа на человека, то Аррима была в длинном черном балахоне, с бахромой по подолу и на рукавах. Ее черные волосы были сбиты в высокую прическу, глаза жирно подведены черной тушью, лицо выбелено пудрой до почти синего цвета, а губы выкрашены темно-синей помадой.

Милисента отложила конспект и с интересом уставилась на некромантку, та покосилась на Листика и спросила:

– Что это она?

– Отрабатывает концентрацию магических потоков. Медитирует. В смысле, накапливает силу для завершающего удара, – пояснила Милисента.

– А что, может ударить? – опасливо спросила некромантка.

– Ну вот как накопит, так и ударит, не пропадать же накопленному. – Милисента пожала плечами.

– А куда? – не отставала некромантка, несмотря на свой устрашающий вид, она не была смелой.

– Вот откроет глаза, что первое увидит, по тому и ударит. Нам же надо тренироваться, – скучающим тоном разъяснила Милисента.

Листик, подсматривавшая сквозь щелочки закрытых век, хихикнула и открыла глаза. Обе пришедшие девушки шарахнулись в сторону, стараясь спрятаться за Милисенту. Тут уж громко захихикали обе сестры.