– Хорошо, я предлагаю на выбор, расследование участия в заговоре каждого и соответствующее наказание – смертная казнь или пожизненная каторга.

– Но где же здесь амнистия? – удивился кто-то из пэров. – Ведь если будет доказано участие в заговоре, то…

– Заговорщика, если его вина будет доказана, казнят, – перебила пэра королева, – но если будут найдены смягчающие обстоятельства, то – каторга.

– Ага, – поддержала сестру принцесса, – ничего страшного, обычная каторга. Но с конфискацией имущества! Правильно, Мил?

– Правильно, Листик. Конфискация земель и имущества будет в любом случае, ведь ни казненному, ни каторжанину это уже не нужно.

– А где же милость? Как же амнистия? И в чем выбор? – спросил тот же герцог.

– По случаю моей коронации я не буду казнить тех, кто откажется от дворянства Зелии и добровольно покинет пределы королевства. Кто же не захочет это сделать, тем я обещаю справедливое расследование и такой же приговор.

– Но отказаться от дворянства – это же лишиться всех земель и имущества! – воскликнул один из сторонников принца Варранта.

– Идиот, когда тебе отрубят голову, ты и так всего этого лишишься! – толкнул его в бок другой.

– Я предложила вам выбор, – повысила голос королева, – справедливое расследование или изгнание. Решать вам.

Милисента устало потерла виски. Эти пять дней после коронации она разбиралась с финансовыми вопросами королевства. Все было крайне запущено. Конечно, королевские инспекторы не допускали явного воровства остальных чиновников, но и заставить тех вести учет должным образом не получалось. Поэтому появлявшиеся неучтенные средства были как бы ничьи. И любой служащий мог эти средства оприходовать как личную премию, естественно, за честную и непорочную службу. Милисента не проводила всеобщую ревизию, она только прошерстила казначейство и основные министерства. Но и этот объем был непосилен для простого человека, королева, удивляя всех своей работоспособностью, практически не спала. Но такой режим даже для дракона оказался тяжелым.

Милисента отпустила гнома, которого назначила новым казначеем, взамен старого, запятнавшего себя участием в заговоре принца Варранта. Помассировав виски и приведя себя немного в порядок таким нехитрым массажем, Милисента повернулась к Саманте, тихонько сидевшей в уголке вот уже почти третий час, повернулась с вопросом:

– Ну что скажешь мне, мой верный канцлер?

– Да, Мил, тяжелая это работа – быть королевой, как я тебе сочувствую! Но должна тебе сказать, что венисийские послы ждут тебя в зеркальном зале с десяти часов утра.

– Как?! Все это время ты молчала!

– Мне показалось, что то, что ты делала, важнее. Поэтому я тебя и не отвлекала.

– Но послы! Они могут это расценить как оскорбление! Такая задержка аудиенции может быть воспринята как мое неодобрение и повод к войне!

– Их принимает твоя соправительница, принцесса Листикалинариона. Думаю, послы не скучают.

– Надеюсь, Листик не заставила их ходить строем или отжиматься от пола, с нее станется объявить подобные упражнения необходимым условием для получения королевской аудиенции!

– О Единый! Я совсем не подумала об этом! – воскликнула Саманта и озабоченно добавила: – Поспешим, надеюсь, Листик еще ничего не успела натворить!

Обе девушки, почти бегом, устремились в зеркальный зал. За ними неслышными тенями скользили змеелюды охраны. Приблизившись к полуоткрытым дверям и не обнаружив около них обычной стражи, обе девушки осторожно заглянули внутрь. Принцесса Листик сидела на троне, поджав под себя ноги, вокруг нее, попискивая от восторга, подпрыгивало с десяток местной дворцовой малышни. Над троном летали разноцветные пузыри. Они не только меняли цвет, но и форму тоже, превращаясь в разных диковинных зверей. Чуть дальше стояли венисийские послы, гвардейцы, которые должны были нести караул у дверей зала, и дежурный глашатай – все они тоже смотрели на представление, устроенное Листиком, разинув рты. Милисента и Саманта тихонько вошли в зал и присоединились к венисийскому посольству.

– Правда, красиво? – тихонько спросила Саманта у главы венисийской делегации.

– Необычайно красиво! – машинально ответил тот, захваченный зрелищем, а потом резко обернулся. Он увидел перед собой двух девушек в замшевых брючных костюмах, одну совсем юную, вторую – чуть постарше.

– Саманта Грег, канцлер королевства Зелия, – представилась старшая.

Представительный глава посольства тоже назвался:

– Тарвиано Чевелинни, четвертый нобиль республики Венисия.

Представившийся посол с некоторым недоверием оглядел девушку, она очень молодо выглядела, в его понимании канцлер, даже если это женщина, должен выглядеть посолиднее, хотя четвертый нобиль наметанным глазом опытного торговца отметил, что простой костюм девушки был пошит из дорогой ткани. Кроме того, это была штучная работа знаменитого венисийского мастера Версианни. Мастер был законодателем мод всех окрестных стран, и его изделия стоили очень дорого. После мгновенной заминки посол поклонился и спросил:

– Леди канцлер, а когда мы будем иметь счастье увидеть королеву?

– А счастье видеть принцессу вам уже надоело? – спросила молодая спутница леди канцлера.

– Нет, что вы! Принцесса просто восхитительна! И ее забавы даже меня заставили забыть о времени и наслаждаться таким великолепным зрелищем! – Посол учтиво поклонился девушкам. Кто их знает, если та, которая постарше, – канцлер, то младшая вполне может оказаться каким-нибудь министром, она же одета намного скромнее леди канцлера, наверное, и пост у нее поменьше. Посол, на всякий случай, похвалил принцессу: – Ее высочество такая молодая, а уже так искусна в магии, создает такие красивые шарики и забавные фигурки!

– Эти шарики и фигурки, на самом деле, боевые пульсары. Любой из этих шариков может превратить в щепки бирему, – пояснила леди Саманта.

Посол недоверчиво поднял брови, но леди канцлер не стала ему доказывать правдивость своих слов, она лишь многозначительно улыбнулась. Эта улыбка стала для посла лучшим подтверждением слов девушки.

– Но, леди, это же очень опасно! Не дай Единый, заклинание выйдет из-под контроля! Такое количество пульсаров превратит в щебень весь дворец! Здесь все погибнут! – побледнел посол.

– Не волнуйтесь, ваше высокопревосходительство, моя сестра контроль не потеряет, – улыбнулась младшая девушка. – Кстати, вы уже вручили верительные грамоты?

Посол только растерянно кивнул, поняв, кто перед ним, потом, спохватившись, снова поклонился:

– Да, ваше величество! Я вручил их принцессе, если я что-то сделал не так, прошу о вашем снисхождении, я не знал…

– Нет, ваше превосходительство, вы все правильно сделали, она вполне может их принимать, только вот я их не вижу, – вмешалась леди канцлер.

Посол смутился и, воровато оглянувшись, тихонько сказал:

– Принцесса на них села.

– Как села? – удивилась Саманта.

– Когда мы вошли и хотели представиться согласно протоколу, принцесса сразу спросила, принесли ли мы верительные грамоты, я ответил, что да, принесли. Тогда принцесса протянула руку и сказала – давай! Я и отдал! Если я что-то не так сделал, то прошу простить меня!

– Вы все правильно сделали, – кивнула королева. – Я попросила принцессу Листикалинариону встретить посольство, если я не успею, и самой принять верительные грамоты…

– А что дальше с этими грамотами делать, ты Листику сказала? – перебила леди канцлер свою королеву. Посол отметил, что королева не разгневалась таким непочтением к своей особе, только смутилась. А Саманта, усмехаясь, спросила у посла: – Так, говорите, села на верительные грамоты, наверное, при этом сказала, что так они целее будут, не потеряются?

Посол тоже смутился и подтвердил, что так оно и было, а королева, сделав приглашающий жест, предложила послу:

– Давайте отойдем к тому окну, побеседуем. Не будем мешать моей сестре, она, конечно, не рассердится, но может расстроиться.