– Листик, Листик… – сквозь слезы повторяла девушка, державшая девочку на руках.

– Осторожнее, осторожнее, – суетилась вторая девушка, а остальные хуманы и змеелюды суетились почти молча, если не считать сочувственные «ахи» и «охи». О продолжающих стоять в оборонительном построении вновь прибывших сиашеисс, казалось, все забыли. Те с удивлением наблюдали за всеобщей суетой. Но, видно, Повелительнице было не так плохо, как это показалось вначале всем окружавшим. Она громко чихнула и открыла глаза. И тут же заявила:

– Я сильная и могучая!

Услышать такое заявление от Повелителя было в порядке вещей, а вот то, что произошло дальше, повергло в шок Гириссу и остальных сиашеисс, пришедших вместе с ней. Девушка с пшеничными волосами сильней прижала к себе Повелительницу и заплакала, приговаривая при этом:

– Листик, Листик, я тебя больше никуда не отпущу!

К ней присоединилась Лирисса, смахивая слезы, она строгим голосом говорила:

– Листик! Разве так можно! Ты там, в межмировом пространстве, простудилась! Так долго там нельзя находиться! А потом чуть не упала! Ты же могла разбиться! Так нельзя больше делать! Я тебе запрещаю так рискованно летать! – То, что при этом могла разбиться и она сама, Лирисса не принимала во внимание, ее больше заботило состояние этой рыжей девочки. Старшая Мать рода Золотого Листика выговаривала Повелительнице так, как будто это была нашкодившая сиашеисс-детеныш, а та не то что не гневалась, а виновато шмыгала носом.

– Что здесь происходит? Ты хоть что-то понимаешь? – спросила Гириссу Старшая Мать одного из прибывших родов.

– Я бы хотела сама это узнать, – ответила Гирисса и тихонько позвала: – Кишшара, Кишшара!

Когда та услышала и подошла, Старшая Мать также тихонько попросила Кишшару объяснить, что это все значит. Змеелюдка постаралась сжато рассказать о произошедших событиях.

– А когда Листик пригрозила покусать того, кто назовет ее Повелительницей, мы приняли ее в свой род, – закончила змеелюдка. Гирисса, и не только она, удивленно вскинула брови:

– Но она же совсем юная! В каком же статусе вы ее приняли?

– Как ребенка, находящегося на пороге взросления, ее и ее сестру. А Саманту как молодую мать, еще не имеющую своих детей.

– Как? Вы приняли в род хуманов?! – изумилась Гирисса.

Кишшара пожала плечами:

– Разве внешний вид имеет такое уж большое значение? Главное, какой ты внутри, кем ты себя чувствуешь. А эти девушки в душе сиашеисс! Может, даже больше чем многие из нас!

– И какая же сиашеисс Повелительница?

– Листик, называй ее Листик, а то сильно обидится.

– Обидится? И что тогда будет? Разгневается и накажет?

– Будет дуться целый день и ходить с очень несчастным видом, пока не пожалеешь, – улыбнулась Кишшара. – Совсем как ребенок, да, впрочем, она и есть ребенок.

– И что же, вы Повелительницу как ребенка воспитываете? И она вас слушается?

– Воспитываем, и слушается, но не всегда. Как и все дети, – снова улыбнулась Кишшара.

– Совсем как ребенок, – повторила Гирисса, она смотрела, как Лирисса продолжала воспитывать девочку, при этом не забывая что-то выговаривать и ее сестре, а те даже не пытались оправдываться, только кивали, но в глазах у обеих прыгали озорные огоньки. – Совсем как ребенок, – еще раз повторила Гирисса. – Как маленькие дети, которых воспитывает Старшая Мать, а они, полные раскаяния, задумывают следующую шалость.

– Будь уверена, задумывают, и не одну, а Листик на проказы вообще неистощима, – засмеялась Кишшара.

Гирисса, Старшая Мать рода Лунной Травы, подняла руку и громко сказала:

– Можно больше не держать строй! Мы пришли в безопасное место, но в этом нет моей заслуги, я слагаю с себя полномочия решать за всех! Теперь за свой род решают его Старшая Мать и совет Матерей!

Повернувшись к расслабившимся и опустившим оружие сиашеисс, так же громко продолжила:

– Я не могу приказывать, я прошу совет матерей рода Лунной Травы принять решение присоединиться к роду Золотого Листочка! Мы пришли, и здесь будет наш дом, если нам разрешат здесь остаться!

– Конечно, разрешат! Добро пожаловать, сестры, в нашу семью! – К распавшемуся кругу сиашеисс подошла Лирисса, закончившая воспитывать Листика. Вместе с ней подошли и другие матери уже обосновавшихся здесь сиашеисс. К оставшимся без присмотра Листику и Милисенте из-за деревьев набежали дети, уже, можно сказать, местных змеелюдов. И над толпой визжащих от восторга малышей поплыли два зеленых дракона. Они важно махали крыльями, корчили рожицы и смешно топорщили спинные гребни.

– Еще! Еще! Листик, еще! Милисента, еще! – Восторженные крики детей разносились над поляной, а Листик и Милисента выдували следующую пару драконов. Дети вновь прибывших смотрели на эту забаву с завистью и с желанием присоединиться, – это старшие, а младшие, сначала несмело, а потом все быстрее и быстрее стали перебегать в ту веселую компанию, и их голоса присоединились к общему восторженному хору.

Старшая Мать рода Золотого Листочка, Лирисса, спешила в большой зал дрэгисского замка, за ней скользила Гирисса, Вторая Мать рода. Они прибыли в замок вместе с очередным обозом. Милисента развила бурную деятельность по снабжению увеличившейся колонии змеелюдов. Им нужно было продовольствие и необходимый инвентарь для ведения хозяйства, поскольку во время своего переселения и трагических событий, сопровождавших его, сиашеисс сохранили только оружие. Милисента наняла еще два купеческих каравана, они возили все необходимое из центральных районов королевства. А караван Гунара Кларина ходил в сопредельные государства, возил продовольствие оттуда, приграничье не было бедным, просто стратегические запасы никто из баронов трогать не хотел, ведь неизвестно, когда они понадобятся. Все эти закупки требовали денег, больших денег. Эти деньги снова принесла Листик, полновесные золотые монеты, но неизвестной чеканки. Когда Саманта попыталась укорить девочку – мол, воровать нехорошо, Листик заявила:

– Я взяла не насовсем, а на время! Взяла из фонда помощи бедным дракончикам!

– Интересно, где этот фонд находится? – спросила Милисента. – И знают ли его пайщики, что они состоят в этом фонде?

– Конечно, знают! – уверенно ответила Листик. – Они же удвоили охрану!

– И зачем же они приняли такие меры предосторожности? – ехидно спросила Саманта. – Может, чтоб уберечь свой замечательный фонд от частых посещений одного маленького, но очень нахального дракончика?

– Это чтоб всякие нежелательные гости туда не залезли и не обокрали маленького и бедного дракончика, – заявила Листик. – Много всяких есть, которые постоянно зарятся на чужое!

– А ты? – уже прямо спросила Саманта.

– А меня там ждут, каждый раз деньги переупаковывают и в хранилище поглубже кладут, чтоб их для меня лучше сохранить и чтоб мне удобнее брать было. И вообще, мне там всегда рады, в последний раз, когда я оттуда деньги брала, даже салют в мою честь устроили! Стреляли на улице и внутри помещений, из таких маленьких пушек, которые в руках носят. Бегали все и радостно так кричали, меня приветствовали, подарок мне приготовили, вот!

– А с чего ты решила, что кричали радостно? И что тебя приветствовали? И что подарок приготовили?

– Очень громко кричали, так громко, чтоб я услышала, – ответила Листик. – Вот так кричали: «Где он, только бы нам его увидеть! Мы бы ему показали!» Но я решила даже не смотреть, потому что брать у них подарки не совсем удобно, они и так для меня деньги собирают, а если я еще и подарок возьму, то это просто взятка какая-то получится!

– Листик, с чего ты решила, что они тебе взятку предлагают? И что это именно взятка? – укоризненно качая головой, спросила Саманта.

– Ну если я возьму то, что они мне покажут, это же взятка получится, возьму же? Так лучше и не смотреть, а то взять захочется.

– Они, эти добрые люди, которые тебе такие странные взятки предлагают и которые стреляют в твою честь, случайно в тебя не попадут? – забеспокоилась Милисента.