Мегги решила, что Ирландское море ей по душе. Этим утром оно было очень похоже на Ла-Манш в непогоду, когда небо закрыто тучами, а ветер вздымает высокие волны, бьющие о борт корабля. Сегодня это море было таким же бурным и буйным, как ледяное Северное, ударявшее в скалы рядом с ее домом, замком Килдрамми в Шотландии.

Но тут острый солнечный луч неожиданно прорезал мрачные темные облака и вонзился в высокие валы прямо перед носом корабля. А «Келпи», бешено раскачиваясь, поднялся на гребне, чтобы с силой рухнуть вниз подобно ножу, прошедшему сквозь масло: быстро и глубоко. Потом будто замер… долгая пауза, словно корабль набирался сил, перед тем как снова взлететь вверх.

Мегги еще никогда не испытывала ничего подобного. Это казалось великолепным, волнующим, и она жадно впитывала каждое мгновение. Пожалуй, не будет преувеличением признаться, что ей это понравилось не меньше, чем то наслаждение, в которое она окунулась предыдущей ночью. Но потом пришло утро, и хотя ей больше всего хотелось просто лежать, и улыбаться, и ничего не делать, кроме как протянуть мужу руки и начать все сначала, оказалось, что это невозможно, поскольку муж уже исчез. Причем исчез давно, а ведь было только шесть часов утра, ненастного, грозового утра, которое она предпочла бы провести в постели, за чашкой шоколада, целуясь, пока губы не онемеют. Лучшее времяпрепровождение трудно придумать.

* * *

Но этому не суждено было свершиться, черт побери.

Томас подошел и встал рядом с ней, глядя на клубящиеся облака над головой, подставляя лицо ветру, ерошившему его волосы.

— Мы скоро высаживаемся в Корк-Харборс, — сообщил он.

Мегги, предусмотрительно придерживая шляпку, повернулась к мужу. Он вытирал слезящиеся от ветра глаза. И выглядел ужасно красивым, но… но снова изменившимся. Совсем не тот человек, который стонал, кричал и целовал ее до одури в прошлую ночь. Что с ним происходит? И неужели все мужчины такие — совершенно непредсказуемые, не имеющие ни малейшего представления, как приятно улыбаться, целоваться и ласкать друг друга?

— Надеюсь, скоро разразится шторм. Обожаю штормы.

— А вот лошади — нет. И совершено не выносят сильной качки. Добавь к этому дождь, и они могут обезуметь настолько, чтобы проломить борт и броситься в море.

— Жаль, что у них нет пальцев: было бы за что держаться. Он усмехнулся, вспомнив, как не хотел покидать ее, такую теплую и мягкую, с едва заметной улыбкой, играющей на губах. И тут она подняла ресницы, взглянула на него, и видела только его, его одного, улыбнулась ему, ему одному. И он это знал. Но дел было столько, что пришлось ее покинуть.

— Пендрагон лежит в двух часах плавания к югу отсюда, прямо на берегу, в конце небольшого мыса. Он был выстроен четыре столетия назад. Эта крепость была призвана отражать нашествие врагов. Но Кромвель сжег ее, потому что Кавана отказались сдаться. Позже, при Карле II, крепость была выстроена вновь.

— Кавана?

— Мой двоюродный дед, Родни Малком, младший брат прадеда, купил Пендрагон на деньги, доставшиеся ему в наследство, когда французы в конце прошлого века предали Кавана.

— Их предал Наполеон? Томас кивнул.

— Восстановил против них соседей. Его приспешники распустили слухи, что Кавана угонят и перережут скот во всей округе без малейших угрызений совести. Правда, никто не утверждал, что при этом они хотя бы пальцем тронут кого-то из людей. Кроме того, французы много чего им пообещали, но не сдержали слова. Кавана взяли деньги, полученные за Пендрагон, и отправились в колонии. В город, называемый Бостон. Мне кажется, что Пендрагон совершенно необычен и по-своему поразителен.

Глаза Мегги восторженно блеснули. Она забыла о шляпке, и ветер тут же этим воспользовался. Томас едва успел подхватить ее и надвинуть на спутанную гриву, а потом легонько погладил Мегги по щеке, нагнулся и поцеловал в губы.

— Как бы я хотел подольше остаться с тобой сегодня утром, — признался он и снова ее поцеловал.

Мегги прижалась к нему, лизнула его нижнюю губу. Он отступил, чтобы завязать ленты шляпки под ее подбородком.

— Лорду Ланкастеру неприлично ласкать свою жену на качающейся палубе корабля.

— Почему бы нет?

— Помолчи, — посоветовал он, касаясь ее подбородка и улыбаясь. — Знаешь, у нас есть собственная маленькая гавань, где местные рыбаки швартуют свои шлюпки. За стенами замка находится маленькая деревушка, тоже Пендрагон, где имеется несколько лавчонок для сотни или более жителей, живущих в округе. Но мы чаще всего ездим в Кинсейл за припасами. Это к югу от Пендрагона.

— Пендрагон, — повторила она. Это слово оставляло вкус на губах, вкус приключений, древних секретов и потайных ходов, о которых никто ничего не знал. Она перекатила слово на языке и еще раз повторила вслух:

— Пендрагон. Дом моего кузена Джереми в Фауи называется «Челюсть дракона». Ну не поразительное ли название? Я так хотела… ах, все это глупости. Забудь. Нет, я хотела там побывать. Дом стоит на высокой скале, а внизу, у самого основания, валяются большие острые камни. Отсюда и название.

Если бы в эту минуту на корабле каким-то магическим образом возник Джереми, Томас с радостью швырнул бы его за борт. Она мечтала жить в его доме!

Томас был так зол, что готов был пустить корабль на дно, но сдержался и сквозь зубы заметил:

— Пендрагон очень стар. Когда-то он имел большое стратегическое значение. Теперь же просто прекрасен. И доживает свой век.

Мегги озабоченно нахмурилась.

— Что с тобой, Томас? Голос у тебя такой же холодный и резкий, как у моей бабки, леди Лидии, способной единственным взглядом и разрезать окорок, и располосовать безмозглого соседа. Она живет в Нортклифф-Холле вместе с дядей Дугласом и тетей Алекс. На нашей свадьбе она не была, потоку что заболела. Однако, судя по письму, которое я получила, она очень довольна, что я вышла за графа, и к тому же англичанина, а не проклятого шотландца, как мой дядя Колин. Все же стоит ей поговорить с тобой пять минут, и она мигом отыщет кучу недостатков в твоем характере. Поэтому тебе вовсе ни к чему смотреть на меня сверху вниз и копировать бабушку. Не забывайте, милорд, что прошлой ночью я подарила вам ослепительное наслаждение, если, конечно, стоны и вздохи могут служить достойной меркой, что, разумеется, так и есть. Я знаю это по личному опыту.

Она наградила его улыбкой, при виде которой Томас едва не взял ее тут же, на палубе.

— Я думала, что вы хотите немного помечтать, — продолжала она, — и, может, даже грезить, но у вас тонкие губы и ледяной взгляд, и я не пойму причины.

Ладно. Он на минуту забудет Джереми и его идиотский дом с идиотским названием, от которого Томаса тошнит. Но он не хотел, чтобы Мегги узнала о его ревности.

Он взглянул на жену и увидел, что ветер обжег ее раскрасневшиеся щеки. И понял также, что она ужасно горда собой и тем, что столкнула его с самого края, и он с радостью падал, и падал все глубже, пока не забыл обо всем. И не шелохнулся бы, даже если бы чертова крыша дома сквайра Биллингса обвалилась на его голову.

Он взял ее руку в митенке и устремил взор на дальний берег, слушая, как воет ветер в снастях и как мучительно рвет беднягу Тима Маккалвера, свесившегося через борт. Хорошо еще, что догадался держать голову по ветру!

— Да, — пробормотала Мегги, помолчав, — Пендрагон — название удивительно романтичное. Так и стекает с языка, и заставляет вздрагивать от предчувствия неведомого. Так не похоже на название нашего замка в Шотландии — Килдрамми, На редкость прагматичное и приземленное. Расскажи мне о Пендрагоне.

— Я предпочитаю его Боуден-Клоуз. Не буду вдаваться в подробности, сама все увидишь.

— Откуда произошло это название? От имени древнего ирландского воина?

— Нет. Это мой двоюродный дедушка изменил название. Атер Пендрагон был не ирландцем, а кельтом. Из тех племен, что населяли древнюю Англию. Отец короля Артура. Мой двоюродный дед был помешан на короле Артуре. По-моему, он мечтал найти место его захоронения в этих краях. Пару лет назад до меня дошли слухи, что Норт Найтингейл, лорд Чил-тон, нашел Экскалибур, меч короля Артура, когда часть утеса обвалилась, обнажив древнюю пещеру. Возможно, все это вздор, но мне хотелось бы как-нибудь встретиться с ним и расспросить. Видишь ли, мой двоюродный дед всегда говаривал, что Тинтаджел 7 был не чем иным, как грудой камней, и Артур, вполне возможно, переплыл в Ирландию, обосновался в Пендрагоне и провел здесь остаток дней своих. Но с этим можно поспорить.