— Понятно, — Дрон подошел, всмотрелся. — Давай в дерево.

Дюша молча ткнул в сторону ближайшего поваленного дерева и выстрелил, еще, еще, зажал пластину.

— Не пули, — констатировал он, — но кусочки металла?

— Вроде того, — согласился Дрон, подходя к поваленному стволу. — Поэтому и ствол такой длинный, разгон в электромагнитном поле, про такое Прежние писали.

Он заглянул дальше и добавил.

— Но дерево не пробило, так что можно условно принять все это за пули.

— Нужно будет расстрелять пару магазинов, приноровиться к стрельбе без отдачи, — заметил Дюша, почесав в затылке. — Вообще, до этого все оружие, что видели, стреляло разной энергетической фигней, а тут пульки… да и Прежние рельсовое оружие вроде применяли. Наверное, по меркам Содружества, эти винтовки относятся к устаревшим моделям.

Андреи переглянулись, командир крутанул в руках винтовку, пожал плечами.

— Но, разумеется, это не повод отказываться даже от такого, — торопливо добавил Дюша, — любое оружие — это оружие. Пусть Влад со Спартаком бьют врагов прямо в глаз, или там больше ружей?

— Десяток будет, — отмахнулся Дрон. — Наверное, просто запас на всякий случай. Раз устаревшее, то и таможня местная, наверное, не придиралась? Эх, знать бы еще, какие тут законы в отношении оружия?

— Раз тут такая цивилизация и прогресс, то явно нужно разрешение на ношение, — дернул щекой Дюша, — но монета против лысины Льва, что эти инопланетные гады его не прихватили! Да и толку нам с того разрешения, если оно было выписано на какого-нибудь инопланетного Хуана?

— Или прилагалось к кораблю, — хмыкнул Дрон, — типа аптечек в автомобилях Прежних. Как ты уже сказал, оружие — это оружие, так что все в наших руках.

— Да я понимаю, — вздохнул Дюша, — теперь будем посреди этой цветастой красоты выживать, а?

— Ну, оружие есть, базу устроим на корабле, — ответил Дрон. — Закончатся патроны, так дубинки сделаем из дерева, пробежимся по окрестностям, что да как, может, кто прилетит посмотреть на обломки. Это было бы идеально, ибо не хотелось бы застрять тут до конца жизни.

— Эй! Андреи! Хорош языки чесать! — донесся возглас Алины. — У нас проблема!

— Большая?

— И красная! — выскочил Спартак.

Недовольно посмотрел на все еще горячую дверь и крикнул.

— Там все моргает красным!

— Голос визжит?

— Пытался, но тут же сдох!

— Так валите оттуда быстрее! — рявкнул Дрон. — Стой! Быстро подкопали землю, еще дверь немного приоткроем, и ящики пройдут! Две минуты на эвакуацию, выбрасывайте наружу все, что есть! Давай, Дюша, навалились!

— Может это аварийная батарейка включилась? — спросил, пыхтя, Дюша, отбрасывая землю.

Ботинок Виталя, которого тащили наружу, больно врезался в бок Дюши.

— Может! — крикнул Дрон, укладывая Виталя за деревом. — Скоро узнаем!

— Умеешь подбодрить! — Дюша подпрыгнул, навалился, дверь приоткрылась вниз еще немного.

Наружу летело все подряд, что можно было выбросить, Спартак вытащил Влада. Дюша краем глаза заглянул в мерцающую красным полутьму корабля и подумал, что обстановка та еще. Даже если это всего лишь предупреждение о переходе на аварийную батарею, которой надолго не хватит, все равно сидеть внутри просто не хотелось.

— Интересно, а в космосе как? Прыг в скафандры и наружу разбегаются? — хихикнул сам себе Дюша.

Группа Коулса летела по новым координатам. Два малых катера, по два егеря в каждом, легкое вооружение и большая скорость — этого хватало для предотвращения девяти из десяти проблем. В десятом случае из ангаров Орбиты вылетал эсминец или один из спутников давал залп. Как правило, такое происходило с молодыми и неопытными грабителями заповедника, которые решали, что раз у них корабль, а у егерей две легкобронированные лоханки, то можно прибегать к силе.

В ответ на силу демонстрировалась еще большая сила, а прилет эскадрой, способной уничтожить Орбиту и проломить оборону, был просто невыгоден. Даже самые дикие и ценные звери, собери их со всей Оэ-5, не окупили бы такого налета. Да в и целом заповедник не слишком приносил прибыль, скорее с трудом дотягивал до самоокупаемости за счет туристов.

Поэтому катера и оружие были не слишком новыми, а егеря не слишком молодыми. Запрыгивать в гущу проблем, не говоря уже о том, чтобы лететь, сломя голову, не торопились.

— Отбомбились кораблем прямо по тукайским острокрылам, — заметил помощник Коулса, елозя пальцами по карте. — Хорошо, если кладки яиц не побили, иначе на следующий год будут проблемы.

— На следующий год! Ха! Острокрылы за свои яйца начнут кидаться на окружающих, — заметил Коулс, глядя вперед, по курсу полета. — Не вижу столба дыма, наверное, жилой отсек сбросило нормально.

— Или все взорвалось и тут же погасло.

— Тут же белолесье, загорелось бы все в момент, сушь стоит третью неделю.

— Или они выбежали и потушили, — меланхолично заметил помощник. — Вот смех будет, если упали на тропу алатозавров, а те их затоптали!

— Ага, — мрачно кивнул Коулс, — особенно если это и вправду окажутся мирные рудовозы. Смеху будет, особенно когда начальство нас сношать начнет. Отправим тебя Бварни, посмеешься за всех.

— Да ладно, сумели упасть и выжить, сумеют и от алатозавров убежать, — отмахнулся помощник.

Коулс еще мрачнее посмотрел на помощника, но говорить ничего не стал. Бварни, как и многие в заповеднике, был жителем и уроженцем соседней системы, Брабуса. Поветрие давать сыновьям имена, заканчивающиеся на «ни» не проходило уже который год, не говоря уже о привитии «веселого взгляда на мир». Энтрейо, цивилизация и раса, к которой относился мир Брабуса, в целом не были такими уж выдающимися весельчаками. Да, рост чуть выше обычного, два метра с копейками, отсутствие волос на теле, уши не той формы, в целом по Содружеству ничего такого уж необычного. Характер тоже в пределах стандартного, обычаи, обряды, история, какие-то свои табу, религии, штришки и особенности. Коулс, выходец с пограничной планеты, недавно присоединившейся к Содружеству, видел разницу, но не видел особой разницы между обитателями этого сектора.

Поэтому оставалось только считать Бварни неистребимым оптимистом и весельчаком по жизни. Что бы ни случилось, помощник Коулса находил в этом смешное или повод для шуток, иногда весьма черных. Неизменно считал, что дела идут просто отлично, могло быть и хуже, и так далее, иногда просто выводя из себя Коулса всеми этими улыбочками.

— Да, было бы неплохо, — кивнул командир патруля. — Меньше отчетов.

— Даже в наихудшем случае не больше десяти документов, на тела, контрабанду, корабль, запросы по номеру, грузу, траектории, — начал перечислять Бварни, но Коулс его перебил.

— Вот ты и займешься!

— Да я всегда занимаюсь бюрократией! — жизнерадостно осклабился Барни, демонстрируя крепкие белоснежные зубы.

— Вот и отлично!

Сканер запищал, и где-то за горизонтом ударил в небо столб черного дыма.

— На два документа меньше, — тут же улыбнулся Бварни.

— Катер — 7, скорость на максимум! — рявкнул Коулс в интерком.

После срочной эвакуации из корабля какое-то время ничего не происходило. Моргали красным лампочки, и тишина, группа ждала, ждала… и ничего.

— Наверное, это просто ложное срабатывание, сломалось что-то после посадки, — заметил Виталь. — Надо бы поковыряться в движке, так сказать, устранить поломку.

— Слушайте, а точно, можно же всю эту инопланетную хреновину разобрать по винтику! — поддержал его Дюша.

— Не знал, что ты стал энтузиастом — механиком!

— Ну, вдруг они тут чего ценного спрятали, а если все разберем, то все найдем, а все, что найдем, то наше, ибо нам все сгодится! — выпалил Дюша.

— Погоди, если мы все разберем, то, как улетим? — забеспокоился Виталь.

— На этой ерунде мы точно никуда не улетим, — вздохнул Спартак, — это часть корабля, в которой мы спаслись.