Элейн с деловым видом принялась собирать свои ручки и бумаги, но от этого задержалась в зале заседаний, не успев выйти вместе со всеми важными персонами.

— Как ты могла сказать такое? — зашипела Кэт на Изабель.

— Дай передохнуть, — зашипела та в ответ. — Она же кошмарная, и все знают это. Я заботилась о своей профессиональной репутации! Кроме того, если кто-то ругает книжку, Дженифер еще вероятнее решится ее купить. Помнишь, как нам обеим не понравился роман Эммы Болл?

— Да, только смотри, чтоб она не отправила тебя на роликах отвозить письмо с предложением в Сохо.

— Что ты такое говоришь?

— Камерон в двенадцатой главе вытаскивает шарики из роликов Ариэль и кладет их в ее жидкость для полоскания рта. Или ты не дочитала до этого места?

— Это и не нужно.

Изабель замолчала, потому что вернулась Дженифер со своей черной кожаной папкой.

— Хорошо. Я сделала кое-какие расчеты. Элейн, мы решили, что вы должны предложить за эту рукопись и еще за одну книгу пятьсот тысяч. Как за роман Эммы Болл. Я не хочу, чтоб «Ловушка вины» участвовала в аукционе.

Никто не проронил ни слова.

— И почему же такое молчание? — Дженифер обвела взглядом стол.

Все смотрели на рукописи перед собой.

Наконец Эндрю, начальник производственного отдела, сказал:

— Дженифер, мы все не понимаем одного: эта книга — юмористическая?

Дженифер подняла бровь.

— Не надо никому навязывать свое мнение, Эндрю. По-моему, у каждого отдельного читателя складывается свое, и это важнее всего. Я думаю, в этом романе мужчины смогут найти все, что им интересно.

— Или женщины, — добавила Синтия, покосившись на Элейн.

— И женщины, — подтвердила Дженифер.

— Хорошо, — дрожащим голосом произнесла Элейн. — Пойду, подготовлю предложение.

Кэт бросилась в кухню. Она хотела сделать себе двойной эспрессо, чтоб успокоиться. Ее руки дрожали так сильно, что она рассыпала кофе на кофеварку и на пол. Лихорадочно Кэт принялась искать совок и веник. Вошла Изабель с пустым стаканом для воды. Взглянув на Кэт, она со стуком поставила его на стол и подбоченилась.

— Что, черт побери, ты здесь делаешь? Почему ты не подслушиваешь разговор Элейн по телефону?

Кэт заметала кофе на совок и старалась глубоко дышать носом.

— Не могу ни о чем думать. Сперва надо выпить кофе. Я знаю, что это звучит как предупреждение Минздрава о вреде наркотиков. Но уж если ты не куришь, то есть предел твоему терпению.

— А не пробовала ли ты нюхать пыль с холодильника? Можно сгребать в кучки электронным пропуском.

— Это не помогает.

Изабель наполнила стакан водой и отобрала у Кэт ложку.

— Я сделаю тебе кофе, если ты пойдешь и выяснишь, что происходит с Элейн.

— Хорошо. — Кэт выпрямилась и пошла к двери. Но не успела сделать и трех шагов, как обернулась с выражением смятения на лице: — Может, позвонить Данту и все рассказать? Вдруг Кресс позвонит домой?

— Нет. — Изабель покрутила пальцем у виска. — Считается, что он ничего не знает, верно? Иди, иди, иди! Мы теряем драгоценные секунды!

— Да, ты права. — Кэт повернулась, но тут же снова посмотрела на Изабель. — Как поведет себя Фил, когда узнает, что Кресс лежит в гипсе? — настойчиво прошептала она. — Он поймет, что дело нечисто. Черт, черт, черт! — Кэт не успела прикрыть рот.

— Ты самая безнадежная лгунья, какую я встречала, — тихо сказала Изабель, поворачивая кран с кипятком.

— Неправда!

— Нет, я хочу сказать, что ты безнадежно не умеешь лгать, — шикнула Изабель. — Что плохого в том, что она попросила кого-то переписать свои черновики? Она может лежать в больнице где-нибудь в Англии. Только где-нибудь подальше, — поспешно добавила она. — Дартмур или Камбрия — где-нибудь там. Куда он не поедет навестить ее с гроздью винограда. Попросить кого-то доработать рукопись — это признак преданности делу. Совершенно вероятная ситуация. Кресс получит вашу рукопись после предложения Элейн. Пока она ее не получила, она не будет знать, что этот вариант отличается от ее замысла. А пока она этого не узнает и не позвонит Филу, чтоб устроить скандал, он тоже не будет знать, что у него и у Элейн очутилась вовсе не авторская версия Кресс. А если есть возможность положить в карман полмиллиона, Кресс вряд ли будет звонить и протестовать.

— Думаю, да, — признала Кэт.

— Господи Иисусе, неужели я вечно должна думать за тебя? — воскликнула Изабель. — Теперь беги в кабинет Элейн с какими-нибудь бумагами и держи ушки на макушке!

Кэт медленно шла по коридору обратно к рабочему месту. За несколько метров она услышала, что звонит ее телефон. Она бросилась отвечать — вдруг это Дант?

— Алло?

— Э, здравствуйте, это Кэт Крэг?

Кэт опустилась в кресло.

— Да, это я. Это ты, Гарри?

— Ты узнала мой голос!

Он был искренне доволен.

— Знаешь, это профессиональный навык. — Кэт взяла в руки телефон и заглянула в открытую дверь кабинета Элейн. Там было пусто. — Большинство писателей звонят и говорят: «Привет! Это я!», а тебе нужно создать иллюзию, что ты весь день сидел и ждал их звонка. Часть служебных обязанностей.

Гарри засмеялся, отчего у Кэт по корням волос пробежала дрожь удовольствия. Он почти всегда смеялся ее шуткам. Последнее время ей хотелось все время говорить остротами, чтоб услышать его сочный мальчишеский хохот. Простые задачи вроде приготовления тостов теперь требовали умственных усилий, чтобы непрерывно произносить юмористические монологи. Всю неделю Кэт сидела в своей комнате за книгой Кресс, и это показалось ей долгой разлукой.

— Понимаю, что ты, наверно, валишься с ног, но, может быть, ты согласишься пойти поесть гамбургеров? Мне удалось продать машину. Хотелось бы отметить.

Кэт вздохнула. Наверно, впервые в жизни долгий задушевный разговор с Гарри был не к месту.

За ее спиной в кабинет вошла Элейн с подушкой для шиацу. Во время стресса она нагревала ее в микроволновой печи и прикладывала к шее.

Кэт повернулась в кресле и окликнула ее.

— Я не вовремя? — Голос Гарри звучал холоднее.

— Гм, нет, мне бы хотелось…

Кэт не отрывала глаз от Элейн. Начальница села за свой стол и начала делать серию глубоких вдохов. Подушка лежала на ее плечах, подобно дряблой змее. Элейн медленно разминала пальцы.

— Если это трудно, забудем. Я просто подумал…

Кэт постаралась сконцентрироваться на мысли, что ее приглашает на ужин (очень неформальный) мужчина, по которому она сходит с ума. Одержимость дошла до того, что она отнесла его список покупок на анализ известному графологу, книгу которого недавно приобрел отдел популярной литературы.

— Прости, все немного… — Голос ее зазвучал выше на целую октаву. Кэт откашлялась и начала снова: — Это было бы здорово, Гарри. Мне бы очень хотелось съесть с тобой по гамбургеру. Ты продал машину — класс! Встретимся в баре, да?

Бар, наверно, весь ближайший час будет наполнен поздравительными восклицаниями. А через час она сама, возможно, станет довольно состоятельной девушкой. В конце концов, что может случиться сегодня вечером? Кресс ведь в гипсе.

— Хорошо. В половине седьмого?

— Прекрасно, да.

Интересно, будут ли они с Дантом отмечать свой успех?

— Кэт? Ты где?

Кэт смотрела в открытую дверь кабинета на Элейн.

— Да. Гарри, я позвоню тебе… гм, попозже. — Элейн подняла на нее глаза и поманила к себе. — Попозже, пока!

Кэт бросила трубку, в два прыжка добралась до стола Элейн и уселась на стул.

— Элейн? — бодро позвала она.

Элейн закрыла глаза и сжала виски пальцами.

— Я хочу, чтобы ты записала наш разговор с Филом — все наши слова, — сказала она. — Опыт общения с ним подсказывает, что нужно иметь какого-нибудь свидетеля. — Ее глаза резко открылись. — Нет, он, конечно, вполне надежный и достойный доверия агент.

— О, конечно, конечно, — пробормотала Кэт.