Он указал носильщикам направление. Я беспомощно стояла, не решаясь посмотреть на Сюзанну. Пагетт подозревал меня. Он хотел удостовериться в том, что я еду поездом. Но что я могла сделать? Ничего. Я представила себе, как через четверть часа я отъезжаю от станции, а Пагетт стоит на платформе и машет мне на прощание рукой. Он повернул мое же оружие против меня. Кроме Того, его отношение ко мне резко изменилось. Он был полон с трудом дававшейся ему галантности. Это очень утомляло его самого, а во мне вызывало отвращение. Это был хитрый лицемер. Сначала он хотел убить меня, а теперь расточал комплименты. Неужели он мог думать, что я не узнала его в ту ночь на пароходе? Нет, это было маловероятно. И тем не менее, как покорная овца, я шла рядом с ним и не могла ничего сделать. Мой багаж был уже погружен в вагон, Через три минуты отходил поезд. Но Пагетт в своих расчетах забыл Сюзанну.

— В дороге будет ужасно жарко, Анна,— сказала она вдруг.— Особенно, когда вы завтра будете проезжать через Качи. У вас ведь есть одеколон?

Выход был найден.

— О, дорогая,— закричала я.— Я оставила одеколон в гостинице!..

Привычка Сюзанны повелевать сослужила ей службу. Она высокомерно повернулась к Пагетту,

— Мистер Пагетт! Быстро! У нас есть еще немного времени. Как раз напротив есть аптека. Мисс Беден-фельд необходим одеколон.

Он заколебался, но был не в силах сопротивляться повелительному тону Сюзанны. Сюзанна провожала его глазами, пока он не исчез.

— Быстро, Анна, переходите на другую сторону, может быть, он не пошел за одеколоном, а следит за нами с другого конца платформы. О багаже не беспокойтесь, Вы можете телеграфировать о нем завтра. Только бы поезд отходил вовремя.

Я открыла дверь в вагон и перешла через него на противоположную сторону платформы. Никто не следил за мной. Отсюда я могла видеть Сюзанну, стоящую рядом с поездом и делающую вид, как будто она разговаривает со мной через окно.

Раздался свисток, поезд тронулся. Я услышала бешеный топот чьих-то ног. Спрятавшись в тень книжного киоска, я наблюдала. Сюзанна перестала махать платком вслед удаляющемуся поезду.

— Слишком поздно, мистер Пагетт,— сказала она весело.— Она уехала. Ага, вы принесли одеколон. Какая жалость, что мы не подумали об этом раньше.

Они прошли совсем рядом со мной. Гай Пагетт был весь в мыле. Он, очевидно, изо всех сил бежал в аптеку и обратно.

— Хотите воспользоваться моей машиной, миссис Блейр?

Сюзанна продолжала играть роль.

— Да, конечно. Не буду ли я вам помехой? Много ли вам еще нужно сделать для сэра Юстуса? Дорогой мой, как бы мне хотелось, чтобы Анна Беденфельд была завтра с нами. Мне не очень нравится, когда молодая девушка путешествует одна. Но она твердо решила ехать в Дурбан. Видно, что-то очень приятное ждет ее там.

Умная Сюзанна! Она спасла меня. Я выждала пару минут, а затем тоже ушла, столкнувшись с каким-то неприятного вида мужчиной с непропорционально большим носом на маленьком лице,

Теперь ничто не мешало мне осуществить свои планы. Я нашла небольшую гостиницу на одной из окраинных улиц, сняла там номер, дала залог, так как у меня не было с собой багажа, и немедленно пошла спать. На следующее утро я рано встала и пошла в город, чтобы приобрести необходимый гардероб. Я решила ничего не предпринимать до отхода одиннадцатичасового поезда в Родезию.

Этим поездом должны были уехать мои знакомые по пароходу. Вряд ли Пагетт приступит к осуществлению своих темных планов, пока он не отделается от них.

Поэтому я села в трамвай и поехала за город. Было сравнительно прохладно, и мне было приятно немного размять ноги после длительного путешествия и вынужденного заключения в Мюйзенберге. Многое зависит от случайных и незначительных событий. Развязался шнурок на туфле, и я остановилась, чтобы завязать его. Как раз в этом месте дорога поворачивала, и, когда я нагнулась, из-за поворота вышел какой-то человек. Он чуть не наступил на меня. Приподняв шляпу, он пробормотал что-то вроде извинения и пошел дальше. Его лицо показалось мне знакомым, но в этот момент я не думала о нем. Я посмотрела на часы. Было около 11 часов.

Я повернулась и пошла по направлению к Кейптауну. По дороге меня обогнал трамвай, и я должна была бежать за ним. Мне показалось, что кто-то бежал за мной. Я повернулась, и то же самое сделал тот, кто бежал за мной. Теперь я узнала его. Это был тот самый человек, который прошел мимо меня, когда я поправляла развязавшийся шнурок, и я сразу же поняла, почему его лицо показалось мне знакомым, Именно с ним, маленьким человеком с большим носом, я столкнулась вчера на станции. Совпадение было странным. Неужели этот человек умышленно следил за мной? Я решила поскорее проверить это. На первой остановке я сошла. Мужчина остался в трамвае. Я спряталась в тени магазина и решила подождать. Он вышел на следующей остановке и пошел обратно по направлению ко мне. Все стало ясно. За мной следили. Я слишком рано возликовала. Моя победа над Пагеттом обернулась поражением. Я села в следующий трамвай, и, как я и ожидала, мой преследователь сделал то же самое.

Я очень серьезно задумалась. Было совершенно очевидно, что я столкнулась со значительно более опасными вещами, чем раньше предполагала. Убийство в Марлоу было не случайным инцидентом. Его совершил не убийца-одиночка. Я имею дело с бандой, и благодаря тому, что полковник Райс рассказал Сюзанне, и тому, что я сама слышала в Мюйзенберге, я начала немного представлять себе размеры ее разнообразной деятельности. Все преступления организовывались человеком, который был известен своим подчиненным под кличкой Полковник.

Я вспомнила обрывки разговора, который слышала на пароходе. Речь шла о волнениях в Ранде и причинах, вызвавших их. Высказывались предположения, что подстрекателем являлась какая-то тайная организация. Это была работа Полковника. Его эмиссары действовали согласно выработанному им плану. Сам он никогда не принимал участия в подобных делах. Он осуществлял руководство. Это был мозг организации, ее направляющая сила. Но, может быть, в данном случае он непосредственно занимался мною сам? Впрочем, как всегда, оставаясь неуязвимым. Этим, вероятно, и объяснялось присутствие полковника Райса на «Килморден Кастле». Он охотился за опасным преступником. Все, казалось, говорило об этом. Он был каким-то видным агентом секретной службы, и его главной задачей было поймать наконец Полковника. Все как будто стало ясно, но в чем я переступила им дорогу? Только ли алмазы искали они? Я покачала головой. Несмотря на большую цену этих алмазов, вряд ли только из-за них они предпринимали отчаянные попытки .убрать меня с дороги. Нет, я мешала им в чем-то гораздо более важном.

Каким-то образом, сама точно не знаю как, я была для них угрозой, представляла опасность. То, что я знаю, или то, что они думали — я знаю, вызывало их беспокойство и заставляло любой ценой стремительно уничтожить меня. И эти мои сведения, мнимые или настоящие, были связаны с алмазами. Был только один человек — я была уверена в этом,— который мог просветить меня: Гарри Рейберн, «человек в коричневом костюме». Он знал вторую часть истории, но исчез. Его преследовал закон, и очень может быть, что мы никогда не встретимся с ним.

Я заставила себя вернуться к действительности. Незачем было расслаблять себя воспоминаниями о Гарри Рейберне. С самого начала он дал мне понять, как я ему антипатична. Или может быть... Но нет, я опять мечтаю. Сейчас нужно искать выход из создавшегося положения. Взяв на себя роль преследователя, я сама быстро превратилась в преследуемую. И испугалась. Впервые я утратила контроль над собой. Я была всего лишь песчинкой, которая нарушала слаженную работу большой машины, а я была настолько ослеплена, что решила, будто эта песчинка может остановить ее. Однажды Гарри Рейберн спас меня, в другой раз я сама спасла себя. Но я чувствовала, что в третий раз мне едва ли удастся выйти сухой из воды. Очевидно, враги окружали меня со всех сторон. Если я буду продолжать действовать самостоятельно, я буду обречена.