— Не наглейте, батенька…

И как ни странно, одной этой фразы хватило, чтобы тот убрался.

Я не знаю, почему те люди вообще появились. Связано ли это было с нашей деятельностью, или одна из дочерних компаний в служебном рвении полезла не туда, — в этом случае я сочла любопытство излишним, но… надолго запомнилась напряженная атмосфера.

И то как Сам оседает в кресле, растирая пухлой ладонью грудь. Белое лицо его, какое-то разом оплывшее, некрасивое, хотя он и в прежние времена красотой не отличался, но…

— Никогда, Оленька… послушайте старого опытного человека… никогда не связывайтесь с тем миром, — он сплюнул пожеванный окурок, прилипший к мясистой губе. — Дадут на грош, а спросят… уж лучше голым и босым, чем с ними… семь шкур спустят, и воли не дадут… кликни мне Марьянушку… и пусть капелек своих захватит, а то что-то совсем я расхворался…

…он и вправду слег на неделю, как поговаривали, с микроинфарктом, впрочем, находились и те, которые полагали, будто дело в банальном запое, но…

Стало тихо.

Нет, я понимаю, что здешний преступный мир все-таки уступает тому и в степени организованности, и в возможностях, но…

Неспокойно.

И беспокойство это мешает принимать сочувствия… вот господин Агуру кивает, и сыновья его, одинаковые, словно по одной форме отлитые, тоже кивают. Мол, какое несчастье…

Случается…

Дом старый… свеча упала, а может, искра на крышу села. На рынке, чтоб вы знали, всякое водится… и не след думать, госпожа Иоко, что кто-то зашищен от вышнего суда…

…мне не нравится его взгляд.

Оценивающий.

Торжествующий? Он с трудом, но все-таки скрывает неподдельную радость свою, сквозь которую нет-нет, да пробивается тревога: вдруг да решу я отстроить лавку, вдруг да новая возымеет над ним ту же силу, что и старая.

Господин Агуру впервые за долгие годы спал спокойно…

…не в лавке дело, а в том, что душа его жертвы обрела покой, но я промолчу.

И поклонюсь.

И… я подумаю над тем, чтобы продать землю… я осознала, сколь самонадеянно было с моей стороны пытаться войти в торговлю… да, это дело мужчин и только… и без крепкого плеча мне плохо придется… и конечно, сыновья господина Агуру весьма достойные молодые люди, которые без труда найдут себе замечательных невест. Что им за дело до скромной и не очень молодой вдовы, которая, к тому же, не смогла подарить мужу наследника…

Господин Агуру морщится.

И улыбается.

И уверяет, что я ему сразу понравилась, а что до прочего, так у него есть на примете колдун, способный…

…мне удается избавиться от него лишь благодаря Бьорну, чья массивная фигура вдруг возникает за левым плечом. Похоже, его приставили ко мне во избежание новых приключений, и я благодарна за эту заботу. А вот моей оннасю тьеринг не по нраву.

Она не спускает с него взгляда.

И шипит.

И шипение это заставляет господина Агуру вздрогнуть. А взгляд его наливается… недобрым?

— Смотрите, госпожа, — он кланяется, а трое сыновей смотрят на меня в упор. — Этот мир опасен… И порой женщине не на кого положиться в нем…

…а вот Гихаро куда как более прямолинейна.

— Даже если ты восстановишь лавку, толку не будет, — она вытягивает шею, силясь через мое плечо разглядеть пожарище. Угли еще не остыли, и потому нищие пока не рисковали подойти ближе. Но еще немного, и самые смелые ступят на черное пятно, стремясь отыскать хоть что-то.

Наверняка по рынку поползли уже слухи о спрятанных сокровищах.

Золото.

Камни драгоценные… или хотя бы куски оплавленного железа, которые можно будет продать в ближайшей кузнице, купив себе опиумной травы.

Наивно полагать, что я их остановлю.

— …люди к тебе не пойдут… все говорят, что место это проклято…

Она замолкает, позволяя мне додумать самой. Это несложно. Чужое проклятье заразно, как болезнь. Его легко принести с шелковым ли платком, с фигуркой резной… не важно, главное, что лишь безумец осмелится приобрести что-либо в проклятой лавке.

— …и сотня золотых — хорошая цена за место. Не надейся, что этот огрызок собачьего дерьма Агуру даст тебе больше… скорее он надеется окрутить тебя.

— Зачем?

— Земля. И дом… он старый, но в месте хорошем. Да и прежде там жил мастер, а потому можно будет объявить себя наследником. Что до тебя… то старший его овдовел недавно, дети у него есть, и наследники не слишком нужны.

Она скривилась.

— Слышала, он любил приводить жену к покорности…

Что ж, наверное, стоило поблагодарить за предупреждение.

— Сто двадцать, — сказала я, исключительно из упрямства. И госпожа Гихаро усмехнулась.

— Хорошо…

…у нее отыскался свой чиновник, а потому оформление бумаг не заняло много времени. Плакать… пожалуй, хотелось, только желание это было отстраненным, не то, чтобы совсем уж не моим, скорее…

Обидно.

И горько.

И…

Разбитые надежды имеют отвратительное свойство уродовать жизнь. Что ж… в этом городе у меня осталось немного дел. А там…

Я умею переживать падения. Они были там, в прошлом мире. Но я поднималась. И сейчас смогу.

Я ведь еще жива.

И я буду жить.

Я должна.

…вечером я пишу письма.

Много писем.

Я отчаянно боюсь пропустить хоть что-то, но… память моя становится похожей на книгу, страницы которой наполнены чужими просьбами… с теми, кто умеет читать, просто.

А другие…

…мне придется съездить на побережье и найти дом рыбака Тенуку, который прошлой зимой вышел в море, понадеявшись на богов и удачу…

…и еще хижину на городских окраинах.

…и…

Но таких меньше, уж не знаю, потому ли, что люди простые не слишком привыкли заглядывать в будущее, а потому их души не удерживают ни мечты, ни планы… хорошо.

Пальцы немеют.

А девочка оннасю, устроившаяся в углу, горько вздыхает.

— Он не тронет тебя.

— Большой, — она прикрывает зеленые глаза.

— Если меня не станет, он о тебе позаботится.

— Пахнет плохо. Много ест…

Это да, прокормить такого, как Бьорн, непросто.

— Ночью тут, — пожаловалась она, загибая палец. — Ходит… и другие люди тоже.

Я замираю.

Над письмом, в котором сообщаю некой Миото, что супруг ее прощает и просит лишь сжечь его любимое кимоно, ибо в том, что отрядили для похорон, чувствует он себя на редкость глупо.

— Какие люди?

— Разные, — оннасю перебирается поближе. И идет она на четвереньках, странно, как не наступает при этом на подол своему платью. — Ходят. Смотрят. Один дал сахарного дракона. Вкусный.

Что ж…

…я ведь ждала… и рано еще бояться… сперва они попробуют зацепить меня. И не через служанку. К слугам здесь относятся примерно как к вещам… а вот девочки… надо будет предупредить, чтобы не выходили… и колдун…

…он еще не способен с постели встать.

И выздоровление будет долгим, а восстановление муторным, но он, и будучи слаб, все равно величина, с которой не рискнут связываться.

Тьеринги…

…попросить Урлака переехать ко мне.

Принято такое?

…да.

…в северных деревушках, где мужчин много меньше, чем женщин, временные браки не редкость. Год в одном доме, полгода — в другом, и никто не осуждает, ибо боги постановили людям…

…что именно постановили, Иоко не знала. Но уточнила, что здесь не север, однако я, точнее мы — вдова, а потому…

— О чем спрашивали?

Оннасю вытащила пару заколок из волос.

— О госпоже… о том, где она бывает и с кем говорит, и еще не покупала ли госпожа себе платьев… шелка на кимоно… украшений…

— А ты?

Прическу она разбирала ловко, не позволяя прядям падать, подхватывала их и, проводя жесткой щеткой, укладывала за спину.

— Я сказала, что госпожа купила рис и мясо. Как прошлый раз… и еще до того… и еще раньше… а они спрашивали, сильно ли она плакала. Я сказала, что сильно. И что теперь у госпожи не осталась товара…

— Спасибо.

— От них дурно пахло, — оннасю поморщилась. — Один остался… Бьорн его задерет?