— Господин Шакка…

— Керин, — он легко улыбнулся. — Назови меня по имени. И скажи вслух, чего хочешь.

Оказалось, что это не так-то просто. Есть тонкая грань между «господином» и его именем. Я как будто ставлю границу между нами, за которой могу эмоционально изолироваться. Как только я произнесу «Керин» — это будет означать, что я больше не хочу никаких границ. Эта мысль неожиданно быстро остудила. Я сама сделала шаг назад:

— Я хочу спать. Можно?

Он же оставался чем-то очень довольным:

— Конечно, — махнул в сторону кровати. — И не бойся. Сделка есть сделка.

Вряд ли я теперь боялась. А постель была таких размеров, что там и впятером можно было разместиться так, что даже пальцем соседа не заденешь. Легла с краю, натянула на себя одеяло и прикрыла глаза. Мне теперь в этой комнате постоянно жить, так что совсем не спрячешься. Надо привыкать к любым условиям. Господин Шакка, как и обещал, за всю ночь меня ни разу не коснулся.

Утром я подскочила и нервно вскрикнула — как если бы подсознательно надеялась, что проснусь не здесь. Шакки не было ни в постели, ни в комнате, и я обрадовалась хотя бы этому факту.

Я не слишком спешила, надевая платье и приглаживая щеткой волосы. Вчерашнее немного тревожило. Нет, не так — сверлило в груди неясными мыслями. Я прекрасно понимала, что господин Шакка играл со мной в какую-то игру. И прекрасно понимала, что он выиграл. Но правила мне до сих пор были неизвестны. А я так не умею. У меня от непонимания происходящего характер портится и скулы сводит!

Кое-как отыскала лестницу на первый этаж и спустилась в столовую. Как и предполагала, господин Шакка уже был там, а кухарка выставляла перед ним блюда. Я заняла свое вчерашнее место и… промолчала. Оказалось, что я понятия не имею, что говорить человеку, которого ненавидишь всей душой, боишься, считаешь маньяком-рецидивистом, но притом все еще помнишь вкус его поцелуя.

К счастью, он начал первым. И никаких тебе приветствий:

— Я вчера говорил, что возникло несколько версий, которые следует проверить. Сегодня начнем с главной.

— Что я должна делать?

— Должна составить список покупок. Платья, платки, сорочки — все, что тебе нужно.

Я отвлеклась от разглядывания блюда, уж очень сильно напоминающего больничный омлет, и изумленно уставилась на некроманта. У меня и без того платьев чуть больше, чем мне необходимо на период… я понятия не имела, насколько здесь придется задержаться, но хотелось бы верить, что имеющегося гардероба с лихвой хватит.

— Мне ничего не нужно.

— Нужно, — зачем-то настаивал он. — Потому что прямо сейчас мы отправимся в столицу и посетим тамошний рынок, портных, лавки с украшениями. И надо делать вид, что мы не попусту шатаемся по улицам. Мое присутствие — даже не представляю, с чем это связано — вызывает тревогу у горожан.

Я-то хорошо представляла, с чем связана опаска местных жителей, если они хоть на какой-то процент осведомлены о том, что здесь творится. Но если для конспирации надо изображать парочку заядлых любителей шопинга, то за мной не заржавеет.

— Хорошо, господин Шакка. А чем на самом деле мы будем заниматься во время этой прогулки?

— Ничем особенным. Я хочу, чтобы ты просто ходила и смотрела. Есть вероятность, что в наших мирах намного больше двойников, чем ты встретила. Это сразу объяснило бы мою первую версию.

Я пожала плечами. Некромант явно не представляет себе население Москвы. Даже если тут каждый первый — чей-то двойник с примерно той же территории, то я все равно в лицо всех знать не могу. Или его версия заключается в том, что встреченные двойники как-то связаны со мной? Например, какой-то участок общей судьбы — как было с Дмитрием Александровичем. Тогда да, возможно, что кого-то из знакомых я и увижу. И уж точно не имею ничего против подобных экспериментов.

После завтрака некромант приказал Марушке помочь мне нарядиться для путешествия. Я не возражала, хотя не нашла бы семи заметных отличий сегодняшнего платья от вчерашнего, кроме цвета. Он и сам переоделся — из черного в черное. Но надо отдать ему должное: этому человеку черное шло, словно он в нем и родился. И даже замшевый сюртук придавал ему вид как минимум наследного принца. Правда, очень мрачного. Но не удивлюсь, если у злодеев аллергия на более праздничные цвета.

Насколько я поняла, ехать мы собирались вдвоем. Мне от того не легче, вряд ли некромант позволит сбежать. Да и куда здесь бежать, в чужом мире без Тайишки?

Я вышла из дома вслед за некромантом, но затормозила, увидев, как из конюшни выводят лошадей.

— Господин Шакка, — позвала неуверенно и дождалась, пока обернется. — Вам напомнить, от чего умерла Тайишка? Или вы собираетесь проверить удачливость этого тела еще разок?

— Нет, — он махнул рукой в другую сторону. — Мы поедем в экипаже. Но неужели эта фатальная неудачливость в верховой езде свойственна и тебе?

Я в ответ фыркнула:

— Я вообще лошадей вживую ни разу не видела! И коров, и овец! Томск, между прочим, областной центр, а не огромное фермерское хозяйство, как вы могли подумать! Впрочем, так думают многие в моей стране...

— И на чем же передвигаются в этом твоем Томске? — он не иронизировал, а действительно заинтересовался. — Ладно, сейчас подробно расскажешь во время пути.

Я и рассказывала, понимая, что это далеко не последний вопрос, который вызовет в некроманте вящее любопытство. Еще болтовня помогала отвлечься от жуткой, непрерывной, раздражающей тряски! Почему в сказочных фильмах не показывают всей правды? Что «приятная поездка» в шикарной крытой повозке — то еще удовольствие, сопряженное со стуком зубов, заносами на каждом повороте и бесконечным дребезжанием прямо в голове! До сих пор на вестибулярный аппарат жаловаться не приходилось, но через час я готова была умолять остановиться и отпустить меня в кусты, чтобы избавиться от завтрака, подозрительно напоминающего больничный омлет.

Я хоть и вытерпела, но когда мы наконец-то миновали городскую стену, чуть не запела от радости. Однако некромант не позволил мне выскочить наружу и ухватил за руку.

— Ольга, мне не нужны проблемы на людях. Конечно, я поймаю тебя в любом случае, но лучше обойтись без лишних движений. Поэтому сначала поклянись, а потом уже пойдем.

Закатила глаза к золоченому потолку. Мне ли не знать, что клятвы работают? Если уж даже от Эльрика уйти не смогла, то некромант меня вообще по всем фронтам обложит. Но ведь я и не собиралась убегать, и потому послушно кивнула. Он понял:

— Хорошо. Повторяй дословно: «Клянусь, что не отойду от вас на десять шагов».

— Клянусь, что не отойду от вас на десять шагов.

— «Клянусь, что не буду звать на помощь или осознанно привлекать внимание».

Повторила и это.

— «Клянусь, что не буду спорить и проявлю всю покорность».

Поморщилась, но произнесла:

— Клянусь, что не буду спорить и проявлю всю покорность.

— «…особенно когда окажусь снова в вашей спальне».

— Чего?!

— Шучу я. Хотя нет, повтори.

— Не буду я такое повторять!

Он, к удивлению, и не собирался настаивать:

— Ладно. Так даже интереснее.

И сразу толкнул дверь наружу. Я вышла следом и вдохнула полной грудью. Запах средневекового города оказался не особенно приятным, а шум и гам вокруг оглушали. И это мы еще остановились не в самом центре! Но от прилива новых эмоций закружилась голова, а настроение вмиг поднялось.

Некромант отнюдь не преувеличивал про настороженное к нему отношение. Он объяснил, что сегодня ярмарочный день, и потому в центре как никогда многолюдно. Но ощущения толпы нам не грозило: люди волнами откатывались в стороны, как только видели нас. А невнимательные, которые сосредоточенно рассматривали цветные торговые палатки или разевали рты на вывески, буквально вылетали из-под ног господина Шакки с визгом. Он будто подобной реакции вовсе не замечал или давно привык, а я поначалу удивлялась, но потом уловила некий смак. В такой компании на крупную московскую распродажу бы прийти или в метро в час пик проехаться…