Король это тоже понимал, но разрывался между благодарностью и жалостью к сыну, который теперь мог лишь пускать слюну на расшитый золотом камзол.

Керин не стал критиковать мои действия. В конце концов, мы выстояли до его прихода, да еще и выполнили самую неприятную часть работы. Софима на самом деле похитили сторонники переворота, но вряд ли намеревались убивать. Им достаточно было решить вопрос с передачей власти здесь. Шакка не углублялся в подробности рассказа, но мне и без пояснений было ясно: без трупов не обошлось.

Дом был как никогда многолюден. Софим, вопреки моим ожиданиям, оказался не молодым человеком, а… точной копией Игоря Владимировича — врача скорой помощи! Я, раньше не верящая в судьбу, теперь была готова поверить во что угодно, даже в то, что двойники в наших мирах просто обязательно должны встретиться. Софим совсем не напоминал короля внешне, но когда, едва только выпутавшись из страшных испытаний, первым делом принялся увлеченно рассматривать записи отца, я поняла, что имелось в виду, когда все подряд говорили об их сходстве. Его величество теперь будет вынужден передать трон третьему сыну: только так он сможет пойти навстречу всем сторонам. Но, кажется, этот вариант его полностью устраивал.

Я ждала Керина в спальне, ведь у нас до сих пор не было возможности поговорить наедине. Он вошел, прикрыл за собой дверь и ответил улыбкой на мою:

— Тебе тоже странно видеть себя же, но при этом испытывать желание?

Я посмотрела на лицо, на котором не моими были только темно-карие глаза, и рассмеялась:

— Странно — не то слово! Кстати, я уже привыкла к этому телу!

Закусила губу, как иногда делал он, когда сдерживался. Но Керин не двигался. Тогда я решительно подошла, обвила ладонями его шею и наклонилась.

— Давай сначала вернемся в свои тела, — Шакка отстранился и не позволил себя поцеловать.

Возможно, он просто дразнил. Или не хотел чувствовать себя уязвимым, ведь теперь я была выше и сильнее… Да, это определенно было странно, но о чем еще вспоминать в старости, как не о всяких странных проделках? Я уверенно ухватила его за плечи и толкнула в сторону кровати. И не ожидала, что он перехватит меня и с неожиданной силой развернет. Я охнула, падая спиной, а Керин придавил меня сверху. Да что же такое? Он даже в девичьем теле не умеет отдавать инициативу?

Я дернулась, попыталась ухватить его за плечи и притянуть к себе, но Керин с какой-то змеиной ловкостью увернулся, отбил мою руку и прижал ее к постели над головой. Неужели в моем теле была такая сила?

— Подожди, Оль, не спеши. Я хочу обменяться телами.

— Что, боишься оказаться стонущей девушкой подо мной?

— Не боюсь. Я просто слишком соскучился. Сейчас не хочу играть.

— Так не играй! Но разреши уже поиграть мне!

— Для этого мне придется делать над собой усилие, — он подумал. — Ладно. У тебя пять минут.

Я со смехом стаскивала с него одежду, разделась сама, но потом немного оцепенела. Женская грудь — моя собственная или Тайишкина — не особенно вдохновляла. Зато каким удовольствием было пройтись рукой вдоль члена: возбуждение мгновенно ударило в голову, но снова сконцентрировалось в одной точке. Желание совсем не такое, к какому я привыкла: оно более мощное, но не растекается по всему телу, а сжимает только внизу. Уже через минуту мне стало плевать, что женское тело не возбуждает, потому что возбуждение исходило из меня самой, и оно требовало выхода. Керин же откровенно издевался: он смеялся моей растерянности, раздвигал бедра и подавался вперед, но не дразня, а вызывая еще большее замешательство. Именно его самоуверенность и добавила мне решительности, я рукой направила член ему между ног.

Первый толчок — я выгибаюсь, и не понимаю, как оказалась снизу. Второй, третий, выбивающий стон. Это мой стон — женский, а перед глазами лицо Керина. Когда он успел?!

— Ты… не позволил мне… — дыхание сбивалось с каждым его движением.

— Просто твои пять минут истекли.

— Керин…

Не договорила. Наверное, я тоже слишком соскучилась и готова была стать стонущей женщиной под ним. Он подхватил меня под спину поднял и усадил на себя, руками вынуждая двигаться. Я задохнулась, вцепилась пальцами в его напряженные плечи, и теперь сама подавалась вперед, но он заставлял насаживаться на член резче. Оргазм приближался слишком быстро, я хотела оттянуть удовольствие, потому сжалась и вытянулась. И все равно мгновенно сорвалась на пик. Керин через несколько толчков кончил, но не позволил мне бессильно рухнуть, а продолжал обнимать. Я чувствовала пульсирование члена внутри, и тело отзывалось сладкими спазмами.

Чуть позже он лег на спину, уложив мою голову себе на плечо. До сих пор было так приятно, что не хотелось ни думать, ни анализировать, ни разговаривать. Но тихий голос вырвал меня из полузабытья:

— Я выделил для ёки комнату. Если он сегодня же никого не прикончит, то это начало новой эры. В качестве знака доброй воли он уже сообщил, в каком именно месте демоны совершают переход… Кажется, ему слишком сильно хочется мирной жизни, как ты и предполагала.

— Я рада. И за него тоже рада, если тебе интересно.

— Благодаря ему, я запечатаю проход. Благодаря ему, ты сегодня обеспечила мне спокойное существование на время правления Софима. Так что я нахожу эту сделку выгодной. Если он не прикончит никого прямо сегодня, конечно.

Я промолчала.

— Но ты попросила за ёки. А как же твое возвращение домой?

Эта тема портила настроение, но я старалась не поддаваться тяжелым мыслям:

— Подожду случая, чтобы оказать тебе еще одну услугу. И тогда попрошу за себя.

— Но ты хочешь вернуться?

Я подняла голову и с недоумением посмотрела в его глаза. Однако ответ оказался не таким уж очевидным, потому я сначала задумалась, но затем сказала:

— Хочу.

— Нет никаких сомнений?

Понимая, что он намекает на наши странные отношения, покачала головой. Да, он безусловно мне очень нравился, но дом есть дом.

— Нет. Когда-нибудь я вернусь. Как и ты вернулся бы, если бы оказался в моем мире. Понимаешь, в чем дело, Керин Шакка? Никто из нас не умеет капитулировать до такой степени.

Он смотрел пристально, без тени иронии.

— А ведь ты права. Мы просто не умеем. Тогда возвращайся прямо сейчас, Ольга. Останься для меня ярким воспоминанием, но возвращайся домой.

— Ты… отпускаешь меня? — я почему-то не чувствовала восторга.

Керин сел, выпрямился.

— Я ведь сказал.

— И что, ни капли сожаления?

— Я привык терять людей. Ты далеко не первая и не последняя.

Неожиданно для самой себя я разозлилась. До дрожи в пальцах. До желания ударить, чтобы вызвать хоть какую-то реакцию, а не это бесконечное равнодушие.

— Тогда не тяни, Керин Шакка.

Он молча надавил мне на плечо, уложил на спину и положил ладонь на грудь, из которой заструился знакомый зеленый свет. Я закрыла глаза.

В комнате было прохладно, и почему-то горела настольная лампа. Костя спал рядом, и я решила его не будить. Все новости можно сообщить утром. Осторожно встала и пошлепала босыми ногами на кухню. Налила воды из чайника и села за стол. Почему он меня так легко отпустил? Почему я попросила отпустить?

Тайишки внутри не было. Возможно, этот вопрос стоило обсудить с Шаккой — пусть бы хоть дал попрощаться влюбленным голубкам. Им, возможно, это было нужно. В отличие от нас. Внутри сосало какой-то смутной тревогой: вот прямо сейчас он материализуется из воздуха и заставит меня пойти с ним. Или в голову явится визжащая Тайишка и начнет умолять вернуться хоть на пять минут. Как если бы я что-то важное забыла там сделать. Но я ничего не забыла и ничего не потеряла, а эта муть в голове только оттого, что все произошло слишком неожиданно.

Разговор за завтраком прошел спокойно. Костя мгновенно узнал меня. И хоть плечи его опустились, но никаких выяснений отношений не случилось. Похоже, что они оба ждали этого момента. Интересно, как же они все это выносили? Костя попросил только: