— Хорошо, — кивнул мой радостный агент. — Мы сделаем несколько этапов отбора. Это будет небывалое шоу! О нем заговорят на всех континентах. И мы выберем вам лучшую. О которой заговорит весь мир.

— Идеальную.

Она мельком глянула на меня.

— Идеальную.

Я смотрел на ее блуждающую улыбку. Хороший момент…

Гипноз — мягкий и в то же время властный — скользнул, пытаясь проникнуть в сознание Таши.

Повернись и поцелуй меня.

Аккуратно взял ее за локоть.

И тут же ощутил, как она выдернула руку, избегая прикасаться ко мне. Изящным движением повернула голову и посмотрела мне в глаза. Прямо и вызывающе.

Гребаные парящие, да ни черта она меня не боится! — подумал, внезапно разозлившись, глядя в ее темнеющие глаза.

«Повинуйся! Ты моя!»

Точно такую усмешку я иногда видел на губах Лики. Издевательскую и надменную. Будто это не я босс, а она. Вот только в сознание своей секретарши я не пытался влезть. Она и так меня беспрекословно слушалась, хоть и язвила иногда.

«Повинуйся!» — зашипел парящий во мне, пытаясь сломать барьер сознания Таши. Ничего! Ровным счетом. Я впервые смотрел в глаза человеку и сам чувствовал себя… человеком.

— Повинуйся! — Рык вышел пугающе грубым. — Ты будешь моей! Исполняй то, что я приказываю!

Сделал резкий шаг, грубо ухватил ее за подбородок, задирая голову, и впился в непослушные губы. Если бы я попытался целовать лед, и тот, по-моему, был бы теплее, чем Таша Рахи.

Я отпрянул.

Она смотрела на меня широко распахнутыми глазами. В карих радужках бесновалось дикое пламя.

— Если вы еще раз позволите себе разговаривать со мной в подобном тоне, у нас не получится совместной работы. — Голос Таши дрожал, но говорила она уверенно. — И пусть я потеряю должность, но не позволю топтать мое самоуважение и честь.

Сказать, что я был изумлен, — ничего не сказать. Даже парящий внутри меня обалдел. То, что произошло далее, не поддавалось здравому смыслу. Дракон во мне замер, всматриваясь в бездну глаз Таши и… Возникло ощущение полного раздвоения. Когда ты готов убить девчонку за наглость и дерзость прямо здесь и сейчас, но вторая сильная и властная половина вот-вот склонится перед смелой негодницей! Уничтожить заодно и вторую половину?..

— Извини! — выдавил ошарашенно.

— Простите, — холодно произнесла она.

— Что?

— Вы мне не на ногу наступили. — Если голосом можно было бы резать, то воздух вокруг меня был бы располосован. — Нужно сказать: простите меня, Таша. Я так больше не буду.

Сейчас я ненавидел ее. Смотрел в бледное лицо и желал убить. Еще никто не заставлял меня чувствовать себя более паршиво.

— Простите меня, Таша. Я больше так не буду.

Уму непостижимо! Я прошу прощения у человеческой девчонки! Я, высший нарршари! И все же парящий внутри меня говорил, что именно это я должен сделать. Даже не говорил, а шипел в самой глубине сознания, остужая мое желание разорвать ту, что мне… Приказала? Нет. Попросила? Тоже нет. Просто она так живописно рассказывала об отборе, столько радости было на ее лице. Я точно понимал: никто лучше нее не сделает эту работу. Таша нужна мне! По крайней мере, пока не пройдет отбор. А потом… Я прогну ее, сломлю волю, получу и… выброшу. Но перед этим объясню, что девочка слишком зарвалась. Ей, видимо, в школе не объясняли, что с парящими так говорить нельзя. Они злопамятны. Я не исключение. Но пока пусть она считает, что взяла верх и я каюсь. Хотя маленький урок все же стоит преподать.

— Отбор должен быть среди лучших, — проговорил, став совершенно бесстрастным, каким и стоило быть нарршари.

— Лучших?

Усмешка на ее устах бесила. Только драконья суть сдерживала от того, чтобы не обратить девчонку в кусок льда.

Ответил ей с тем же холодным оттенком в голосе:

— Не стану же я предлагать руку и сердце первой попавшейся безродной девчонке из местного паба! Так что уж постарайтесь, чтобы мои невесты были достойного происхождения.

Эффект вышел как от пощечины. Она вздрогнула, скулы напряглись, лицо стало мертвенно-бледным, глаза потемнели. Скрипнула кожа перчаток — так крепко она стиснула руки.

Получила, крошка? Не стоит нарываться!

— Идемте, я отвезу вас домой. — Развернулся и, не дожидаясь ответа Таши, направился к зеркальным ступеням.

Таша Рахи

Девка! Из паба! Так он относится ко мне. Безродная!

От пережитого унижения хотелось забиться в угол. Исцарапать ладони в кровь, чтобы боль физическая заглушила моральную. Но я была в эйре нарршари, приходилось сидеть, кусая губы, и просто ненавидеть находящегося вместе со мной в салоне мужчину. А еще хотелось вымыть губы щеткой с мылом, вспоминая жесткое прикосновение к ним губ Арршира. Возмущение на грани молчаливой ярости захлестывало волной.

Да кто он такой? Какое право имеет?

Твой новый босс! Нарршари! Дракон, на которого ты дважды подняла руку. Не думала же, что он это забудет?

И что мне остается? Проглотить слова высшего. Его желание мною повелевать. Забить на него! Я должна выдержать. Еще отыграюсь. Дайте мне только получить заветную лицензию!

Ага, как же, Таша. Смотри, как бы нарршари не отыгрался на тебе.

Как же мерзко, что должна терпеть, чтобы выжить! И он это прекрасно знает. Как и то, что я не могу себе позволить ответить ему более достойно.

Еще в детском доме я привыкла все обсуждать с собой самой. Представляла несуществующего собеседника и говорила с ним, делилась болью и переживаниями. Знала точно: мой воображаемый друг никогда не подставит, не расскажет тайное, не предаст. И вместе мы обязательно что-то придумаем. Больная фантазия, но в моей ситуации, когда все вокруг недруги и борьба идет за каждый прожитый день, — единственное спасение.

Прикрыла глаза. Сил не было смотреть в спину сидящего за рулем парящего.

Все пройдет, я все преодолею. Смогу побороть страх перед высшим, боль, наносимую его словами и поступками. Научусь игнорировать его самого. Все пройду, но свое получу! Я выживу. И не позволю смешать мое имя с грязью.

Эйр приземлился не на моем этаже, а на нижней площадке у вестибюля.

Даже так!

Вышла самостоятельно, не ожидая вежливости со стороны нового босса. Но напоследок хорошенько хлопнула дверью.

— Контракт не забудьте! — Бумажный лист вылетел в приоткрытое окно и приземлился у моих ног. — И пожалуйста, будьте любезны внимательно ознакомиться с условиями.

Эйр беззвучно взмыл в воздух.

У меня подступил ком к горлу.

Я подняла документ, прижала его к груди и, чувствуя себя полностью разбитой, медленно побрела к квартире.

Остывшая каша сиротливо стояла на кухонном столе. Вот только есть мне совсем не хотелось. Я положила контракт на стол. Взяла тарелку и всю остывшую еду отправила в мусорное ведро. Посуду со стуком поставила в раковину. Нужно было помыть, иначе потом зубами не отскребешь.

Зубами.

Я стояла, стиснув зубы, и тупо глядела на грязную посуду. Вцепилась пальцами в край раковины так, что костяшки побелели и острый край железного обода врезался в ладони.

Выгоняй из себя, Таша, боль, все мысли и обиды, оставляй только решимость и злость. Если не во имя — так вопреки! За тобой брат и ты сама… Отступать некуда.

Так и виделась довольная рожа Акиры.

Проиграла! — Злорадная усмешка на пухлых губах. — Я так и знала! «Койот» мой!

— Ни хрена! — произнесла вслух. Плашмя ударила по вертушке смесителя. Тот фыркнул, выпуская слишком сильную струю. Тарелка обиженно звякнула от напора стремительно набирающейся в нее воды.

Я встряхнула головой. Сунула руки под кран… Взяла тарелку. Но, видимо, не судьба была сегодня ее вымыть.

В дверь позвонили. Я, так и не выпуская мокрую посудину из рук, прошла и повернула ключ в замке. На пороге стояли стражи. Двое в меховых мундирах и один в штатском. Разговор начал именно он.

— Рекстраж Норис Детром, — представился вежливо. И хоть выглядел спокойно, но взгляд, режуще-колючий, скользнувший мне за спину в глубину квартиры, был совсем нехорошим. — Где сейчас находится ваш брат, сьера Рахи?