Вот только там с ними сейчас должна была быть я!

А я…

Мелкими осторожными шагами прошла к зеркалу. Хлопнула в ладоши. Бра померкли, уступая место яркому дневному свету, разлившемуся с потолка.

Кошмар! Мне бы стилиста, визажиста… Да мне бы всех!

Выглядела я паршиво. Волосы всклокочены, платье сверху разорвано. Явно кто-то старался дать больше простора для дыхания моей груди. Косметика размазана. Вытирали лицо. Жесть! Я и так не красавица, а тут…

Прошла в душевую. Включила воду и уверенно смыла остатки «красоты». Вернулась в кабинет, секунду подумав, направилась в гримерку. Помимо шкафчиков избранниц здесь находился и мой личный шкаф.

Интересно, а заказанное на второй тур платье мне привезли?

Платье висело на вешалке. Темно-сиреневое, расшитое золотыми узорами.

Я аккуратно взяла его и замерла… Посмотрела с опаской. Подумала и все же начала одеваться. Поправила оборки. Подняла волосы вверх, заколола. Подвела глаза, старательно замазывая темные круги под ними. Коснулась тенями век, по губам провела помадой. Поглядела на себя. Ну-у-у, не модель из-под руки стилиста, но все же и не пугало, коим я себя ощутила, когда, едва встав, взглянула на себя в зеркало.

Натянула на лицо улыбку, сунула ноги в приготовленные туфли. Прежде дважды пошарив в них руками, трижды заглянув внутрь.

Вроде не опасно. Сунула распухшие ноги в узкие лодочки. Мысленно прокляла нынешнюю моду. Пару минут постояла, привыкая к тесной обуви, и направилась из кабинета. Как положено. Через дверь. Едва вышла, наткнулась на двух охранников, прислонившихся к стене и ведущих негромкую беседу.

При виде меня у одного вытянулось лицо. Второй нахмурился.

— Добрый… — протянула я удивленно, не совсем понимая, зачем у моего кабинета стоит охрана. Хотя я вообще туго соображала, голова до сих пор была мутная.

— …вечер! — подсказал мужчина с удивленным лицом. Поправил костюм и подошел ко мне. — Вам не следовало вставать. Нам приказано никого не впускать и не выпускать. Если у вас есть какие-то просьбы или пожелания, стоило просто позвать.

Я еще более удивленно посмотрела на охранника. Откашлялась и спросила:

— А я могу выйти?

— Распоряжений не поступало. Только никого не впускать и не выпускать. Значит, и вас!

Железно.

И нарочито вежливый голос охранника, показалось, стал натянутым и ненастоящим. А второй меня так взглядом и пронзал. Этот второй мне особенно не понравился, на каком-то интуитивном уровне. Я покосилась на него. И внутри что-то неприятно шевельнулось, будто сопротивляясь неслышному приказу.

Тихо, Таша, не нервничай. Это всего лишь необходимая мера безопасности. Тебя сторожат, значит, переживают. Успокойся.

— Вам лучше пойти назад в кабинет, — сказал второй, и его бесстрастное лицо стало невероятно холодным, почти отталкивающим, хотя сам он был вполне симпатичным мужчиной. Но все же… Я присмотрелась. Холод скользнул по полу и коснулся моих ног. Вспышкой в глубине сознания отозвалось: «Ледяные оковы? Рекстраж!»

Что в «Айсхолдинге» делают рекстражи? Я более внимательно посмотрела на охранника, находившегося рядом со мной. Он стоял, рассеянно мне улыбаясь. Вежливое лицо с полным отсутствием хоть какого-то интеллекта.

Безумные повелители! Да он же в трансе!

Я поежилась. Охранник не понимал, кто его напарник. Совершенно.

Рекстраж усмехнулся нагло и самоуверенно.

— Зайдите в кабинет, сьера Рахи. И ни с кем не связывайтесь в ближайшее время.

Я отступила к двери.

Ни с кем не связываться?

— Так будет лучше для вас.

Его бесстрастный голос до ужаса напомнил мне Нориса Детрома. Такая же вакуумная воронка глаз. И что-то во мне очень тихо и назидательно проговорило:

«Отойдем. Не станем пороть горячку. Еще не время. Ему не надо знать».

И я, послушная собственному подсознанию, кивнула.

— Да, вы правы, — понизила голос, давая понять рекстражу, что не собираюсь спорить с сильнейшим. Вялость в моих движениях и голосе заставила стража поверить в искренность моих слов. Он слегка поклонился мне и отвернулся.

Я вернулась в кабинет. Плотно прикрыла за собой дверь. И лишь тогда перевела дух. У меня за дверью стоял рекстраж и воздействовал на меня. Сильно воздействовал, сковывая оковами и принуждая к послушанию и правде. И я ответила. Вот только… Оковы на меня не подействовали. Меня чуть потряхивало от неожиданного напряжения, голова кружилась. Но я отчетливо понимала, что не поддалась, не была сломлена чужой волей. Вторая суть уверенно и без особых усилий отвернула от меня оковы и воздействие рекстража. А тот даже и не заметил!

Я прикрыла глаза. Передо мной снова всплыло лицо моего мучителя.

«Ты мне еще спасибо скажешь!»

— Спасибо, — проговорила сквозь зубы.

Вдох — выдох.

И направилась к золотым створкам лифта, находящегося здесь же, в бывшем кабинете Тарриана.

Из открывшейся кабинки на меня взглянуло еще одно безучастное лицо.

— Вы куда-то собрались, сьера Рахи? — подозрительно поинтересовался страж.

— По всей видимости, нет, — ответила растерянно. Отступила. Ярость, медленная, будто накатывающая волнами, пошла по телу. Жар смешался с заполняющей душу тьмой, холодной и демонической. Присмотрелась. Да это же обычный человек!

— А вообще-то — да, — ответила ему и сделала уверенный шаг. Посмотрела в глаза охраннику. Мир вокруг изменился, стал темным, воздух сгустился. Я смотрела на паренька, и он начал стремительно бледнеть.

— Мне надо наверх, в зал конференций, — произнесла я, не узнавая собственного глухого голоса.

Парень изменился в лице, заметно побледнел. Отступил вглубь кабинки, пропуская меня, затрясся всем телом. На его лбу выступила испарина. А я вошла, чувствуя, как возликовало то темное и демоническое, что было во мне и так долго спало.

Избранницы. Кати

Кати стояла на сцене. Точно знала все слова, что подобрала для своего ораторского выступления. Устроить презентацию собственного городка — таков ее выбор. Платье цвета морской волны удачно подчеркивало светлый оттенок кожи. Слова лились, будто она всю жизнь только и делала, что убеждала приехать в приморский край. По ее словам, это был лучший город мира. Притягательный, с ледовым морем, блещущим искрами в сиянии лун. Можно было бесконечно смотреть на это великолепие из окон фешенебельных гостиниц, находящихся на самом берегу, увитых ледяными лианами.

Арршир стоял у голографических вершин. Взгляд ледяных глаз был устремлен на избранницу. Она буквально тонула в его взоре, и голос звенел сильнее, раскатываясь по залу.

Уютные номера, прекрасный сервис…

Кати поперхнулась. Казалось, на секунду потеряла нить рассказа. Взгляд ее застыл, обращенный к дальнему лифту. За все время отбора претендентка впервые увидела, как раскрылись его двери, блеснувшие позолотой в свете софитов. И из него вышла… Кати полностью забыла, о чем говорила прежде.

Еще бы!

Она еле языком могла шевелить от нахлынувшего на нее переживания. Там, в конце зала, она увидела выходящую из лифта сьеру Рахи! Женщина вышла, скользнула взглядом по ней, избраннице, и было в ее глазах нечто такое… Темное и пугающее. Кати с трудом сдержалась, чтобы не убежать за занавес, начисто позабыв о выступлении. И только внезапно появившийся перед брачным агентом высокий мужчина заставил сьеру Рахи отвернуться от девушки. Кати судорожно откашлялась, скомканно закончила речь и торопливо покинула сцену. Ужас от содеянного, страх, пережитый в эту бессонную ночь за время допроса, дал о себе знать. Колени подгибались. Руки тряслись, пульс отбивал чечетку. Кати не могла сдержать дрожь.

— Ты чего? — всполошилась Маришка, первая встретившая ее за занавесом.

— Там, — перепуганно пролепетала Кати, — там…

— Что там? — занервничала Маришка.

— Кто там? — нахмурилась подошедшая Валия, осторожно выглядывая за занавес.